12.

Мы раскланялись в 11 утра- и у меня осталось ещё довольно времени: весь летний послеполудень, вечер, ночь.
Впрочем, мне бы хотелось побольше времени на размышления: неделю, две недели или один месяц. Да я бы желал себе именно такой город для долгой летней побывки - то был восхитительный город со множеством чудесных людей- таких не встретишь нигде на белом свете.
Здесь этот отель "Савой", роскошная гостиница с портье в ливрее, с золотыми гербами, она сулит лифт, чистюль-горничных в накрахмаленных чепцах.
Здесь Игнац, старый лифтовой мальчик с насмешливыми глазами цвета пива - и что он мне сделает, если я рассчитаюсь, а он так и не запломбирует ни одного моего чемодана?
Здесь Калегуропулос, разумеется, самый отвратительный, с которым я пока не знаком, которого никто не знает.
Только ради корысти этого Калегуропулоса стоили бы здесь остаться- тайны всегда манили меня: если мне пожить здесь подольше, то я бы выследил этого неуловимого.
Разумеется, лучше мне остаться.
Здесь живёт Абель Глянц, особенный суфлёр, здесь можно заработать денег на Каннере: в еврейском квартале деньги лежат в уличном говне- недурственно разбогатеть тут, на Востоке Европы. Можно в одной рубашке поселиться в отеле "Савой"- и оставить его в качестве владельца двадцати кофров.
И остаться Габриэлем Даном.
Но разве меня не танет на запад? Разве я провёл долгие годы в плену? По-прежнему видятся мне жёлтые бараки как грязные отбросы на белой равнине, смакую я последнюю затяжку из где-то подобранного окурка, годы скитаний, горечь просёлков... страшно замёрзшие гребни пахоты, которые ранили мои ступни.
Что мне Стася? На белом свете есть много девушек, шатенок с большими карими, умными глазами и с чёрными ресницами, с миниатюрными ступнями в серых чулках; мне можно где угодно встретить свою одинокую как я половинку, сносить горести вместе. Вольна ли Стася остаться в варьете, сойтись с парижским Александером? Кати, Габриэль! Годится мне ещё раз, на прощанье, пошастать городом, подивиться на гротескную архитектуру здешних горбатых крыш и ребристых дымовых труб, на разбитые и заклеенные газетами окна, на бедные подворья, скотобойню на куличках, фабричные трубы на горизонте, посмотреть на бурые с белыми крышами бараки рабочих с геранями на подоконниках.
Здешний краи таит в себе печальную прелесть увядающей дамы; осень берёт своё повсюду, хотя каштаны пока густо-зелены. К осени надо бы очутиться где подальше, в Вене, видеть её покрытые золотым листопадом бульвары, дома как дворцы, стройные и вычищенные к приёму дорогих гостей улицы.
Веет ветер со фабричной стороны, воняет угольной копотью; чёрный чад оседает на дома- остальное похоже на вокзал: надо уезжать. Слыхать гудок паровоза- люди катят в белый свет.
Мне пришёл на ум Блюмфельд- где он, собственно, застрял? Давно он должен был явиться- фабрикантам неймётся; в "Савое" всё наготове- где задерживается Блюмфельд?
Гирш Фиш трепетно ждёт его. Возможно, у Фиша есть оказия вырваться из вечной нищеты, он же говаривал с батюшкой Блюмфельда, который Блюменфельдом звался, Йехиэлем Блюменфельдом.
Я припоминаю счастливый номер, который выдал мне Гирш Фиш, цифры 5, 8 и 3 надёжны, выигрыш мне обеспечен. А что, если я сорву куш? Тогда смогу я задержаться в этом интересном городе, ещё немножечко отдохнуть. Ни матери, ни женщины, ни дитя. Никто не ждёт меня. Никто не тоскует по мне.
Но я - другое дело, тоскую, по Стасе, к примеру. Я бы щхщтно пожил с нею год, или два,или пять, охотно съездил бы с нею в Париж, если бы выиграл терно* накануне самого-пресамого государственного запрета лотерей -я бы не нуждался в продаже своей комнаты Александерлю и не стал бы просить милостыни у своего дяди Фёбуса.
Новый тираж- в пятницу, а затем неделю ждать результатов- я не могу заставить Александерля ждать столько.
Мне надо попрощаться со Стасей.
Я застал её одетой, готовой идти на преставление.
Она поднесла мне белую розу, попросила понюхать.
- Я получила розы... от Александерля Бёлёга.
Возможно, она ждала моей реплики "отошлите букет".
Возможно, я сказал бы это, если бы не зашёл распрошаться навсегда.
Поэтому я молвил лишь:
- Адександер Бёлёг займёт мой номер. Я уезжаю.
Стася замерла на второй ступеньке- мы как раз начали спускаться.
Возможно ,девушка попросила бы меня остаться, но я не взглянул на неё, не остановился, но упорно пошагал вниз, как бы из нетерпения.
- Итак, решено: вы уезжаете? - спросила Стася.- Куда?
- Этого точно не знаю!
- Жаль, что вам не угодно остаться...
- Невозможно остаться...
Тогда она замолчала- и мы молча пошагали в варьете.
- Придёте сегодня после представления на прощальное чаепитие?- спросила она.
Если бы Стася не спросила меня, но попросту бы пригласила, я бы ответил "да".
- Нет!
- Ну, тогда счастливого пути!
Прощание выхло прохладным, но ведь между нами ничего не было! Ни разу я не подарил ей цветы.
У цветочницы в отеле "Савой" нашлись хризантемы- я купил их и послал с Игнацем в комнату Стаси.
- Господин съёзжают?- спросил Игнац.
- Да!
- Именно потому, что для господина Александера Бёлёга нет комнаты?
- Нет ,не оттого! Принесите завтра мне счёт!
- Цветы для Стаси?- спросил Игнац когда я садился в лифт.
- Для фрёйляйн Стаси!
Я проспал всю ночь без снов... завтра или послезавтра уеду я... пароозны гудок распластался над городоы, донёсся и сюда... люди катят в белый свет... прощай**, отель "Савой"!

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
* самый большой из всех возможных лотерейный выигрыш, джек-пот, когда только одним игроком угаданы все цифры;
** в текста оригинала-  байроническое"ade",- прим.  перев.

