Слова, быть может странные -
Без сомнения...
Время тёплого солнца,
и с ветром несомой свежести.
Время таящих облаков,
И ниспадающего цветения...
Светлой зелени
С оттенком нежности.

Без объявленья погоды...
Стереотипы ломая,
Громко стучит каблучками...
в марте ли,
может,
Но может и в мае,
входит весна...
А вы ей... отворяли?

Ветры смятения чувства,
Вести на проблесках,
В небе...
Твою погоду слогали
призраки вечного сна...
Капля упала
И зазвенела струна...
Май... - я ли...

Время не дошедших писем
до самого двойного дна...
Ты, я...
С потёртыми адресами
в отголосках птичьих песен,
Где она, ан-на...
Но нет... свободного мая,
А с ним последняя весны струна...
- И всё же, мир чудесен!

Ветерок открывает окно,
и вторгаются первые
звуки, проснувшейся улицы.
Просто всё, даже ты улыбаешся,
знаешь, что не одна...
и тихонечко слушаешь,
Капля упала, за ней другая,
И зазвенела струна...
Твой-я ли...

Я всего лишь художник,
Ты всего лишь пространство
Невесомости.
Мы давно спеты – многословно немы…
Двое в танцевальной зале – пламя,
Это одного огня дитя, но это не мы, -
Другие огни зажигаются в танце…
И в этом зале.
Без слов, где они, как и мы,
На подмостках полной луны.
И она говорит. 
– Раз…
Он. – Два… 
И без слов, тихо мы…
- Три… – отозвалось неслышно в зале.
Эти события всегда начинались как рассказ,
Раз-два-три… Раз-два-три… 
Раз-два-три… 
Вводил тебя в танец, 
Раз-два… Раз-два… 
Затихают слова… а…
Вёл тебя, (дальше без слов)
Вёл и не знал, 
Что не веду - за тобою иду, 
Вращаясь по кругу.
- Раз…
- Два…
Ветреная птица и грустный медведь,
Русские англичане, и немецкий язык в Питере,
Странные танцы при полной луне, на паркете,
В зале зашторенной от посторонних глаз,
Где все звёзды – одна суета, как осенние листья,
Свет угасающий, шелест платья и скрип…
Хрупкий наш мир, этот хрупкий наш мир,
Где история эта, как бесконечность.
Отголосок огня, где без счёта…
- Ты? - Я!
- Ты?! –Я…
Мы давно спеты – многословно немы…
Двое в танцевальной зале – пламя,
Это одного огня дитя, но это не мы, -
Другие огни зажигаются в танце…
И в этом зале.
Без слов, где они, как и мы,
На подмостках полной луны.
И она говорит…
И он в этом танце.
Я всего лишь художник,
Ты всего лишь пространство
Невесомости. 


© Copyright: Alex Sikorsky, 2008
Свидетельство о публикации №1810260581

Весна прийдёт, из песен птиц и звонно... Искрясь, последний талый снег в леса уйдёт. Где синий сон распустится меж мхов и хвои, Да чистоты венец - подснежник расцветёт... Весна пришла, и ничего, что время скоротечно, По капельке... спадает с ветхих крыщ капель. Для всех одной лазурью дышит и клубится небо, Где в нём проснётся с солнцем ласковый апрель. Затеплится, глядишь, и за ночь брызнет зелень... Набухших почек, разродится нежный белый цвет, Раскроют листья, сладость свечь своих каштаны, Играет ль нами, ароматов полон водух, и этот свет... * * * Над иллюзий удручающей тишиной, Над взлётом и тленом метаний - На грани, - душевный покой. На грани. Это не музыка, это дыша На струнах гитарного звона Обрывается в мир душа, радостью и болью Звенит гитарная струна, О ней одной, Но где она? - Как неба чёрный диск, Как чёрная луна - Дрожит гитарная струна

И затихает

- Тишина...

