Топил любовь я в омуте забвенья,

Топтал, в грязи вываливал её,

Выдёргивал из строчек длинных звенья,

Науськивал чумное вороньё.

На улице забыть её пытался,

Пусть кто-нибудь возьмёт потом к себе,

На хриплый стон не шёл, не откликался,

Когда она звала меня в толпе.

Я ей кричал: «Тебя я знать не знаю!

Твои неинтересны чудеса!»

Она в ответ молчит, полуживая,

И с верностью глядит в мои глаза.

За гранью совестного права,

Что, в целом, каждый должен знать,

Людская страшная забава

Себе подобных поедать.

И ладно, если бы зубами

Драл на кусочки брата брат,

Так поедают и словами,

Что даже злее во сто крат.

Как странно то, что я ещё умею ждать,

И что от боли не рассыпался в крупицы,

И что собою продолжаю поливать

Давно уставшие от горечи страницы.

Как странно то, что жизнь подобна кораблю,

Сойти возможности в открытом море нету,

Как странно то, что до сих пор ещё люблю,

Хотя моя награда вечно ходит где-то.

Подарок нежно-светлых стай,

Манящий в поднебесье взглядом,

Ты – мой осенний терпкий чай,

С неповторимым ароматом.

К тому привык давно уже,

А сколько лет – не знаю счёта,

Я пью тебя, когда душе

Кричать от холода охота.

Один глоток – и в стороне

Что доедало в день постылый,

Как хорошо, что дали мне

Твоей коснуться тёплой силы.

Как хорошо, что у меня

Хоть это есть, пусть мало очень,

И я живу, тебя храня

Как средство от грызущей ночи.

Когда я в небе растворюсь

И станет сердце безмятежно,

Моя непонятая грусть

Тебя коснётся очень нежно.

Не будет больше рваных ран

И лжи, сидящей на престоле,

И грусть моя, как талисман,

Обережёт тебя от боли.

Пока не перешла черту,

Живи и наслаждайся светом,

И знай – тебя я подожду,

Иначе зря жил в мире этом.

Не веря искренним словам,

И это не твоя вина,

Ты не пила меня. Я сам

Излил себя до блеска дна.

И всё. Не заживляя ран

Я таю в неизбежной мгле,

Пустой, надщербленный стакан

На грязном жизненном столе.

Вы не сумели мне помочь,

Решив исчезнуть. Было поздно.

Ведь Вы оставили мне ночь,

В которой холодно, но звёздно.

В ней нет щемящей пустоты,

Уж очень звёзды говорливы,

В них вижу Ваши я черты,

Что так нежны и так красивы.

Меня просили не любить?

Я потерял ту просьбу где-то,

Мне с этой ночью жить и жить,

Хотя, хотелось бы рассвета.

Не уходите, Вас прошу, не уходите,

Теряясь в прошлых днях, которым нет числа,

Меня таким как есть, непонятым, примите,

Я не посмею Вас облечь в объятья зла.

Да, есть во мне то, что достойно сожаленья,

И быть приходится всё время начеку,

Меня ж Вы знаете, откуда опасенья,

Что новых глупостей наделать я смогу?

Судьба моя давно на ниточке повисла

И от неё не жду я больше ничего,

Но дальше жить, когда нет никакого смысла,

Я не умею и прошу мне дать его.

Проститься? Нет!

Хоть это выглядит немного безрассудно,

Не для того искал.

Пусть с Вами мне

Навеки будет так волнующе и трудно,

Приму такой финал.

Любовь в мои стучалась двери,

Меня выуживая в мгле,

А я то верил, то не верил,

Что есть такое на Земле.

И вот поймала. Всё, я верю!

Ну что ещё тебе, любовь?

Ты ж принесла с собой потерю

И изодрала сердце в кровь.

Весны капель всё глуше, глуше,

Не оживляется. Ничем.

Уже зима вползает в душу,

Что не ждала её. Совсем.

Она красивая, конечно,

Но цвет, по скупости, один,

Её тоска – бесчеловечна,

В холодном ожерельи льдин.

В поток тепла не окунуться,

Есть только путь в объятья сна,

И я б весну просил вернуться,

Да вот кому она нужна?