— А как ты полагаешь, правда, что всем православным амнистия будет?
— Когда?
— На страшном суде, — сказал Колян тихо и быстро.
— Ты чего, во все это фуфло веришь? — недоверчиво спросил Шурик.
— Не знаю даже, верю или нет, — сказал Колян. — Я раз с мокрухи шел, на душетоска, сомнения всякие — короче, душевная слабость. А там ларек с иконками,книжечки всякие. Ну я одну и купил, "загробная жизнь" называется.Почитал, что после смерти бывает. В натуре, все знакомое. Сразу узнал. Кэпэзэ,суд, амнистия, срок, статья. Помереть — это как из тюрьмы на зону. Отправляютдушу на такую небесную пересылку, мытарства называется. Все как положено, дваконвойных, все дела, снизу карцер, сверху ништяк. А на этой пересылке тебе делашьют — и твои, и чужие, а ты отмазываться должен по каждой статье. Главное —кодекс знать. Но если кум захочет, он тебя все равно в карцер засадит. Потомучто у него кодекс такой, по которому ты прямо с рождения по половине статейпроходишь. Там, например, такая статья есть — за базар ответишь. И не когдабазарил где не надо, а вообще, за любое слово, которое в жизни сказал. Понял?Как на цырлах ни ходи, а посадить тебя всегда есть за что. Была б душа, амытарства найдутся. Но кум тебе срок скостить может, особенно если последнимговном себя назовешь. Он это любит. А еще любит, чтоб боялись его. Боялись иговном себя чувствовали. А у него — сияние габаритное, крылья веером, охрана —все дела. Сверху так посмотрит — ну что, говно? Все понял? Я почитал ивспоминаю: давно, еще когда я на штангиста учился и перестройка была, что-топохожее в "Огоньке" печатали. И вспомнил, а как вспомнил, так вспотелдаже. Человек, значит, при Сталине жил, как теперь после смерти!
— Не въехал, — сказал Шурик.
— Смотри, при Сталине после смерти атеизм был, а теперь опять религия. А по нейпосле смерти все как при Сталине. Ты прикинь, как тогда было. Все знают, что поночам в Кремле окошко горит, а за ним — Он. И он тебя любит как родного, а тыего и боишься до усеру, и тоже как бы любить должен всем сердцем. Как врелигии. Я про Сталина почему вспомнил — стал думать, как так можно — боятьсядо усеру и одновременно любить всем сердцем.
— А если ты не боишься? — спросил Шурик.
— Значит, страха Божия не имеешь. А за это — карцер.
— Какой карцер?
— Там про это немного написано. Главное, тьма там и скрежет зубовный. Я какпрочел, полчаса потом думал, какие у души зубы. Чуть крыша не съехала. Потомдальше стал читать. Так понял, что если говном вовремя назовешься, даже неназовешься, а в натуре поймешь, что всегда говном был полным, тебе амнистиявыйдет — в рай пустят, к нему. Главный кайф у них, как я понял, на кума всевремя смотреть, как он на трибуне парад принимает. И ничего им больше не надо,потому что там или это, или зубами у параши скрипеть, и все. И главное, сука,главное в этом деле то, что другого и быть ничего не может — или на верхниенары, или в карцер. Короче, всю систему просек. Только не въехал, кто такпридумал круто? Володин, ты как думаешь?

- Почему ты так поздно, Адам? С кем ты провел вечер?

- Ева, ты же прекрасно знаешь, что кроме нас в Раю никого нет.

..........но когда Адам заснул, Ева, на всякий случай, пересчитала его ребра.

Вопрос: Самое большое наслаждение в нашем мире человек получает от секса. Почему тогда он разменивается на другие, меньшие удовольствия: еду, спорт, музыку, вечеринки? Что мешает ему все свое свободное время посвятить самому большому наслаждению?

Ответ: Если бы не желания богатства, власти, славы, знаний, которые навязывает нам общество, то кроме пищи, секса и крова мы больше ничего не хотели бы, как животные. Но животные не ищут в этом наслаждение, они выполняют программу творения инстинктивно. Так ведь?

Ведущий: Тяжело это проверить, но говорят, что животные не получают от этого удовольствия.

Ответ: Удовольствие ты получаешь, если ощущаешь это желание как свое собственное, а не навязанное тебе природой. И поэтому животные, практически, ни от чего не получают удовольствия – они выполняют программу творения.

Ведущий: Генетики говорят, что и у человека нет собственного желания заниматься сексом.