Не так давно это считалось нормой, затем это стали замечать на фоне контрастного поблескивания серебрянной фольги от шоколадки, потом это стали обсуждать и осуждать, и вот сейчас это считается признаком дурного тона. И хоть у  есть даже свой праздничный день в году, легче никому от его наличия в жизни не становится. Забвение к подкрадалось незаметно и как привычно в нашей культурной традиции, немного с опозданием и с соответствующим никчемным пафосом. Мы стали слишком легкомысленны в осуждении некогда могущественного архетипического символа нации и всего уклада жизни, на который ложили и ложили миллионы лежунов и полеживачей. Уводя в тень, мы выводим на его место свою тень с не менее большим но с гораздо менее осознанным смыслом. Лягла тень на плетень, а мокрель на протвень.

Для настали тяжелые времена цензуры, политкорректности, гендерного равенства и здорового образа жизни и просто совершенно непрекрытой нетерпимости. Масса литературы, спитчрайтеров и просто очень смелых и без тени сомнения умных людей всячески пытаются научить нас как жить и процветать, игнорируя это в своей жизни или всячески оказывая этому отпор, иногда переходящий в запор, или затвор, у кого как. Не приходится сомневаться, что это все новое, не так уж и плохо забытое старое, видимо, оно так хорошо и ложится в рот не искушенным фуагра людям, хранящим еще на языках вкус социалистических побед на виноградных полях необъятной (очень толстой и некрасивой) родины. взращивали и лелеяли столь долго, что теперь, он как заброшенная стройка по центру города, вынужден просто так стоять в ожидании, когда же на него обратят утраченное внимание, отбрасывая тень на стоящие рядом усипусечные кафешечки с миленькими котиками, нарисованными на дверях не прошедших проверку санэпидем станции.

Архетип тени, впитавший весь без остатка с начала времен, манит нас своими плюшками и ватрушками, зазывая на шабаш разжигания автомобильных шин коктейлями Молотова (тут я вынужден заметить, что наш шовинизм не позволил нам сохранить сладкую парочку Молотов-Риббентроп в целостности). Как не крути, а без никуда. Суть в том, что мы в своем стремлении закрасить свои зрачки в золото-розовый цвет превзошли самих себя и пытаемся отделиться от своей естественной природы и от всецелого течения жизни. Попытка отделить Бога от Дьявола не увенчалась успехом, теперь их почитатели не знают покоя из-за раздвоенности помыслов и побуждений душевных и телесных. Что делать с банальным приступом злости, который бьет инсультом в голову никто не знает, зато все знают, как очистить карму у астропсихолога и почистить лицо у косметолога. От чего и зачем мы пытаемся избавиться в своей жизни?

Смех смехом, а архетип тени никуда от нас не делся. В аккуратном капюшончике на бритую голову, закрывая лицо, но так, чтобы было видно татуировку на шее, он идет неспешным раскачивающимся шагом психопата по узким уличкам города и просто наслаждается увиденным. Все еще впереди. Культ обезличивания и изгнания даст свои плоды, как и взращивание близости с братьями по ботексу. Фу фу фу вернется к нам с новыми ароматами и наполнит наши легкие до отказа вторичными и третичными аминами. Не прослезиться от счастья избавления от напряга глубокого вдоха будет просто невозможно.

Выдыхай Бобер.

"Когда душит обида: простая техника

  Если муж сказал вам что-то не очень приятное, и вы чувствуете, что сейчас расплачетесь от обиды, начинайте… петь! Пусть и не совсем чисто, и не очень удачную песню. Пение помогает снять внутреннее напряжение, восстановить дыхание. И уже через пару минут вы будете в состоянии продолжать конструктивный диалог!"

Переживаю! Я запою, а конструктивный диалог начнется словами: "Дорогая, может белую машинку вызовем???"

В этой куче было намешано все подряд, и принятие других людей такими какие они есть, и отказ от претензий к родителям, и трагическое опасение за свою собственную жизнь в условиях вельветового возрождения, и даже этот приторного вкуса соблазн разрушения. Она шла по жизни быстрой походкой, не смотря по сторонам и не оглядываясь, правила есть правила, вера есть вера, истерия есть истерия. Хлеба и зрелищ становилось все больше, интереса все меньше, время тревожило мозг, дневной свет ранил глаза, бутылка воды лечила воображение. Что-то мучало, съедало изнутри, поднималось по кончикам пальцев и тянулось к шее, паутиной опутывая светлый непорочный разум, тянулись дни, сгорали ночи, было странно и напряженно.

Ведь все и так понятно, ты живешь себе, работаешь, учишься, хочешь, злишься, и в этом нет ничего лишнего, все как-бы нормально, как-то хорошо, временами даже отлично. Так страшно подумать, что у кого-то все по-другому, что есть люди, чувствующие прикосновение осени на выходе из кафе и принимая потоки ветра на себя они могут их замечать и чувствовать, как они жмутся своими молодыми молекулами к твоей щеке и груди и нежно трепят твои волосы, пробирая их своими невидимыми руками. Это невозможно объяснить – эту любовь нельзя поймать и присвоить, она как молодой ветер обтекает и тебя и меня, и унося нашу поверхностную тревогу бросают нас друг напротив друга с оголенными чувствами. Ты хочешь ее присвоить? Нет, не получится, ведь буквально еще вчера ты говорила мне о странном чувстве недовольства всем на свете, разрывая пространство своим телом, твои резкие выпады пугают мою тень. Ты хочешь, чтобы все сокровища чувственного мира принадлежали только тебе? Нет, не получится, ведь ты не можешь признать свои чувства своими. Ты так истосковалась по теплу и любви?! Да, я тоже.

