По міровой канв событй и преданій

Какъ золотая нить, сквозь лтописъ вковъ,

Изъ дальней древности сверкаеть рядъ сказаній

Про царственныхъ дтей властительныхъ боговъ.

Таинственно звучатъ священные напвы

Про чадо божества и земнородной двы --

О томъ, какъ неба сынъ таилъ въ груди своей

Божественный залогъ небеснаго рожденья

И шелъ искать отца далеко отъ людей,

Объятый пламенемъ высокаго стремленья.

А грозный Поссейдонъ и царственный Зевесъ,

Взирая на свою цвтущую Элладу,

Изъ глубины морской иль съ высоты небесъ

Являлись иногда возлюбленному чаду.

Такъ смлый юноша, отважный Фаэтонъ

На свтлый ликъ отца, внчанный блескомъ неба,

Безтрепетно смотрлъ, желаньемъ упоенъ

Свершить высокій путь на колесниц Феба.

И ты дитя небесъ -- восторженный поэтъ!

И ты хранишь залогъ божественной природы!

Подъ гнетомъ лжи и зла, гд Божьей правды нтъ,

Гд безсознательно ярмо влачатъ народы,

Гд, позабывъ святыхъ и истинныхъ боговъ,

Кумировъ создали изъ золоченой глины,--

Тамъ сквозь зловщій звонъ заржаввшихъ оковъ,

Сквозь вихри суеты, сквозь стонъ людской кручины,

Небеснаго отца ты слышишь горній зовъ

Изъ глубины небесъ, и въ пламенныя псни

Ты хочешь перелить божественный глаголъ,

И міру, спящему подъ гнетомъ тьмы и золъ,

Бросаешь смлый кликъ: "возстань! очнись! воскресни!.."

Да, ты дитя небесъ, и въ сует людской

Томишься, вакъ въ цпяхъ, а чудный зовъ куда-то

Звучитъ въ твоей душ таинственно и свято...

Хотя не узришь ты ни въ бездн голубой,

Ни средь морскихъ пучинъ божественнаго лика,

Но чудный зовъ отца везд передъ тобой:

И въ говор лсовъ, волнующихся дико,

И въ плеск ручейка, и въ рокот громовъ,

И въ псн жавронка съ проснувшихся луговъ...

Везд теб звучитъ гармонія родная --

Въ дыханіи цвтовъ, въ полуночной тиши,

Въ сіяньи яркихъ звздъ, въ румяной зорьк мая

И въ чудныхъ свтлыхъ снахъ взволнованной души.

Сынъ праха и небесъ! везд передъ тобою

Звучитъ родной привтъ небеснаго отца

На тайномъ язык и жаждешь безъ конца

Ты подлиться имъ съ родимою землею...

"Русская Мысль" 1880, No 2