* * * * *,................................................................................................. !:)

Макс (услужливо подкрался к ней): Но бывали вечера, когда вас не сыскать.
Бьянка: После представления?
Макс: Да, куда же вы исчезали?
Бьянка (смеясь): Ах, да... естественно... Как мило, когда с тобой разговаривают ...без оттенка ревности! Надо иметь таких друзей как вы...
Макс: Да-да, надобно.
Бьянка: ... Которые одну любят, а другую не жалеют.
Макс: Такие для вас- редкость.
Бьянка (заметив тень Анатоля): Ах...
Макс: Как воспримете сюрприз, Биби?
Бьянка ( несколько замешкавшись, припоминает вглядываясь): Ах, вероятно, мы уже знакомы...
Анатоль: Конечно, Бьянка.
Бьянка: Естественно, мы хорошо знаем друг друга...
Анатоль (возбуждается тряся обеими руками правую Бьянки): Бьянка...
Бьянка: Вот только где мы встерлились... где же... ах, да!
Макс: Вспомнили, ага...
Бьянка: Пожалуй... невероятно... это было в Санкт-Петербурге...?
Анатоль (внезапно выпустив её рукуй змахнув рукой): Это было... не в Санкт-Петербурге, моя фрёйляйн... (Порывается уйти).
Бьянка (испуганно, Максу): Что же он? ...Обидела его?
Макс: Прокрался сюда, понимаешь... (Анатоль быстро исчезает чёрным ходом через спальню Макса).
Бьянка: Ну, и что это значит?
Макс: Да, а вы не знали его?
Бьянка: Знала... да, да. Но я ,право, не припомню, где и когда?
Макс: Но, Биби, это же Анатоль.
Бьянка: Анатоль...? Анатоль...?
Макс: Анатоль- рояль- абажур... такой красно-зелёный... тут, в столице, три года назад...
Бьянка (потирая лоб): Что видела- не припоминаю! Анатоль! (К двери). Я должна вернуть его. (Сбегая, за сценой, вниз по лестнице). Анатоль! Анатоль!
Макс (стоит у выхода, смеясь ей в спину): Ну и?
Бьянка (входя): Он, должно быть, уже на улице. Поголите-ка! (Мигом распахивает окно). Там, внизу, он идёт.
Макс (за ней): Да, он.
Бьянка (кричит): Анатоль!
Макс: Он вас уже не слышит.
Бьянка (лёгко топая): Как жаль... вы обязаны от моего имени извиниться перед ним. Я обидела его, доброго, милого человека.
Макс: Значит, вы всё же припомнили своё?
Бьянка: Ну да. Но... он всё же похож на кого-то из петербуржских , оттого спутать немудрено.
Макс (успокаиваясь): Я передам ему.
Бьянка: И потом, когда не думаешь о некоем, он на тебе, является внезапно- сразу так всё не припомнишь.
Макс: Я затворю окно. Холодно на улице- тут сквозняк. (Закрывает окно).
Бьянка: Я всё-таки увижусь с ним, пока буду в городе?
Макс: Возможно. Но я вам покажу нечто (Берет со стола куверт, взвешивает его на ладони, затем вручает Биби).
Бьянка: Что это?
Макс: Цветок, который вы ему однажды вечером, в  т о т  вечер, подарили.
Бьянка: Анатоль сберёг цветок?
Макс: Как видите.
Бьянка: Значит, он любил меня?
Макс: Горячо, безмерно, вечно- как всех этих (Кивает на пакетики).
Бьянка: Как... всех их?! ...Что это значит? ... и это всё- сплошь цветы?
Макс: Цветы, письма, локоны, фотокарточки. Мы как раз приводили архив в порядок.
Бьянка (раздражённо): По разделам.
Макс: Да, очевидно.
Бьянка: И в какой попала я?
Макс: Думаю,.... в этот (бросает куверт в камин).
Бьянка: Ох!
Макс (про себя): Я мщу тебе, знакомый до подноготной Анатоль... (Громко). Так, и не злитесь-ка... присядьте ко мне поближе и расскажите что-нибудь о трёх минувших годах.
Бьянка: Я в хорошем настроении! Такая встреча!
Макс: Я всё же ваш друг... Давайте, Бьянка... Поведайте мне что-нибудь!
Бьянка (садится в кресло у камина): О чём?
Макс (садясь напротив неё): Что-нибудь о петербургском "близнеце".
Бьянка: Вы же непонятливы!
Макс: Итак...
Бьянка (сердито): Что мне рассказать?
Макс: Начните-ка... Жили-были... ну... В большом-пребольшом городе...
Бьянка (удручённо): Стоит большой-пребольшой цирк.
Макс: И там, вдалеке была маленькая-премаленькая артистка.
Бьянка: Которая прыгала в большой-большой обруч... (хихикает).
Макс: Видите... получилось! (Занавес начинает очень медленно опускаться). В одной ложе.. ну... в одной ложе сидел-посиживал однажды вечером...
Бьянка: В одной ложе сидел однажды вечером красивый, милый... ах!
Макс: Ну... и...?

                     Занавес падает.

