Кто хотя бы немного знаком с кухней деятельности спецслужб, согласится, что отравление бывшего российского разведчика Сергея Скрипаля и его дочери в Англии, как и предыдущие загадочные смерти его сына и жены, не являются случайными. Как и отравление экс-сотрудника ФСБ РФ Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году.

Как и ранение отравленными пулями Папы Ионана Павла II в 1981 году. Как и смертельный укол зонтиком с отравленной иглой болгарского диссидента Георгия Маркова в Лондоне в 1978 году. Как и убийство Степана Бандеры в Мюнхене в 1959 году со специального секретного оружия, выбрасывающего в лицо жертве облако ядовитого газа, вдыхание которого приводит к мгновенной смерти...

Бесспорно, что без тщательно спланированных операций спецслужб – советских или российских – здесь не обошлось. Но не все представляют масштабов таких операций, количества задействованных сил и средств, планов А, Б и В на случай непредвиденного развития событий, путей отхода, переключения внимания на другой объект, дезинформации общественности и тому подобное. А что касается разных версий убийства, которые озвучиваются политологами, экспертами и специалистами, они также могут быть заранее заложены в тот самый комплексный план по ликвидации неугодного объекта.

То есть все ходы продумываются заранее. Только бери нужную версию и раскручивай на полную катушку.

В случае с отравлением Скрипаля ныне нередко озвучивается версия о причастности к его отравлению якобы других мощных спецслужб (не российских) накануне выборов президента России с целью влияния таким образом на избирательный процесс или компрометации этой страны. И такую приходилось слышать. А случайно ли? Не удивлюсь, если российская пропаганда ее активно подхватит.

А пока приходится слышать официальную реакцию российского истеблишмента вроде: ничего не знаем, не имеем никакого отношения, это какая-то, мол, ерунда – обвинять в этом Россию.

В связи с этим вспомнилось так называемое «дело Сташинского», рассекреченнное и выложенное для широкой общественности на сайте Службы внешней разведки Украины. Как ни какое другое оно ярко демонстрирует всю потаенную кухню советских спецслужб по ликвидации неугодных и сокрытию ими своей причастности к таким террористическим актам. Если принимать во внимание, что российские спецслужбы официально считают себя правопреемниками советских и активно используют весь арсенал прошлых форм и методов работы, вплоть до самых гнусных, то обращение к этому архивному делу актуально как никогда.

Напомню, что 14 октября 1959 агент-боевик КГБ (так он фигурирует в некоторых документах архивного дела) Богдан Сташинский выстрелил Степану Бандере в лицо ядом из специально изготовленного в лабораториях на Лубянке пистолета и быстро исчез. На этот раз яд не испарился достаточно быстро, как это было во время убийства ним активного деятеля ОУН публициста Льва Ребета, и был зафиксирован факт убийства от отравления. Для того, чтобы скрыть свою причастность к этому преступлению, советские спецслужбы одна за другой придумывали различные версии.

Вот как 12 ноября 1961 комментировал те события секретариат провода Закордонных Частей Организации Украинских Националистов (цитируется по рассекреченной справке из архива СВР Украины в переводе с украинского): «Два года назад, одновременно с сообщением о смерти Провидныка святой памяти Степана Бандеры, большевистская пропаганда поспешила пустить в оборот фальшивую весть, что якобы организаторами убийства Проводника были немецкие круги из среды тогдашнего министра Оберлендера. Эта большевистская выдумка была спрепарирована с той целью, чтобы отвлечь от Москвы подозрение за преступление тайного убийства и приглушить возмущение масс против нее. Многократно повторяющаяся в разных падежах голословная ложь большевистской пропаганды не вызвала, однако, среди масс желаемой большевикам дезориентации».

После того как в Москве поняли, что эта версия шита белыми нитками, взялись раскручивать другую. «Накануне второй годовщины со дня смерти Провидныка Ст. Бандеры, – говорится далее в заявлении секретариата провода ЗЧ ОУН, – большевики зааранжировали 13 октября с. г. в Восточном Берлине прессову конференцию, на которой заставили своего агента Стефана Липпольца, который во время своего пребывания в Мюнхене выступал под фамилией Либгольц, составить фальшивое свидетельство о том, что якобы убийцей Провидныка Степана Бандеры был бывший член Провода Дмитрий Мыскив, умерший 27 марта 1960 г.»

