24.
********************
[quote?7612">Новый роман Евгения Клюева, подобно его прежним
романам, превращает фантасмагорию в реальность и поднимает реальность до
фантасмагории. Это роман, постоянно балансирующий на границе между
чудом и трюком, текстом и жизнью, видимым и невидимым, прошлым и
будущим. Роман, чьи сюжетные линии суть теряющиеся друг в друге миры:
мир цирка, мир высокой науки, мир паранормальных явлений, мир мифов,
слухов и сплетен. Роман, похожий на город, о котором он написан, –
загадочный город Москва: город-палимпсест, город-мираж, город-греза.
Роман, порожденный словом и в слово уходящий. [/quote]
******************
Я очарована этим произведением!Как сказал бы Бегемот:"Королева в восхищении!" ;)
А вот рецензию написать потрудней в этот раз будет.
Я попробую.
Во-первых,определить жанр этого романа
тяжеловато.Фантасмагория?Утопия?Фантастика или фэнтази?Бытовой роман?Всё
это присутствует и всё это не то.Как написала в рецензии в библе одна
читательница-"книга,расширяющая сознание".Здесь много слоёв
повествования,много персонажей,много аналогий возникает при прочтении.Ну
вот лично я и функции Лукьяненко вспоминала,и Панова с его La Mystique
De Moscou,а ещё и пелевинское что-то присутствовало,а ещё и
Булгаков,Маркес,немного Кортасар.А ещё,а ещё...ну вообще много раз
"Дом,в котором..." я вспоминала.:)))
Ржу.Я вот понимаю только сейчас-это ж от уровня начитанности читателя и возникает.А сколько я ещё не читала-не знаю-не уловила?
Сюжет тут бесполезно пересказывать,а вот про сам Андерманир-то я сейчас цитату сюда,и объяснить попробую эту книгу-фокус.
„ ..Конечно, дед читал ему сказки, читал
стихи, читал всякую всячину, но внезапно Лев терял интерес ко всему на
свете и говорил: андерманир штук. И тогда… А вот, господа, андерманир
штук – хороший вид, город Палерма стоит, барская фамилия по улицам
гуляет и нищих тальянских деньгами оделяет. А вот, извольте видеть,
андерманир штук – другой вид, Успенский собор в Москве стоит, своих
нищих в шею бьют, ничего не дают. А вот андерманир штук – другой вид,
город Аривань стоит, князь Иван Федорович въезжает и войска созывает,
посмотри, как турки валятся, как чурки.“
...
Понятней стало?Для меня это как калейдоскоп-такая трубочка в детстве
была с разноцветными стёклышками,повернёшь её и они пересыпаются в
новую картинку-комбинацию,стройную и симметричную.Но захочешь опять
предыдущую посмотреть-ан,нет.:)Только раз и можно такое увидеть,в другой
раз и не то,и не так всё.Так и роман этот-поворачивается то одной
стороной,то другой.Ну я дальше цитатами.
„..И не то чтобы Льву так уж хотелось
лезть на рожон – лезть на рожон ему никогда не хотелось. В сущности, он и
сам не понимал, почему время от времени произносит те или иные слова.
Не понимал даже, он ли их произносит… – слово вылетало само, вроде того
не-воробья из пословицы, и ничего уже было не сделать. Он эту напасть с
детства знал – было время, маленький совсем, даже спрашивал у всех
вокруг: кто во мне сидит и говорит? Но постепенно убедили-таки его в
том, что никто в нем не сидит и не говорит. И Лев перестал об этом
спрашивать. Даже думать перестал, только кто-то все равно в нем сидел и
время от времени говорил.“
....
„– Ну не идиот ли, прости Господи, все эти
почетные звания придумывает! Не может человек быть «заслуженным», никак
не может – он только заслужившим может быть… причем не заслужившим
вообще, а заслужившим что-нибудь. Скажем, заслуживший пинок под зад…
артист республики – извините, конечно, за выражение. «Заслуженный»! Как
будто я подарок какой-нибудь – заслуженный кем-то…“
„Он не знал никаких молитв, но у него был
андерманир штук. Не молитва, нет, ни Боже упаси: стишок-не-стишок,
прибаутка-не-прибаутка… не поймешь что, одним словом. Да и неважно, что.