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Макс: То есть, время припекало.
Анатоль: Я знал это: да, теперь для тебя всё пропало. Ты пока ещё не познал истинной тайны любви.
Макс: И в чём разрешается для тебя загадка женщины?
Анатоль: В настроении.
Маск: Ах, тебе недоставало полутьмы, красно-зелёного абажура... рояля.
Анатоль: Да, этого. Таинственность добавляет моему бытию граней. Я чувствую себя следопытом, первооткрывателем. Даже один цвет мне весь мир наново красит. А тебе-то что, с тысячью иных девушек с искрящимися власами: что для вас мой абажур, над которым ты насмехаешься?! Цирковая наездница и красно-зелёная склянка с огоньком внутри! Но волшебство минуло: живи себе помаленьку, а раз пережитое не воротишь. Вы бросаетесь вперёд, к новым приключениям, грубые, глаза нараспашку, с запертым на замок рассудком- и краски невидимы вами! Но душа моя, да ,она переливается миру навстречу тысячью огней и красок- и я воспринимаю, а вы- всего-то наслаждаетесь!
Макс: Клад заговорённый -твоё "настроение". Все ,кого любил ты, окунались в него- и дарили тебе особенный дух приключения, необыденности, которым ты упивался.
Анатоль: Пусть так, коль тебе угодно.
Макс: А что ощущала твоя наездница под пёстрым абажуром, то ты вряд-ли передашь мне словами.
Анатоль: Но я же прочувствовал её ответную страсть в моих обьятьях!
Макс: Ладно, знавал я Бьянку, и лучше чем ты.
Анатоль: Лучше?
Макс: Да, когда мы любили друг дружку. Для меня она не была сказочной принцессой, но- одной из тысячи случайных, чьи фантазии возвращали грезёрке девичество. Для меня она -не лучше сотни иных , ядрёных попрыгуний с хлыстами из последнего заезда.
Анатоль: Так... так...
Макс: И она была ничем иным. Ничем, я даже немного переоценил её тогда, вблизи. А ты увидал то, чего в ней и не бывало. От богатства собственной души уделил сказочную, горячую толику её ничтожному сердцу -и что тебе блеснуло в ответ, оказалось отражением т в о е г о, дареного света.
Анатоль: Нет. Хотя так мне временами казалось. Но тогда- нет. Я, не первый, ни последний, не мог её улучшить... я был...
Макс: Да, и кем же ты был? ... Одним из многих. Она была такой же в твоих обьятьях, как и в остальных. Бабой на пике своего триумфа!
Анатоль: Зачем я открылся тебе? Ты меня не понял.
Макс: О, нет. Не понял меня ты. Я только хотел сказать, что воспринимаемое тобой- повторения уже раз воспринятого. Откуда для вас миру взять тысячу красок?
Анатоль: Ты знаешь её досконально?
Макс: Да, мы встречались в весёлой компании, к которой и ты раз было присоединился.
Анатоль: И это всё?
Макс: Всё...
Анатоль: ....Всё же... Она любила меня.
Макс: Не угодно ли нам продолжить чтение...? (Выбирает следующий кувертик). "А всё же, ведомо ли мне, что улыбка значит твоя, о зеленоглазая?..."
Анатоль: Знаешь ли ты, что вся компания скоро здесь, в столице, окажется?
Макс: Разумеется, знаю. И она- тоже.
Анатоль: Одновременно?
Макс: Абсолютно точно. И я вот-вот, сегодня вечером, повидаюсь с Биби.
Анатоль: Как? Ты? Знаешь, где она живёт?
Макс: Нет. Она написала: явится ко мне.
Анатоль (раскачавшись на кресле, выпрыгивает прочь): Как? И ты только сказал мне об этом?
Макс: Что с тобой? Ты же захотел было стать "свободным и одиноким".
Анатоль: Ах, да!
Макс: А в таком случае нет ничего худшего воскресшей из сказки принцессы.
Анатоль: Ты полагаешь...?
Макс: Я полагаю, что тебе надлежит поостеречься.
Анатоль: Почему от неё должна исходить опасность? Мне?
Макс: Нет, ибо тогда она была столь прекрасна. Шёл бы к себе домой под ручку с приятным воспоминанием. Нельзя пережить былое.
Анатоль: Ты не можежь всерьёз полагать, что я откажусь от уже устроенного как бы и для меня тоже, свидания.
Макс: Она умнее тебя. Она не писала тебе... Возможно, просто потому, что забыла тебя.
Анатоль: Глупость.
Макс: Ты полагаешь, это исключено?
Анатоль: Смешно даже.
Макс: Воспоминание не всех поит житейским эликсиром яви из свежих своих запасов.
Анатоль: О ,тот час наш!
Макс: Ну и?
Анатоль: Он стал одним из бессмертных.
Макс: Я слышу шаги в коридоре.
Анатоль: Это она, наконец-то.
Макс: Уйди, удались через мою спальню.
Анатоль: Уйти дураком?
Макс: Уйди. а то сгинут чары.
Анатоль: Я остаюсь. (Стучат в дверь).
Макс: Прочь! Скорее!
Анатоль: (трясёт головой).
Макс: Тогда станб сюда чтоб она, по крайней мере, тебя не увидела сразу, сюда вот... (Указывает на камин, который полуприкрыт ширмой).
Анатоль (Прячется за выступ камина): Договорились! (Стучат).
Макс: Войдите!
Бьянка (входя, живо): Добрый вечер, милый друг! Вот я снова.
Макс(протягивая ей  руки): Добрый вечер, милая Бьянка, как это мило с вашей стороны, вправду мило!
Бьянка: Моё письмо вам всё-таки дошло? да, они все- первейшие, и единственные к тому же.
Макс: Вы не забыли, насколько я горд.
Бьянка: А что с нашими? Наша сборная компания? Она ещё жива? Станем собираться вместе каждый вечер после представления?

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

*****,..................................................................................................................!:)

П я т н а д ц а т а я   с ц е н а  ( о к о н ч а н и е)

Ахилл: Любимая царица!

Пентесилея: Что случилось

                      со мной, когда тебя я увидала!

                      Явился мне в Скамандровой долине

                      средь сонма греческих героев

                      звездою утра среди зорь поблекших.

                      Казалось, на коне явился белом

                      сам Марс с Олимпа громовержец,

                      меня, свою невесту чтоб почтить!

                      Я, побледнев, стояла. Ты явился

                      мне раз уж: Елисейские врата

                      злачёные, вдруг загремели-

                      и распахнулись перед духом,

                      дабы за гостем затвориться скоро.

                      Пелид, я вспомнила о том в мгновенье-

                      и чувство в моём сердце пробудилось

                      стрелой, из тех, что мечет бог Любви.

                      Тотчас слились виденья оба-

                      и я решилась завладеть тобой

                      обманом или в честной схватке.

                      Передо мной сама...что обернулся? (издали доносится лязг оружья)

Протоэ (доверительно): Сын божий!  ты должен ей сказать,

                                          в каком мы положеньи оказались.

Пентесилея (резко): О, девы! Там аргивяне! Все к оружью!

Ахиллес (вскакивая) : Спокойно! Это пленные, царица.

Пентесилея: Ах, пленные?

Протоэ (Ахиллесу доверительно): Улисс, чтоб его орки... 