Либгольц, о котором говорится в заявлении, был агентом МГБ СССР, которого еще в 1953 году направили в Мюнхен. Выдавая себя за сторонника украинского освободительного движения, он пытался проникнуть в националистическое среду, чтобы собирать информации об образе жизни и деятельности Бандеры. Вскоре служба безопасности ЗЧ ОУН его разоблачила. Либгольц сразу же исчез, а затем вынырнул в Восточной Германии, где КГБ использовало его для осуществления информационных провокаций в связи с бегством Богдана Сташинского на Запад.

Таким образом, советские спецслужбы сначала попытались обвинить в убийстве западногерманскую разведку, которая якобы таким путем решила отомстить неуступчивому Степане Бандере, а затем намеревались перевести стрелки на умершего Мыськива, который не мог ничего сказать в свое оправдание. Одновременно хотели посеять раздор в украинском эмигрантских кругах, где и так не было единодушия. Но просчитались. Следствие доказало, что Дмитрия Миськива в день смерти Степана Бандеры вообще не было в Мюнхене. Он еще за два дня до убийства уехал по делам в Рим по указанию руководства.

Вскоре же после побега Богдана Сташинского в Западный Берлин и признания о совершенных преступлениях советским спецслужбам пришлось придумывать новые версии в свое оправдание. Как свидетельствуют материалы архивного дела, из Москвы в Киев начали поступать циркуляры с требованиями разработать комплекс мероприятий по дискредитации самого Сташинского. Вот один из первых таких документов, датированных 19 августа 1961 за подписью первого заместителя начальника Первого главного управления КГБ при Совете Министров СССР Ф. Мортина в адрес председателя КГБ при Совете Министров УССР В. Никитченко: «Сообщено, что 12.8.1961 года из демократического сектора города Берлин исчез агент «ТАРАС». Предложено в связи с этим обеспечить агентурным наблюдением его родственников, проживающих в республике и поставить на «ПК» всю их переписку.
Наряду с этим предложено на основании имеющихся в делах материалов на агента подготовить хорошо аргументированный материал, который мог бы его компрометировать как оуновского бандита, бежавшего от советского правосудия и используемого иноразведкой в своих подрывных целях. Предполагается использовать этот документ в том случае, если «ТАРАС» начнет выступать с какими-нибудь антисоветскими заявлениями».

В своих планах на выполнение этих указаний КГБ УССР даже предусмотрел такой пункт (из справки от 29.11.1961 года): «Отцу «Т» наедине можно будет объяснить (если последний попытается утверждать о связи «Т» с нашими органами), что его сын давно связан с иноразведками и использовался ими во враждебных Советскому Союзу целях и все, о чем он ему говорил о связи с нами, следует отнести к его подлым ухищрениям».

Цитирование многочисленных планов, направленных на дискредитацию Сташинского и отбеливание КГБ по делу отравления Степана Бандеры, могло бы занять немало места. Все эти документальные материалы свидетельствуют о том, что советские спецслужбы, как и весь пропагандистский аппарат Советского Союза, не жалел сил и средств в свое оправдание. Одним из путей для достижения намеченных целей стала широкомасштабная дискредитация иностранных эмигрантских центров ОУН. Для этого даже прибегли к расшифровке особо ценных источников информации. Кто разбирается в этом, тот поймет, о чем речь.

Вот циркуляр из Москвы за подписью заместителя начальника ПГУ КГБ при СМ СССР В. Павлова на имя заместителя председателя КГБ при СМ УССР Б. Шульженко № 1/9 - 390 от 12 марта 1962 года. «В соответствии с планом мероприятий по локализации выступлений противника с делом «Тараса» в начале февраля с. г. Из Западной Германии в СССР выведен агент наших органов «Роман», являющийся в прошлом официальным сотрудником западногерманской разведки БНД. В целях разоблачения планов западногерманских властей по использованию против СССР «Тараса» предполагается в оперативно выгодный момент организовать в Берлине от имени Комитета за возвращение на Родину и развитие культурных связей с соотечественниками пресс-конференцию для советских и зарубежных журналистов, на которой «Роман» выступит с заявлением против БНД и главарей ЗЧ ОУН. Направляя отработанные с «Романом» тексты выступления и письменного заявления агента, просим заблаговременно подготовить эти документы для опубликования в газете «Висти с Украины» и передачи по радио».