Когда гитара поёт - Слышна лишь музыка. Где в каждом аккорде Душа её, Бъётся крылами музы.

. . . . . . . . . . . . . . "Мама, я смертельно болен, 
. . . . . . . . . . . . . . у меня пожар в сердце..."
. . . . . . . . . . . . . . . . . Владимир Маяковский.

В огне…
В огне…
А без огня, эта жизнь не по мне…
Я привык жить в этом огне.

Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . Тобой.
Тобой… зажигались вёсны,
. . . . . . . . . . . . . . В спичках моего коробка.
А потом ты взяла, и спалила вёсны…
. . . . . . . . . . . . . . Навсегда.
. . . . . . . . . . . . . . Уже навсегда.
А после входили старухи 
. . . . . . . . . . . . . . В чёрном
. . . . . . . . . . . . . . И в белом, - дети,
И поджигали мой дом.
Я сидел со связанными руками,
. . . . . . . . . . . . . . Тобою.
И наблюдал, как горит моя святость. -
. . . . . . . . . . . . . . Это горит мой дом…
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . Без твоей любви.

Я пил, не напиваясь, как лошадь воду,
. . . . . . . . . . . . . . И пытался гасить этот жар.
На огонь слетались бабочки
. . . . . . . . . . . . . . И сходились путники,
. . . . . . . . . . . . . . Но никто…
Из них никто так и не знал…
. . . . . . . . . . . . . . Тебя.
А ты стояла рядом…
. . . . . . . . . . . . . . Но никто не видел тебя,
Из них никто не слышал…
И никогда не слышал, 
. . . . . . . . . . . . . . Тех, кто живёт любя.
И в огне горело крылатое сердце,
И рвались струны холодного дождя…
- Дождь напои меня, 
. . . . . . . . . . . . . . Влага исцели меня…
. . . . . . . . . . . . . . Ветер не рви душу огня.
И сейчас, 
. . . . . . . . . . . . . . он играет рунами камней,
. . . . . . . . . . . . . . Что о берег бросают волны,
А потом… 
. . . . . . . . . . . . . . на тонких струнах…
. . . . . . . . . . . . . . Ему вторят капели дождей.
Он был слеп, 
Он был нем…
И говорил случайным прохожим, -
. . . . . . . . . . . . . . Я её слышу,
. . . . . . . . . . . . . . Я их всех помню,
А в огонь ложатся поленьями годы
Да на них рвутся дожди и метели, -
Их гасить пытаются дожди и метели.
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . В огне. -
. . . . . . . . . . . . . . в этом огне.
Это песня не про меня,
А о той, что зажгла
Эту спящую бездну...
. . . . . . . . . . . . . . И осталась в его тишине.
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . Без твоей любви.

В огне…
В огне…
А без огня, эта жизнь не по мне…
Я привык вечно жить в огне.
И тут…
В смятенье волны 
. . . . . . . . . . . . . . колышут почву,
. . . . . . . . . . . . . . И рвутся струны дождей…
Я зажал в сердце
. . . . . . . . . . . . . . эту древнюю руну,
И воспылал воздух и суть камней…
И опять…
В огне…
А без огня, эта жизнь не по мне…
Я привык жить так…
В огне…
Но скажи мне,
Всего лишь ответь мне…
- Как жить в огне без тебя?
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…


*(Стихотворение-песня, по мотивам мелодий и напевов А.Башлачёва) 
© Copyright: Alex Sikorsky, 2007
Свидетельство о публикации №1703092551

Беспечны, рвутся ветры по весне,
Отчаянные, осенью курлычут болью,
Зимой притихнут… только яркий снег,
Как обожженных звёзд - осколки доли…

По лезвию восхода, выпив ночь,
По просеке калёного заката,
Все правила нарушил, но зачем, -
Не для того ль, что ты за всё расплата…

Оставшись отголоском между строк,
Растрёпанным ветрами поцелуем
Средь пряных и слетевших с неба букв…
Не говорил тебе, кричал - Тебя люблю я.