             Твой, отброшенны Мероэ, вновь воспряли!

Ахиллес (себе под нос): Чтоб им окаменеть!

Пентесилея: Скажи, кто там?

Ахиллес(горячо, через силу): Родишь мне всеземного бога-

                                                 и Прометей, сорвав свои оковы,

                                                 яви`тся, миру возгласив:"Вот тот,

                                                 которого желал я!" Ты, напротив,

                                                 за мной последуешь во Фтию,

                                                 цветущую столицу. Введу Я

                                                 тебя, ликуя, милую невесту

                                                 и, только мой народ войну окончит,

                                                 супругу, усажу тебя на трон. (шум извне нарастает)

Пентесилея: Не поняла ни слова! Как?!

Амазонки (неспокойно): О, боги!

Протоэ: Сын Нереиды! Пожелал....?

Пентесилея: Что происходит?

Ахиллес: Нет, не пугайся, ты, царица! Ничего.

                Ты видишь, слышишь: время напирает,

                тебя супротив божья рать нависла.

                Ведь силою Любви я стал твоим,

                и мне вовек носить Её оковы,

                но счастием оружья ты- моя,

                к ногам моим, Прекрасная, упала,

                когда сошлись мы в схватке, нет, не я.

Пентесилея (гневаясь): Ты, отвратительный!

Ахиллес:  Любимая, прошу!

                 Что было- то вовек, упрям же Хронос.

                 Приди в себя, услышь, утёс шагает

                 чтоб укорить тебя, коли не ошибаюсь. 

                 Но перемен тебе уже не будет:

                 твоя судьба решилась. Если б ты,

                 собака адова, меня пленила,

                 держала б на цепи, а я тебя...

Пентесилея: Я -пленница твоя?

Протоэ: Царица, это верно!

Протоэ: О, Силы Неба вечного! К Тебе взываю!

................перевод с немецкого........................Терджимана:)......................................

.

Приходит Вечер издалёка,

сквозь снегом скрытую Сосну,

узорит чутким ухом стёкла,

сулит задумчиво ко сну.

 

И- тишина в усадьбе каждой:

старушки мирно в креслах дремлят;

матроны- будто королевы;

примолкнув, не играют дети;

девицы пряслица не вертят,

понеже проникает Вечер

в нутро- и замирает жадно.

.

.

Есть белый замок в белом закутке:

в бесцветных залах призраки живут;

плющи, цепляясь, стенами ползут;

заснежены дороги в божий свет.

 

Над всем -непаханного неба темя.

Мерцает замок светом белых стен

тоске изгиблых рук сдаваясь в плен.

Куранты в замке. Умирает время.

.

...........................перевод с немецкого..........................................Терджимана:)

 

* * * * *,..................................................................................................................!:)

Д Е Й С Т В И Е   П Е Р В О Е

сцена первая

Действующие лица:

Сёстры-княжны: Каша, Тетка, Либуса; владыки: Промыслав, Домаслав, Ляпак, Бивой; служанки сестёр: Власта, Добромила, Свартка, Слава, Добра;

баба с дитём, поселяне, стража, слуга

................................................................................................................

Лесная поляна .Справа вдалеке -хата, подле неё горит огонь.

Промыслав ,прислушиваясь за дверью хаты: Ты уж готова?

Либуса, из хаты: Нет.

Промыслав: О, боги!

                     Случилось это ваправду наяву?-

                     я лесом шёл до самой Дикой речки,

                     почуял крик пронзительный такой-

                     и пришлой бабы светлыя одежды

                     маячили- их нёс поток.

                     Я поспешил, схватил Её, и вынес

                     мою добычу, что струилась сладко.

                     Она пришла в себя. Собственноручно

                     я снял златые туфли с ея ножек,

                     в траву простёр намокшую накидку;

                     и дом мой принял дорогую гостью.

                     На счастье вы, покойницы-сестрицы

                     поношенные ветхие одёжки,

                     вы наготу укроете княжны,

                     приворожите деву -станет ко мне ближе.

Либуса, в уборе поселянки покидая хату: Ну вот и я, преобразилась, видишь.

                                                                      Крестьянские одежды не согреют

                                                                      что княжеские, в остальном они похожи. 

Промыслав: О, горняя, святая!

                     Ты- украшенье подлости крестьянской.

                     Исчезнувший из снов моих постылых

                     в тебе воскрес, передо мной явился

                     сестрицы образ, но- милей, вестимо.

Либуса: За платье благодарствую, спаситель,

              хотя...опасность была несмертельной:

              я б выбралась сама, коли б не ты.

              Не забывай, что обещался мило

              меня-спасённую на волю провести.

Промыслав: Покоя тело требует княжны?

Либуса: Покой претит. Меня зовут дела.

Промыслав: Для промыслов- помощник?...

Либуса: ...Не годится.

Промыслав: Припоминаю обещанье:

                     я к трём дубам, что на пригорке,

                     тебя обязан отвезти.

                     Ты там живёшь? там дом твой?

Либуса: Нет.

Промыслав: Наверное, оттуда

                     найдёшь сама дорогу?

Либуса: Точно так.

Промыслав: А я с пригорка

                     да присмотрю, не увязался ль кто.

Либуса: Людским дорогам суждены скрещенья-

              они далёких спутников дарят. 

Промыслав: Ты не из тех, ухаживать за кем?

Либуса: Ты догадался.

Промыслав: Кроме положенья,

                     иные обстоятельтсва...

Либуса: Они.

              Я повторюсь: припомни обещанье

              и проводи меня из этой чащи прочь

              к урочным трём дубам, путь знаешь.

Промыслав: Ты повелела- должен услужить я .

                     Там приготовлен мною добрый конь.

                     Садись верхом- я выведу вас к месту,

                      пожалуй, расставанья навсегда!

                      Убор твой высох, полуднем согрет.

                      Накидка- там, вот туфельки твои.

                      Распалась надвое цепочка -поясок:

                      я звенья прочно-бережно скреплю-

                      всё отнесу услужливо до хо`лма.

                      Перепояшешься там- всё же легче.

                      Я возвращусь к себе в уютный дом,

                      когда трава, примятая тобой

                      распрямится. Я стану как сновидец

                      искать остатки грёз в унылой яви,

                      пытать себя: припомни! отыщи-ка!