На этой пресс-конференции «Роман», он же Осип Вергун, как и было утверждено на высшем уровне в КГБ СССР, называл Сташинского «членом ОУН, специально подготовленным бандеровцами для участия в провокациях против Советского Союза», западногерманскую разведку – организатором убийства Степана Бандеры, а украинские эмигрантские организации – прислужниками иностранных разведок.

Указанные меры бывших советских спецслужб кто-то сейчас назовет на профессиональном жаргоне «активными мероприятиями», кто-то – гибридными методами ведения информационной войны. Правы и те, и другие. И никоим образом не ошибутся те, кто обнаружит в тех масштабных давних акциях схожие черты с сегодняшними действиями российских спецслужб в глобальном измерении, а не только в отношении Украины. Отравление неугодных, загадочные смерти за океаном, вмешательства в избирательные процессы, поддержка определенных политических сил и политиков в разных уголках мира, резонансные публикации в европейской прессе, выброс компромата – за этими событиями нередко угадывается «рука Москвы».

Многолетняя история советских спецслужб изобилует подобными примерами, которые уже стали достоянием гласности и истории. К каким только хитромудрым оперативным задумкам не прибегали свое время, чтобы отбелиться за совершенные преступления и дискредитировать как противников по «холодной войне», так и своих преданных агентов, которые еще недавно верой и правдой служили своим хозяевам и системе. Нередко это удавалось делать действительно на высоком профессиональном уровне. Но сейчас речь не об этом. Важно понять, ради чего это делалось, какой ценой, какая цель при этом преследовалась, а цель, как известно, тогда оправдывала все средства.

С тех пор прошло много времени. Из прошлых просчетов потомки «железного Феликса», как до сих пор называют себя сотрудники ФСБ-СВР-ГРУ РФ, вынесли необходимые уроки, усовершенствовали методы работы, изобрели новые возможности для достижения нужного результата, создали дополнительные оперативные позиции за рубежом, подкрепленные неограниченными финансовыми ресурсами, научились лучше заметать следы. Но почерк, как и у человека, изменить непросто. Именно он нередко является бесспорным, хотя и косвенным, доказательством совершения преступления.

Александр Скрипник,
исследователь истории спецслужб

Агентурный аппарат органа КГБ - агенты, резиденты, содержатели конспиративных и явочных квартир, содержатели "почтовых ящиков", конспиративных телефонов (теперь и "рядовые" юзеры инета).

Важнейшей особенностью агентурного аппарата является его негласный характер. Негласность агентурного аппарата обеспечивается сохранением в тайне всех относящихся к нему сведений, а также маскировкой секретных сотрудников и их деятельности.

Конспиративному использованию агентурного аппарата способствует то, что состоящие в нем лица, как правило, работают на каких-либо предприятиях или в учреждениях, служат в воинских частях и окружающим неизвестно об их связи с органами КГБ.

К агентам, резидентам и т. д. в зависимости от их назначения предъявляются различные требования. Общими требованиями являются: надежность, умение хранить тайну и наличие возможностей для выполнения поручений органов государственной безопасности.

Идеологическое воздействие - совокупность проводимых партийными, советскими и государственными организациями мероприятий с целью формирования у отдельных групп населения или конкретных лиц из числа советских граждан коммунистического мировоззрения, а у иностранных граждан - правильного и объективного представления о советской действительности.

Применительно к деятельности органов госбезопасности под идеологическим воздействием понимают влияние, оказываемое оперативными работниками, агентами, доверенными лицами на лиц, представляющих оперативный интерес, в целях их идейно-политического перевоспитания.

Идеологическое воздействие широко применяется при вербовке иностранцев на идейно-политической основе, в профилактической работе органов КГБ, в процессе воспитания агентов, в борьбе с идеологическими диверсиями противника и т. д.