Смерзаясь, серый тает всё же снег,
И облака обветренные мчатся,
Распавшись на лохмотья средь небес,
То я к тебе, без слов, - оставь бояться…

Меня колотит пустоты озноб,
Усталости согбенный бег с ветрами,
Не говори, что это только в небесах,
Вся жизнь моя идёт по неба краю.

Вчера еще был чистым – серый снег,
Теперь на небе белоснежным сланцем,
Простуженных ветров несётся слог,
Не для того ли, что б с тобой остаться...

© Copyright: Aлексей Сикорский, 2006
Свидетельство о публикации №1603260712

Обрываясь ленивой капелью, Как слеза на щеке у зимы, Месяц март, (з Української - Березень), Растопил чертоги метелей... Где меж них повстречались и мы. И весна,  захлюпав девчонкой, Зашуршала водой под колесами, За окном в ночь проносятся думы, Где смешались... и зимы и вёсны... Не раскрытая тайна огней...   Всё быстрее проносится время... За окном, за спиной монитора, Тает выпавший белым снег, Завтра снова раскиснут берёзы и клёны, Сок стекает с их сомкнутых век...

«Март, а Марта надо ль плакать…»*

От проталины, тает в чёрное,
А на небе снежно-лебяжье...
А вчера было небо чермное,
А сегодня уже неважно...
Задержать холода, было б поводу,
А потом потоп равновесием,
Не катай меж пальцев горошины,
Слово, что ручей, пока пьёшь,
То здесь оно... обернешься, - нет,
Время скомкано, перепёлкой
В лесах заиграется...
Всему свой черёд, слово звонкое
В колокольчиках загорается...

***

* - и пусть простит мне поэт, 
за вольготную трактовку с знаками препинания 
в эпиграфе. Эдуард Багрицкий "Птицелов".
Из репертуара Татьяны и Сергея Никитиных 

© Copyright: Алексей Сикорский, 2006
Свидетельство о публикации №1603270375

Белым саваном покрылась ширь родных полей,
Где-то слышны колокольцы, не видать коней...
Под копытом вверх вздымая снега облака,..
Мчится тройка - доля злая,- вечная река.
И рассыпались снегами Русы по земле,
Ваши думы - ветры в поле, кони в январе.
Мчится тройка через реку,- гуляй, разгуляй...
Колокольцем вторит эхо,- жизнь не разменяй...
А снега они проходят, талою водой,
Чтобы сново выпасть правью в нави расписной.

И горит на тредевятом царстве солнца свет,
Ты гори-гори, не гасни, как лишь мог поэт,
А потом слезой срываясь с ночи, напролёт...
Падал снег, крестясь дождями, зимам поперёк.
И притихли скоморохи, раздав бубенцы,
Рвали кони в степи сани, в разные концы...
К дебрям ели под луною закрывали лунный свет,
В тридевятом отражаясь, скрылся степи след.
И за каждой чёрной кочкой, леший спит и делит,
Кони рвут, да с бубенцами... ночи словом рдеют.

© Copyright: Алексей Сикорский, 2007
Свидетельство о публикации №1701160126

Багато поглядів сумлінних та лукавих в день, Витрішщив очі вперлись розумом в пустеє... Де дух панує справжній, що омина сумління в ніч, Та опановує людськую гідність в серці й розум? Нема його, хіба що кладовищ тенета, Здіймуть свій мертвий галос до живих... Писав б для них, но їх не чують серця вуха, Що спини кожний тиждень знову гнуть, на нових яничар... Свовілля, з авантюризмом в авангарді здійма свої крила.. Реве "батіг", і вчять для пустощів юначей, Та рідний став кістляв язик, скрізь суржика лунає сморід, Де техногенні жернова, вже молодь труть і з хрустом мелють... Щоб з долі їх пожать жнива... Це все, як є - моя оселя... Колиска в пам`яті... хіба ж... це прагнули вітчизни діти, Мої діди, батьки, брати... що не щадили животи, Життя поклавши за час кращій, для їх онуків та синів... Як свині, загнані у хлів їх сподівання новим катом... Сумління в надра поховали... ті скиглють на бириш, мов світ... Немає вісника до віку, лише в землі моїх батьків, Лиш ненажерливих катів там зграї прагнуть панувати, Де вчора був вогонь святий, сьогодні стихлий до розплати... Де ж правда друже й брате мій?