                      ....Идём!

Либуса: Ты прежде позабудешь! удаляется в хату

Промыслав: Оставлю знак княжнин я для себя-

                     коль суждено нам всететиться, припомнит.

                     Она , я вижу, бережёт себя.

                     Златые цепи пояса сбирая,

                     приметил я недорогую бляшку,

                     узорчатую да с образком-

                      оставлю-ка себе её в залог.

(прячет бляшку за пазуху, собирает вещи Либусы в охапку. Княжна возвращается с лукошком лесных трав)

Либуса: Оборотись!

Промыслав: Я уж готов.

Либуса: Поедем.Где конь твой?

Промыслав: Поглянь.

Либуса: Идём.

Промыслав: Ну, с Богомъ! (уходят вместе; немного погодя слева является Власта, вооружённая острогой)

Власта: И ни души! ...Всё ж вижу хату!

              Кто в доме есть? ....Нет никого?

(помедлив, отворяет дверь) Да, пусто!

Нет ни следа, ни вести, ни приметы. (вдали появляется Добромила)

Власта: Кто там кричал?

Добромила: Ау! Либусы служки!

Власта: Иди сюда!

Добромила:  Ты ль это ,Власта?

Власта: Она. Ты ищешь ли княжну

              Либусу, да? И ни следа...

Добромила: ...не видно. В одиночку

                    ушла она сбирать лесное зелье

                     из Псары-замка к Будешу, исчезла

                     из виду, только углубилась в лес.

Власта: Как поживает князь?

Добромила: Отжил своё, влачит существованье.

                     Боюсь, помрёт князь скоро.

Власта: Его дочка

             в ремёслах тайных сведуща весьма,

             она отсрочит князеву кончину.

Добромила: Ремёсла ни к чему, коли заждалась смерть.

                     Пойдём-ка в Будеш, по пути

                     поголосим: княжна нас да учует.

Власта: Тропа петляет: справа ты,

              я слева,вместе...

Добромила( пропадая за кулисой): ....Ау, Либуса!

 

...................................перевод с немецкого............................Терджимана:)

...........для всех ,но РАди Васъ, прим.перев.)

Да сбережёт Природа покрывала,

а коль твой дух их приподнять не властен,

не понужай: всегда отмычек мало.

 

Ты, старый куб, что я не занимал,

прижился зря : отец с тобой работал.

Ты, старый свёрток, что в пыли пропал,

за долгие года от лампы принял копоть.

 

Мне лучше было б мелочь промотать,

чем в бестолочи париться поныне!

Тобой владеют- нечем помыкать.

Используй миг- твой скарб не минет.

 

Но отчего мой взгляд прикован к полке?

Ужель та чашечка- очам магнит?

Почто она меня любовью полний:

так ясная Луна в лесу ночном манит.

 

Приветствую, единственная чаро,

обнял тебя ладонью- будем парой!

В тебе я чту рассудка брызги в глыби,

очарованье сока снов всеблагих,

экстракт смертельно сладких магий,

служи владельцу, да с охотой ,в прибыль.

Гляжу в тебя- уста да увлажнятся.

Держу тебя- да дёсны растужатся.

 

Вот, ладится помалу духов гам.

Я чёлном стал- мне моря гладь приятна.

Зерцала ток от мАкушки до пяток

манит меня к рассветным берегам.

 

Огнистый фаэтон легко летящий-

он для меня! я, чую уж, готов

к дороге той, эфир разящей,

творящей, новой да иной.

 

Се Вышний  Путь, здесь божья радость льётся.

Ты, прежде червь, её ли заслужил?

Да, лишь позволь себя милОму Солнцу

от донца до краёв заворожить!

 

Готовым будь минать ворот отворы,

да перед каждым любо поклонись.

Се прОбил час: делами явишь скоро,

что человек стремит без Бога вниз,

где недостоин в темени дрожать

и, прОклят, думой угрызаться,

туманом тёмным во бреду дышать

и в зёве пропасти с огнём сливаться.

 

Решись на этот шаг живой, неосторожный,

хотя б грозил он гибелью в Ничто порожнем.

 

Явись в ладонь, чиста хрустальна чаше,

твой тыл из пыли пологом украшен.

Ах, сколько лет меня ты прождала!

Блистала ты на праздниках отцовских,

тобою веселились добры гости,

тебя передавали вкруг стола.

Узорочьем богатым ты звала

стихами изложив значенье резов,

владельца враз отринуть свою трезвость.

 

Припоминаю младости пирушку...

Не передам соседушке подружку,

ни остроумье виршем обнаружу.

 

В тебе - один глоток, приму на посошок.

ТемнУю брагу уделил мне Богъ.

 

Тебя хранил, тебя ст"ронился:

полседний хлёб с душою слился-

и почелуем предрассветным впился!

( пригубляет чашу)

( колокольный БлАговест)

Хор ангельский:

Христос воскресе!

Радуйтесь, смертные,

грЕхом истерзаны,

мучимы зверствами:

Вас онебесил.

Фауст:

Чей перезвон, чей свят-напев

уста мои с пиалой разлучают?

напоминают глухо мне ,

что БлАговест пасхальный наступает?

Не так в Ночь погребенья ли уста

архангельские Искупление вещали?

Хор жён мvроносиц:

Верные, мы

тело Его сняли с креста

и ,умастив,

в чистый уладили плат.

Что видим мы:

нет во печере Христа!

Хор ангельский:

Христос восстал!

Блаженный любЯщие,

иже суть трудящие:

службами, рубищами

Вас испытал.

Хор ученический:

Ввергнутый в прашево,

вышел из нежити,

восставший наживо,

светло вознесшийся.

Он есть Побуд,

радость творящая.

Мы суть в гробу,

земле морящая!

Хор ангельский:

Христос воскресе!

из лона небыться,

оковы свергнув,

радостно восстав!

Благи молящие,

любость обрящие,

братски кормящие,

благостию вящие:

близок Наставник ваш,

с вами Он сам!

Фауст:

Что ищешь, тянешься так сладко,

ты Зов Небес: меня в пыли?

Звени вокрест, где люди- с ладом:

неверцу благовест не лить.