Так что же все-таки не так с тобой, что мучает тебя днями, что вытесняешь ты ночями в свои сны, где ты проживаешь свои боль и надежды, с кем ты проведешь свой последний день без сознания? Расскажи себе про меня. Доведи себя до исступления своими мечтами и откройся мне в своем диком крике первичной потребности жизни в любви и признании. Я постараюсь уцелеть в этом ужасе самоотречения во имя великой богини-матери, ради которой ты готова стоять на коленях у алтаря сорок лет и молить ее о пощаде. Проснувшись на следующее утро, мир вторгнется в тебя и поглотит всю твою пустоту, и ты уже никогда больше не будешь одна. Твой строгий взгляд в самом центре так крепок и властен, все более мягкий и томный по краям, я вглядываюсь в твои глаза и вижу там только себя. Как давно ты меня поглотила, как давно мой образ наделяет тебя неистовой злостью, как долго ты еще будешь жить, убегая вдаль своих лабиринтов?

Строгость непринятия тобой других поражает меня, меня пугает глубина твоей страсти отречения, я с трудом удерживаюсь в своих стремлениях уничтожить себя прежнего рядом с тобой. Мой невроз толкает меня на защиты, я панически ищу способ успокоиться и поглотить тебя или хотя бы уберечь себя. Ты сильна и стремительна, я слишком глубок и притягателен, наш диалог это не Я и ТЫ. Когда-нибудь ты расскажешь мне, как это было, потому что сейчас, я просто иду по раскаленным углям, что оставила ты, гуляя в этом дремучем ночном лесу. Пожар бушующий внутри тебя не загасит ни один мужчина, он сгорит мгновенно  прикоснувшись к тебе, пламя материнской свечи подожгло высохшее дерево мира и согрело им целый космос, но не тебя саму.

Приснившийся сон с бегущим человеком по незнакомому городу, среди мраморных зданий и зеленых деревьев, спускаясь вниз по улице и переходя через мост, делает меня чуть ближе к реальности, принося из будущего время для моего прошлого. Возьми себе немного будущего уже сейчас и насыть им свое прошлое, прими форму и облик той далекой звезды, которую ты трогаешь каждый вечер сидя на кухне и читая книгу, наполни себя собой. Встань и иди спать.

Завтра солнце взойдет на западе.

Так странно, ведь все так четко выстраивается в один ряд, если только провести достаточно хорошее наблюдение за своим окружением. К себе я не могу быть столь внимателен ввиду отсутствия к самому себе столь критичного отношения как к другим, хотя именно на других я четко это заметил. Итак, речь идет о таком феномене, как «комплекс Нострадамуса». Суть в том, что когда я критично заявляю что-то другому человеку, я потом повторяю эту ситуацию сам, причем совершенно точно и во всех деталях как я заявлял в прошлом другому человеку.  Например, я говорю о том, что нужно находить время для того чтобы посетить месть Х в час Х. Это совершенно конкретное место и время. И потом, спустя некоторое время я сам же ок4азываюсь в ситуации, когда я уже вынужден признать что я не могу пойти в место Х в час Х.

Возможно, я тут чего-то не учел, и возможно, я правда многое не знаю про обстоятельства того другого человека, но я точно понимаю, что я сам попадаю в ту ситуацию которую я моделировал для другого со всей своей критикой. Меня эта ситуация настолько будоражит, что я не могу мыслить логически, меня так и тянет в магические пассы и всякие философско-эзотерические объяснения. А ведь все, скорее всего, просто, и я что-то упускаю из виду, что-то не проходит слои моих когнитивных защит, что-то постоянно остается за кадром. Если этот сценарий и правда существует, то тут открывается дорога к прямому моделированию ситуации в будущем. Или это очередная уловка разума на пути избегания своей собственной ответственности за все что сказано и сделано?

Как бы там ни было, все это происходит, и я не могу дать этому никакого понятного для себя объяснения. Неужели я наяву как будто во сне моделирую свое будущее, зная заранее, что я буду делать и как бы заранее оправдываюсь за то, что я этого не сделаю в будущем. Я предсказываю свое будущее, я скидываю ответственность за несделанное, и я снимаю с себя тревогу адресуя ее другому человеку вместе с заданием на исполнение и критикой в его адрес. Это как будто бессознательное следование заранее прописанному плану, а может и не такое уж и бессознательное.

Я пытаюсь в этом разобраться и вместе с тем понимаю, как сложно мыслить о системе оставаясь в системе. Слишком предвзят я в своем стремлении оправдать себя, слишком сильно мое желание вывести мир на приемлемый для меня уровень функционирования. Я словно следователь расследующий дело, запертый в следственном изоляторе. Все через фантазии, ведь я расследую дело, в котором я главный подозреваемый.

Я вижу, что это работает, я понимаю, что это работает и со мной, но я не понимаю, как это работает. Есть что-то большее, чем мое понимание, есть мир, который раскинулся вокруг меня невидимым океаном загадочных ветров, которые приносят мне сны наяву. Я вижу то, что я чувствую, и я знаю то, что я не могу почувствовать. Путь к знаниям лежит через боль. Или может так и нужно, не знать, как это работает, может время и правда течет из будущего в прошлое, и постоянно протекая по кругу. Точнее по спирали.