Но это действовало, Лев знал. “
„...Ох-хо, мы обманутое поколение… Нас
вырастили в этой стране, вырастили под ее потребности, приспособив к
жизни в ней, – и как раз тогда, когда мы стали взрослыми,
с-о-в-е-р-ш-е-н-н-о-л-е-т-н-и-м-и, выяснилось: страны, для которой нас
вырастили и приспособили, больше нет. Что теперь будет с нами? Волки
вырастили волчонка и сказали ему: живи среди овец. Зайцы вырастили
зайчонка и послали жить среди лис. Вороны вырастили вороненка и
отправили в курятник. Господи, помоги нам всем – волчатам, зайчатам,
воронятам! Господи, помоги нам...“
Я огромное удовольствие получила от книги,чесслово.Не знаю кому ещё
может она понравиться(мужу вот моему не пошла,хотя от Дома он в
восторге).Вере наверное бы порекомендовала.
А я на эмоциях сразу ж к следующей книжке Клюева приступила.Интересно ж что этот автор может ещё писать.
25.
************************
„Евгений Клюев – один из самых
неординарных сегодняшних русскоязычных писателей, автор нашумевших
романов. Но эта книга представляет особую грань его таланта и
предназначена как взрослым, так и детям. Евгений Клюев, как Ганс
Христиан Андерсен, живет в Дании и пишет замечательные сказки. Они полны
поэзии и добра. Их смысл понятен ребенку, а тонкое иносказание тревожит
зрелый ум. Все сказки, собранные в этой книге, публикуются впервы“
*************************
А что можно про сказки рассказать? :)Я выросла на сказках.Читала их
много,разные,и даже не всегда волшебные :)Многие до сих пор во мне
сидят-и про Фэт-Фрумоса,и про грузинскую хитрую лису,и Турай-Батыр
нескончаемый.А тут и вправду очень Андерсеновские такие сказки,но без
той грусти и безысходности,что у датского классика.Да я лучше сюда одну
скопирую,они ж маленькие.А вы меня простите за такой огромный пост :(
*******************
РАЗВОДНОЙ МОСТ
Проплывайте скорее, не то я сейчас разобью Вам нос, — сказал Разводной Мост горделиво плывущему под ним Речному Теплоходу.
— Это ещё чего ради? — Речной Теплоход сразу надулся, словно был не
теплоход, а парусник. (Речной Теплоход вёз пассажиров и никак не хотел
показать им, что он, такой огромный и величавый, может находиться в
зависимости от кого бы то ни было — даже и от самого Разводного Моста.)
— Того ради, — проворчал Разводной Мост, — что времени уже десять
часов пятьдесят девять минут. А ровно в одиннадцать я должен опустить
обе створки и стать пригодным для проезда и прохода граждан.
— Подумаешь! — сказал Речной Теплоход громко, чтобы услышали
пассажиры. — Какихто жалких секунд можно было бы и не принимать в
расчёт.
А ведь Речной Теплоход хорошо понимал, что ему следовало
поостеречься так говорить… Разводной Мост славился своей
пунктуальностью. У него даже поговорка была: «Точность — вежливость
разводных мостов», — и все в городе её хорошо знали. Потомуто шуток с
Разводным Мостом не шутили: были уверены — что бы ни случилось, ровно в
десять утра он поднимет обе свои створки к небу, а ровно в одиннадцать
опустит их. И поступать именно так, а не иначе, будет четыре раза в
сутки — стало быть, к этому надо просто привыкнуть, как привыкают,
например, ко времени открытия и закрытия булочной или ко времени
отправления самого раннего и прибытия самого позднего поезда. Хотя даже
поезда, не говоря уж о булочной, с Разводным Мостом ни в какое сравнение
не шли. Расписание иногда нарушалось, булочки часто подгорали… ах, да и
вообще не было, не было, не было в мире совершенства… за исключением
Разводного Моста.
Разводной Мост был совершенство. По нему ставили часы на Городской
Башне. По мановению его створок люди ложились спать и вставали по утрам.
По мановению его створок начиналась и прекращалась работа в городе.