У верца первенец есть- Воскресенье,

я в тот удел грести не смею,

оттуда- звона радовестье.

Молитвой страстной, жаждя, не владею.

Бывало. силою чужой влекомый,

я выходил крозь рощи да луга.

Слеза горяща лилась за слезою-

и радовал мне сердце птичий гам.

Припоминанье детства золотое

не даст мне совершить последний шаг.

О, не смолкайте, песни-сновиденья.

Стремитесь ,слёзы: в нОру снова вдет я.

(сейчас добью, через полчаса-----прим.перев)

 

(от переводчика: Изотоп , сей майстерштюк- для всех, но РАди Васъ)

 

Охотник до зрелищ:

 

Не надо мне о будущем гутарить!

Да если б я о будущем базарил,

кто б нынешнее наше развлекал?

Рубаха-парень, в доску бравый пАяц

годится всем, я так бы вам сказал.

тем вольно резво ,нагло выступать,

угодно не горчить, но жарить.

Кому б поболе люду занимать,

собою купно поражая.

Простыми будьте, да поаккуратней,

фантазию отбросьте, с нею также-

сочувствие ,рассудо, пониманье-

и вот тогда дурак себя покажет!

 

Директор:

Достаточно, и большего не надо!

Кому глазеть- пусть смотрит до отпада.

Пестрядь-глазам толпы услада:

на пряник веки дружно разевать.

И вас возлюбит зрительское стадо:

ведь поголовью нравится охват.

Чтоб массовать , потребна масса всячин:

оттуда каждый что-нибудь возьмёт.

Вали гуртом- всяк мелочь захомячит,

и ,поглазев, к себе домой пойдёт.

За папу- кус, ещё один- за маму;

тащи рагу не вилкой, так руками!

Слегка придумал- вышла ерунда.

А если заартачились- беда...

тогда вас публика голодная раздавит.

Поэт:

Вам невдомёк ли, сколь она плоха,

затея ваша? Истому поэту

писать с руки ль пустячные суеты?

Ваш замысел- "святая" шелуха.

Директор:

Меня подобный выпад не собьёт.

Всяк муж свой козырёк кладёт

поверх стены иль прямо на фундамент.

Подумайте ,сколь прочен этот камень;

вглядитесь: труд ваш для кого?

Один из них от скуки изнемог,

другой объелся до икоты салом.

Найдётся критик промеж дураками,

придёт едва расставшийся с журналом.

Спешат развлечься к нам на маскарады,

и любопытство ускоряет шаг.

А дамы прихорашиваться рады,

за так играют не прося гроша.

О чём мечтаете в воздушных замках?

Чем дорог вам земной вертеп?

Спуститесь- и любимчиков признайте:

несварены, и соли в юшке нет.

Один- в театр из казино, развлечься,

тот -после оргий с корабля на бля.

Что ж вы за уши тянете увечных:

иль музы согласились погулять?

Я говорю вам : на гора, сверх плана,

идите прямо, не колеблясь, к цели,

ищите чем народец заметелить

охочий до дешёвого обмана...

Что вам нашло? Спустилось вдохновенье?

Поэт:

Поди ищи подёнщика иного!

Поэт взыскует  той, высокой Правды,

не на размен , позор, не на продажу,

не на твою потребу, не таким!

Чем будит он душевну жажду?

Одолевает чем квартет стихий?

Созвучьем высшего восторга

объемлет сердце мир огромный .

Коль равнодушно тянет нитку

веретено Природы обращаясь,

коль хор несовместимостей взаимных

сливает разнобойкия оравы-

Кто группирует стройными рядами

певцов дабы означит ясный ритм?

Кто одиноких охватив родами,

зовёт аккорды горния тврорить?

Кто буре дозволяет буйства?

Закату- истым полымем гореть?

Кто по весне цветы распустит

влюблённым на сырой тропе?

Кто ветвие невзрачное тасуя,

кладёт венец прославленным трудам?

Кто бережёт Олимп, богов связуя?

Людская мощь, поэта кровный дар!

 

Охотник для зрелищ:

Употребите силушку благую

узоры поэтически рифмуя,

как бы устраивая флирт:

томления, предчувствья, ожиданья,

и вновь- тоска, иная: расставанья

страстей пожар, и боль сердечных ран.

Оборотись- и сочини роман,

нам положи- мы выточим сценарий.

Смоги людскую жизнь затарить.

Тот - ногу жмёт, а этот- тесен:

вы растопчите- будут интересны.

В цветных картинках мало свету:

всего лишь искорка поэта.

Из лучшего готовят пиво-

всем легче жить и всё красиво.

Затем сберётся молодняк, букеты

подарит откровенному поэту,

нежнейших чувств со сцены насосётся,

на крылышках фантазий унесётся,

сердечны подноготные рассмотрит.

Смеясь и плача, всяк ухватит соску

ценить размах и радоваться лоску.

Для конченных нет средства от тоски.

Нам благодарны будут простаки!

Поэт:

Верни же время мне милОе

когда всё было впереди,

когда огнём кипело слово

готовясь строфы уродить,

когда туман мне застил очи,

я в каждой почке чуда ждал

и, не скупясь, букеты рвал

в долинах юности цветочной.

Я беден был и- тем доволен,

стремленьем к Правде уневолен.

Дай гибкой мощи моим жилам,

страстей искрящийся салют,

Любви и Ненависти Силу,

верни мне Молодость мою!

Охотник до зрелищ:

Дружище, юность по тебе

когда с врагом в бою дерёшься,

когда гирлянды юных дев

на шее виснут ненарошно,

когда из дали голубой

венок дубовый тебя манит,

когда за шумною гульбой

минают ночи буйных пьянок.

Но чтоб искусно представлять

отвагу с грацией в стремленьи

и бег сюжета замедлять

к сработанной самим же цели-

старейшины, вот служба вам

почётная не менее иных.

Мы- дети на забаву старикам,

актёры на позорище седых.

 

Директор:

 

Словес немало отзвучало-

желаю видеть результат!

Одних любезностей мне мало-

их не возьмёшь рукой в ухват.

К чему о смыслах рассужденья?

Вода под лежень не течёт.

Поэтам по плечу творенье-

поэзия дела влечёт!

