Экспромт-шутка для ФЮМ
- 15.09.10, 21:55
- Творческая Masterская
Невзрачный образ провиденья
Блуждает улицами дней,
Диктуя людям настроенье –
Все веселей и веселей…
А осень, рыжая плутовка,
Поклонница чумной тоски,
Закружит в листопаде ловко –
Мотивы грусти всем близки…
И в сердце борются два чувства:
Печаль и радость…
Черт возьми!
Пойду и сдамся в плен искусству,
Как дважды два, как до, ре, ми… ФЮМ
Я в плен такую даму взял бы... Пусть бы писала мне стихи. А я бы пел ей, словно зяблик... Приди ко мне, Любовь... приди... О нет, ведь птица бессловесна... Она лишь щебет издает... Прости меня, моя принцесса... Моя подруга... поэтесса... Мой самый нежный... стихоплёт. Так что бы пел... любимой зяблик... Услышав звучные стихи?! Он спел бы: ля-бемоль... хотя бы... Из "Соловья"... (А.А.Алябьев) Затем.... ре-ми диез... си-ми. Master

Богиней!







Лет до четырнадцати я была послушной и хорошей девочкой. У меня были
косы, нетронутые перекисью, печень, нетронутая алкоголем, и нано-сиси
нетронутые даже лифчиком нулевого размера.
Мамина радость, папина
гордость, и позор семьи в моих собственных глазах. Все мои школьные
подружки уже пробовали польские крем-ликёры, курили невзатяг пижженный у
пап «Пегас», пару раз делали «химию» на мелкие палочки, а кое-кому даже
лазил в трусы Лёшка Пожидаев. Я очень комплексовала.
Пытаясь не
отстать от подруг, я, рискуя здоровьем своего жопного эпидермиса,
выкрала у мамы розовую перламутровую губную помаду, и
пронзительно-фиолетового цвета тени, а у папы – пачку «Дымка» и
полкоробка балабановских спичек. На следующий день, выкрасив глаза до
бровей, и щёки до ушей фиолетовыми тенями, и довершив макияж розовой
помадой, я рассердила учительницу английского языка Ирину Евгеньевну, и
напугала до икоты трудовика Боливара. Ирина Евгеньевна вызвала в школу
мою маму записью в моём дневнике «Уважаемые родители! Обратите внимание
на то, в каком виде Лида приходит в школу», а сука-Боливар, кстати,
дополнительно накапал маме про запах дешёвых папирос, от которого его не
смогли отвлечь неровные и страшные фиолетовые пятна на моём лице.
Вечером того же дня, по убедительной просьбе жены, папа ожидаемо выдрал
меня ремнём, после чего я затаила на него злобу, и паскудно плюнула ему
на ботинки, когда, потирая жопу, брела через прихожую в свою комнату.
[ 