© Copyright: Алексей Сикорский, 2006 Свидетельство о публикации №1604270302

* -- Дхаммапада относится к числу тех произведений, которые, как говорит традиция, составлены из изречений, приписываемых Будде и произносившихся им по поводу того или иного случая. Если же еще учесть, что в Дхаммападе весьма полно и широко изложены основные принципы морально-этической доктрины раннего буддизма, то станет понятным авторитет, которым она пользовалась и пользуется до сих пор у последователей буддизма, справедливо видящих в ней компендиум буддийской мудрости, произведение, претендующее на роль учебника жизни. Прелесть Дхаммапады заключается в необыкновенном изяществе ее сутр, каждая из которых представляет собой законченный афоризм, поражающий ёмкой краткостью и образностью. www.orlov-yoga.com/Dhammapada/Dhamma.htm (Печатается по изданию: Дхаммапада / Перевод с пали, введение и комментарии В.Н.Топорова. Ответственный редактор Ю.Н.Рерих. - М., 1960. Настоящий перевод сделан с текста, помещенного в книге: Radchakrishnan S. Dhammapada. Oxford, 1954; кроме того, учитываются разночтения, указанные в других изданиях.) * *-- Типитака - это собрание учений Будды, которые он передавал в течение более чем 45 лет. Она записана на языке Пали и состоит из следующих разделов: Сутта Питака – собрание учений, Виная Питака – правила монашеской дисциплины и Абидхамма Питака – этическая психология. Типитака была составлена и скомпонована в нынешнем виде теми Архатами, которые имели непосредственный контакт с Учителем (Буддой). Будда уже покинул этот мир, но то величайшее Учение [Дхамма], которое он без остатка передал человечеству, продолжает существовать в своей изначальной чистоте. Хотя основатель Буддизма сам не оставил никаких письменных записей своих учений, его лучшие ученики сохранили их в своей памяти и основали линию передачи из поколения в поколение. Сразу после кончины Будды 500 лучших Архатов провели собрание, которое стало известно под именем "Первый буддийский собор", чтобы прочесть вслух по памяти все полученные от него учения. Досточтимый Ананда, преданный спутник Будды, обладавший особой привилегией слышать все проповеди Будды, произнёс учения Дхаммы, а досточтимый Упали - правила Винаи (монашеской дисциплины).

Дхамма (дословно - учение) – или неискажённый вход в сокровищницу мудрости Будды…

*** Как,  Зная, про всю ненависть, что мир в себе хранит, Рождать в себе свет дел и мыслей чистых, – не осуждая? Не гневаясь в душе, и источая свет спокойствия святой, Что места ненависти рядом не приемлет, сводя на нет, Всю суету в присутствии своём,  – не это ли венец извечной дхармы? Незамутнённых вод учения его, ушедшего,  Но в слове, Вечном слове - живого среди нас,  Посредством наших дел, Где мудрости залог – нетленный,  – чистый дух, спокойствия, Что равновесность мира, рождает среди тьмы веков, Запутанных в ума игре, порой безжалостно лукавой И к тем, кто сам лукавство разумом хранит.  Зачем же время жжёшь, проглатывая дни,  И слепо На знанья все, с позором наступая, что уж давно  Земля в ларцах своих хранит, из уст в уста,  Веками эту песнь передавая…