 

Известно вам что нам угодно:

напиток крепкий будет подан.

Мне промедленья неудобны:

что на сегодня, завтра- поздно.

Ни дня на отдых, всё -а дело.

Возможное- осуществлять

тотчас в ручном твореньи смело

дабы ,закончивть все заделы,

на путь их твёрдый наставлять.

 

Пригодны для немецкой сцены

изыски ,кто на что горазд,

лебёдки, красочностей газ

и декораций перемены,

заря да солнце из фольги,

за ними- росыпью созвездья,

вода, огни , утёс полезны.

Зверей и птицы- сколь моги.

На тесной сцене уместить

весь мир чтоб зрителя насытить,

пройдитесь весело и смело

с небес на землю рухнув в пекло!

27.

Однажды утром пропали Блюмфельд, Бонди, шофёр и Христоф Колумбус.
В комнате Блюмфельда лежало письмо для меня- Игнац его доставил.
Блюмфельд отписал:

"Многоуважаемый господин, благодарю Вас за вашу помощь и позвольте мне передать вам гонорар. Мой внезапный отъезд вы поймёте. Если ваш путь протянется в Америку, то будьте любезны, не забудьте посетить меня".

Я нашёл гонорар в особой бандероли. Он оказался воистину королевким.
Совершенно тихо убежал Блюмфельд. С погашенными фарами, на беззвучных колёсах, без гудков, во тьму ночи бежал Блюмфельд от тифа, от революции. Он проведал было своего покойного отца- и никогда впредь не вернётся на свою родину. Он приструнит свою тоску, Генри Блюмфельд. Никакие препятствия не в силах очистить мир от денег.
Вечером  собирались гости в баре, они пили и говорили о внезапном отъезде Блюмфельда.
Игнац приносил экстренные выпуски газет из соседнего города- там рабочие бились с войсками из столицы.
Офицер полиции рассказывал, что уже срочно звонят насчёт военного подкрепления.
Фрау Джетти Купфер явно покрикивала: голым девочкам пора на выход.
Тут громыхнуло.
Пара бутылок свалилась с буфета.
Слышен был звон расшибаемых оконных стёкол.
Офицер полиции метнулся вон. Фрау Джетти купфер зарперла на дверь на засов.
- Отворите! -кричит Каннер.
- Думаете, нам угодно с Вами подыхать?- взывает Нойнер- и пятна горят на его скулах, будто кармином подмалёваны.
Нойнер пихает прочь фрау Джетти Купфер- о отворяет дверь.
Портье истекает кровью в своём кресле.
Пара рабочих стоят в фойе. Один метнул ручную гранату. Извне в проулок напирает громадная толпа, и кричит.
Гирш Фиш в кальсонах спускается сюда.
- Где Нойнер?- спрашивает рабочий, который бросил гранату.
- Нойнер дома!- отвечает Игнац.
Он не знал, то ли ему бежать к военному врачу, то ли -в бар, чтоб предупредить Нойнера.
- Нойнер дома!- говорит рабочий толпе в проулке.
- К Нойнеру! К Нойнеру! - кричит женщина.
Проулок пустеет.
Портье мёртв. Военный врач отмолчался. Я никогда ещё не видал его таким бледным.
Всё барное общество разбегается. Нойнер -особенным образом, в сопровождении офицера полиции.

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Действующие лица:

Добрый Бог;
Судья;
Жан, юноша из Старого Света;
Дженнифер, девушка из Нового Света;
Билли и Фрэнки, две белки;
Страж;
Секретарь Судьи (Секретарь);
Цыганка;
Нищий;
Дама;
Портье;
Лифтбой (т.е.,мальчик-лифтёр- прим.перев.);
Полицейский;
Двое деток;
Бармен
и голоса, монотонные и бесполые.

В зале суда.

Вентилятор включён, так как действие происходит в разгар лета.

Секретарь: (в  притолоке) Ваша честь...
Судья: Да?
Секретарь: Смею ли ввести обвиняемого?
Судья: Да, и выключите, прошу, вентилятор.
Секретарь: Ести вам угодно. В такую жару?
Судья: Выключайте!

Дверь отворяется; Страж вводит обвиняемого.

Страж: Ваша честь, вот обвиняемый! (Глухо.) Сюда. Вам стоять во время слушания дела, понятно?

Вентилятор пока вертится- и замирает.

Судья: (иным голосом) Садитесь!
Страж: (тихо, рьяно) Сесть! Садитесь. Дозволено.
Судья: А вы можете уйти, Суини. И вы, Росси.
Страж: Как прикажете.
Секретарь: Благодарю, ваша честь.

Двое мужчин покидают зал. Воцаряется краткая пауза. Судья листает дело.