Многие даже думали, что по мановению его створок восходит и заходит
Солнце. Однако об этом Разводной Мост не думал: он просто делал свою
работу точно в срок и никогда не считал себя совершенством —
совершенством его считали другие.
Тем не менее, услышав слова Речного Теплохода, Разводной Мост чуть
было не решил на самом деле разбить тому заносчивый нос, да пожалел
пассажиров. Хотя проучить Речной Теплоход стоило, уж слишком он был
самовлюблённым: только и делал, что любовался своим отражением в реке, а
потому всегда опаздывал и едва успевал проскочить под Разводным Мостом в
последнюю минуту перед тем, как тот опускал створки. Разводной Мост
терпеть не мог Речной Теплоход за такие фокусы. Но терпел. И опускал
створки ровно в одиннадцать, когда Речной Теплоход, запыхавшись, всякий
раз удачно ускальзывалтаки от обрушивающейся на него железной массы.
Ибо точность — вежливость разводных мостов.
Впрочем, к вечеру Разводной Мост уже забыл о неприятном разговоре:
близилось время поднимать створки, а в таких случаях ему требовался
особый настрой — и он уже было начал его в себе создавать, как вдруг
услышал совсем тоненький голосок:
— Прошу прощения, я успею проползти по Вам до того, как Вы разведёте створки? Мне очень нужно на ту сторону, у меня там дети.
Разводной Мост даже не увидел того, кто это говорит.
— Говорит Червяк! — радиоголосом отчитались ему. — Московское время десять часов двадцать минут.
— Я поднимаю створки в одиннадцать нольноль, — предупредил
Разводной Мост и поинтересовался: — А с какой скоростью Вы обычно
ползёте?
— С небольшой, — задумчиво произнёс Червяк и раскаялся: — К сожалению, я никогда не делал замеров…
— Какого возраста дети? — деловито спросил Разводной Мост.
— Пятый день пошёл, — сказал Червяк с тоской.
— Ползите! — сдался Разводной Мост и насупился.
…за двадцать минут не было преодолено и четверти пути. Весь город
собрался на берегу реки, чтобы посмотреть, как бесстрашный Червяк станет
бороться за свою жизнь. Потому что жизнь его была в опасности. Окажись
он между створок в одиннадцать нольноль, пунктуальный Разводной Мост
разорвёт его на две части… равные или неравные — в зависимости от
скорости проползания. А всё шло именно к тому, что там, между створками,
Червяк в одиннадцать нольноль как раз и окажется.
Разводной Мост молчал и думал.
Собравшиеся у реки закусили губы и смотрели на секундомеры, которые
для такого случая приобрели в спортивном магазине. По истечении получаса
измученный Червяк преодолел две трети пути.
Разводной Мост молчал и думал.
В одиннадцать нольноль ровно одна половинка червяка лежала на
одной, а вторая — на другой створке Разводного Моста. Часы на Городской
Башне почти прорыдали одиннадцать ударов. Червяк был обречён — и не
только он сам стал прощаться со своей жизнью, но и все остальные стали
прощаться с его жизнью.
Разводной Мост молчал и думал.
— Разводите створки! — прошептал Червяк, но слова эти услышал весь город. — Я больше не могу ползти. У меня кончились все силы.
— Ползи! — только и сказал Разводной Мост, стиснув створки так, что они скрипнули. — Ползи, чтоб тебя!
И Червяк переполз на другую сторону Разводного Моста. Это заняло у него целых четыре минуты.
В одиннадцать нольчетыре створки моста поднялись вверх, давая
дорогу разгневанным морским и речным судам, стоявшим в длинной очереди.
Разводной Мост тяжело дышал и смущённо смотрел в воду, а Червяк,
отдуваясь и теперь уже не спеша, полз по наклонной плоскости второй
створки.
И вдруг на берегу раздались аплодисменты. Люди хлопали в ладоши и
кричали: «Браво!» А одна маленькая девочка даже подошла к Разводному
Мосту и поцеловала его прямо в железо.
Но самым замечательным было то, что с этого дня репутация Разводного
Моста как самого пунктуального в мире не пошатнулась, а, наоборот, ещё
больше упрочилась.
*****************
Вот и всё про Клюева на сегодня.Спасибо за внимание.
Читайте хорошие книги!
