История из инета
"В детстве я так хотела быть
солдатом, что однажды, когда мы с папой были на рыбалке, я надела себе
на голову цинковое ведро и для верности закрепила под подбородком
ручкой. Ну, типа я такой вот солдат в красивой новой каске. Правда, я ни
хрена не видела, кроме своих сандалий, и ведро очень неприятно давило
на уши, но я все равно была страшно довольна своей выдумкой. И
металлически-гулко спросила у папы, закидывающего донки, возьмут ли меня
теперь в армию. Папа некоторое время молчал, а потом сказал плохое
слово, означающее, что рыбалке пришел конец, и стал стаскивать с меня
ведро. Тогда-то я и испытала на себе все тяготы военной жизни: ведро
жутко врезалось ручкой мне в подбородок, когда папа тянул его вверх, то
натягивалось на голову и сжимало мой глупый детский череп при попытках
вытащить ручку.
Папа припомнил мне не так давно
засунутые в нос вишневые косточки, когда я хотела быть похожей на
Муслима Магомаева, и сказал еще одно плохое слово. Тогда он мне грозился
отрезать нос, а сейчас - всю голову сразу. Потому что все равно с такой
дурной головой, с натугой говорил папа, стараясь разделить нас с
ведром, мне нормальной жизни не будет. Мою голову, папину рыбалку и
советскую армию спас проезжающий мимо автомобиль с пассатижами в
багажнике.
Папа разогнул ими одно крепление
ведерной ручки и освободил своего дурацкого отпрыска. А потом долго
ржал. А вечером рассказал об этом случае дяденьке, который мне тогда
жутко нравился. И, наверное, именно поэтому у нас с тем дяденькой так
любви и не вышло.
С возрастом моя тяга к
металлическим предметам не уменьшилась, а мозгов не прибавилось. Уж не
помню, когда там в школе делают первую флюорографию, но предполагается,
что голова уже должна быть и даже иногда работать. Тогда я еще не знала о
существовании гинекологов, поэтому флюорографии боялась страшно, просто
жутко. И поэтому соображала еще хуже, чем обычно. Зайдя в кабинет на
негнущихся ножках, я увидела ужасного вида конструкцию, состоящую из
двух панелей выше меня ростом, между которыми натянута какая-то ржавая
унитазная цепь. Типа, входить между панелями запрещено, пока врач цепь
не снимет. Ну конечно, а то набегут без спросу, наделают себе снимков и
убегут...
Короче, впустила меня тетенька-врач
наконец-то внутрь шайтан-агрегата, рассказала, к чему каким местом и
как сильно прижиматься надо, и свалила в другую комнату. А я одна, мне
холодно и страшно. И вдруг - чу! Голос свыше:
Цепочку в рот возьмите!
Я решила не сопротивляться Голосу и
покорно взяла в рот эту жуткую цепь, которую неизвестно, сколько до
меня народу брало в то же место. Цепь была очень невкусная и очень
холодная. Наверное, она служит каким-то передатчиком рентгеновских
волн> - подумала я, одновременно пытаясь сообразить, надо ли брать в
рот всю цепь целиком или можно ограничиться небольшим ее фрагментом.
Догадавшись, что раз цепь ржавая вся, то совершенно очевидно, что
придется заталкивать ее в себя до самого колечка, я добросовестно
запихала ее за щеку. Минут через 15, когда тетенька-врач снова смогла
говорить, она мне объяснила, что вообще-то имела в виду серебряную
цепочку с кулоном, висящую у меня на шее, но и так тоже неплохо
получилось. И сказала, что белой завистью завидует тому гинекологу, к
которому я приду на свой первый осмотр.
Когда я все это рассказала папе, он
ответил, что еще после вишневых косточек понял, что жить мне будет
сложно, но интересно и нескучно. И хотя я вот уже несколько лет как
перестала надевать на голову и брать в рот неподходящие предметы, пожаловаться на однообразие в своей жизни я и правда не могу. Чего и вам желаю."