Судья: (неуверенно, поскольку вычитывает) Нью-Йорк сити, числа... августа тысяча девятьсот... пятнадцатого... (затем- быстрее) Ваша фамилия? Вы родились? Когда? Где? Цвет кожи? Телосложение? Рост? Вероисповедание? Сколько выпито алкоголя? Психические заболевания...
Обвиняемый: Ничего не знаю.
Судья: (тем же тоном продолжает) Подозревается в убийстве...
Обвиняемый: Кого?
Судья: (искренне благожелательно) Сущее убийство- жара эта. То есть, такого жаркого лета ещё не было. Припомните-ка! Всего-то шесть лет назад,когда Джо Бармфилд и Эллен... Эллен...
Обвиняемый: Эллен Хей.
Судья: Верно. Когда двое были убиты одной бомбой. Громкий случай.
Обвиняемый: Я помню лето...
Судья: (извиняясь) Мы здесь не затем, чтоб обсуждать высокие температуры.
Обвиняемый: Надеюсь.
Судья: Но это ведь глупо: я задаю вам вопросы, ответы на которые знаю.
Обвиняемый: (как бы очнувшись) Вы?
Судья: Например, верно то, что вы снимали три комнаты в некоем старом доме на углу 63-й стрит и Пятой авеню вблизи зоопарка.
Обвиняемый: Ах.
Судья: Арестованы вы были полицейскими Бонди и Крамером в холле гостиницы "Атлантик", вскоре после того благодаря ходатайствам вы обрели свободу...
Обвиняемый: (иронически) Ходатайствам!
Судья: Всё же правильно, что вы...
Обвиняемый: Верно, вы правы. Но простите меня, желаю вернуться к первому вашему вопросу. Вам же следует знать, КТО я?
Судья: (после краткой паузы, медля, робея) Добрый Бог Манхэттена. Некоторые называют вас Добрым Богом белок.
Обвиняемый: (взвешивая) Добрый Бог. Недурно.
Судья: (спешно) В вашей квартире были обнаружены три мешка корма для белок.
Обвиняемый: И конфискованы? Жаль. Я настолько полезен Манхэттену. А вы когда нибудь задумывались, сколько полезных автоматов с орехами в метро?
Судья: Итак, вы эти орехи покупали для белок? Их следует вернуть в страны, где эти зверушки пугливы и невинны, здесь они же выглядят подлями и оттого мы их изводим, то есть, они в дружны со злом. Или вы- звероторговец? Дрессировщик? Я подчеркиваю: определитесь прежде, чем мы продолжим слушание дела.
Обвиняемый: Право не знаю, могу ли удовлетворить хоть чьё-либо любопытство. Чего вы ждёте от меня? Открытости? В лучшем случае, я смогу вам объясниться. Но если вы позволите старику дать вам совет...
Судья: Кажется, с вами я вёду себя корректно. Вы уже начали начинать или -заканчивать?! Системно ли вы задаёте вопросы?... Вижу, вы собрали мою картотеку у себя и держите её наготове. Удобнее для вас с ней не иметь дела. Мой труд состоит в выдержке, решительности, находчивасти, и без белок я бы не справился. Они -мои почтовики, посыльные, агенты. В моём подчинении несколько сотен агентов, а двоих, Билли и Фрэнки я назначил главными. На них можно по-настоящему полагаться. Я никогда не подкладывал бомб, ни одной, пока они обе не находили места и не вычисляли времени, смертельного, когда смертельно опасно...
Судья: Смертельно опасно... что?
Добрый Бог: ... когда должно было достаться тем, кому...
Судья: Кому?
Добрый Бог: Ох! вы не знаете? (Любопытствуя.) Как вы оцениваете случившееся?
Судья: Просто. Череда покушений на совершенно бекзобидных людей, серия взрывов, осуществлённых неким неуловимым безумцем.
Добрый Бог: Думаю, вы приняли всёрьёз толкование штатного психиатра.
Судья: Я придерживался этой версии, покуда не принял вас за организатора преступления.
Добрый Бог: Организатор. Очень хорошо. За организатора.
Судья: Все случаи досконально нами расследованы, однако, кроме последних.
Добрый Бог: Последний "случай", как вам это угодно звать на своём сомнительном жаргоне, тоже не предотвращён мною. Дабы довести задуманное мною до конца, я бы хотел знать, что вышло из ускользнувшего молодого человека?
Судья: Из ускользнувшего?
Добрый Бог: Он во что бы то ни стало не должен был пострадать.
Судья: Не должен был. Но...
Добрый Бог: Он не уплыл?
Судья: Отнюдь. Тем же вечером сел на корабль ,отплывающий в Шербур.
Добрый Бог: Ах! Видите ли, и этот тип поклялся не садиться на корабль, но жить и умирать вместе с нею, преодолеть все тагости и невзгоды, забыть о своем роде-племени и язычие утратить, а с нею говорить на новом, до скончания века своего. А он сел на корабль, и он нисколько даже не озаботился её похоронами, и сошёл на свой прежний берег- и забыл как при виде её истерзанного тела небо казалось ему с овчинку, не то бескрайнее, что над Атлантикой.
Судья: Да, он не похоронил ту девушку.
Добрый Бог: Точно, не похоронил! Ему годится жить! ... Ну да я расскажу вам всю правду о случившемся. Как это принято называть? Правду и ничего кроме правды. Я тоже не лыком шит- и скоро опровергну все обвинения в собственный адрес.
Судья: (холодно) Я готов.
Добрый Бог: Примерно полмесяца назад я узнал об инциденте на Большом Центральном вокзале. Посредством нештатной зверушки, которая покуда была в практикантах, во время своего первого испытательного срока.
Судья: Что стряслось на Большом Центральном?
Добрый Бог: Ничего особенного. Примерно в пять пополудни, вскоре после прибыия скорого состава из Бостона в поздземный зал Большого, а пассажиры собрались в залах и у выходов, когда они следовали огненно-красным и зеленеющим указателям, когда органная музыка отражалась от стен, и все настенные часы шли врперёд, а свет непрерывно плясал в плафонах назло постоянно длящейся тьме - тогда-то прибыла пара новичков. И несмотря на обстановку, указатели, неслыханную музыку, подрагивающий состав на некоем пути и какофонию людских голосов, это смогло начаться.
Судья: Что начаться?
Добрый Бог : (изо всех сил припоминая) Она шла следом за ним, в белых и розовых одеждах. Столько голосов, что её был почти неслышим, столько возможностей, а эта- самая невероятная, но она испытала эту возможность.
Голоса: (без тембра и акцентации, ясные и без эмоций)
ПРИ ЗЕЛЁНОМ СВЕТЕ ИДТИ
ДУМАЙ ПОКА ЕСТЬ НА ТО ВРЕМЯ
ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ВЗЯТЬ ЭТО С СОБОЮ
ИДТИ ДАЛЬШЕ БЫСТРЕЕ СПАТЬ
ПРОВОНРНЕЕ ГРЕЗИТЬ С НАМИ
РАЗРЫВЫ ОБЛАКОВ УДАРЫ С ВОЗДУХА БЫСТРЕЕ
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ ЛЕГЧЕ БЕЗОПАСНЕЕ
ПРИ ЗЕЛЁНОМ СВЕТЕ ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ
ОПАСАЙСЯ КРАСНОГО И КОРИЧНЕВОГО
ЧЕРНЫЙ И ЖЕЛТЫЙ ОПАСНОСТЬ
ЧТО ТОЛЬКО ДУМАЮТ НАШИ УБИЙЦЫ
ТЫ НЕ СПОСОБЕН ПРЕДОТВРАТИТЬ ЭТО!
ПРИ КРАСНОМ СВЕТЕ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ!

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы