продолжение заметки "Творение" - Рождение Человека

Начало здесь - http://blog.i.ua/community/1826/211286/



Земля! Ядром Вселенной всей и центром для всего возникла зримая планета
— Земля!
Вокруг вдруг стали зримы звёзды, солнце и луна.
Невидимый творящий свет, с Земли идущий, в них отражение нашёл своё.
Впервые во Вселенной план новый бытия явился! Материальный план, и он светился.
Никто, ничто от мига появления Земли зримой материей не обладал, Земля со всем, что во Вселенной, соприкасалась, но и сама собой была.



Самодостаточным творением она явилась.
 Растущее, живущее, что плавало и что летало, не умирало, в никуда не исчезало.
Даже из гнили мошка получалась, а мошкарой иная жизнь питалась, в единую прекрасную всё
жизнь сливалось.

В недоумении и восхищении все сущности вселенские смотреть на Землю стали. Земля со всем соприкасалась, но не дано кому-то было её коснуться.

Внутри у Бога вдохновенье нарастало.
И в свете, вакуум заполнившем любви, Божественная сущность очертанья свои меняла, и формы, что теперь у человеческого тела, Божественная сущность принимала.
Вне скорости, вне времени работала Божественная мысль. Во вдохновеньи, озареньи она на бесконечность всех энергий мысли обгоняла и со-творяла!
Ещё одно, пока в себе, невидимое сотворенье.

Вдруг полыхнуло озаренье, и вздрогнула, как в опаленьи, новым жаром энергия любви. И в восхищеньи радостном воскликнул Бог:

— Смотри Вселенная, смотри! Вот сын мой! Человек! Он на Земле стоит.

Материален он! И в нём частички энергий всех вселенских есть.
На всех он планах бытия живёт.
Подобие и образ он Моё, и в нём частички ваших всех энергий есть, так полюбите! Полюбите же его!




Всем сущим радость сын мой принесёт. Он сотворенье! Он рожденье! Он всё из всех! Он новое создаст творенье, и претворится в бесконечность его всё повторяющееся возрожденье.

Когда один, когда умножен много крат он свет незримый источая, в единое его сливая, Вселенной будет управлять. Подарит радость жизни он всему.
Я всё ему отдал и в будущем помысленное тоже отдаю.

....Адам, цветок увидел, своё вниманье на цветке остановил. На маленьком совсем цветке.
Цвет васильковый, формы лепестков плавны из линий состояли.



Слегка светились лепестки цветка, собою неба свет, как будто, отражали.
 И ты, Адам, к цветку подсел, творением любуясь. Но сколько б на цветок ты ни смотрел, видение цветка менялось.

Лаская, ветерок покачивал на тонком стебельке цветок, и под лучами солнца шевелились лепестки, меняя угол отраженья света, полутона свои нежнейшие меняя.
То трепетали лепестки на ветерке, то, как в приветствии, помахивали взору человека, то словно дирижировали музыке, в душе звучащей. И от цветка тончайший аромат тебя обнять стремился, чело-века.

Могучий вдруг услышал рык Адам и встал, повернулся в сторону звучанья.
В отдалении огромный лев с львицею стояли. И о себе окрестность рыком лев оповещал. Адам смотреть стал на красивый и могучий стан, густою гривою увенчанный.



И лев Адама увидал, и в тот же миг могучими прыжками на человека устремился зверь, и львица от него не отставала. Игрой их мышц могучих Адам залюбовался. В трёх метрах от Адама звери встали.

Их человека взор ласкал, от человека нега исходила, и лев обласканный на землю в неге опустился, и львица рядышком легла, не шевелилась, чтоб не нарушить идущий к ним от человека благодатный тёплый свет.
Адам льва гриву пальцами перебирал, рассматривал и трогал когти лапы мощной, белых клыков рукой своей касался и улыбался, когда урчал лев от блаженства.

— Анастасия, что это за свет от человека исходил вначале, что даже лев его не разорвал? И почему сейчас свет не исходит? Никто ж не светится сейчас.
— Владимир, разве ты не замечал, есть и сейчас отличие большое. Взгляд человека отличает всё земное: травинка маленькая, лютый зверь и камень с мыслью замедленной. Таинственен, загадочен, необъяснимой силой полон
он.
Ласкающим взгляд человека может быть. И разрушенья холодом окутать может всё живое взгляд человека.
 Скажи, тебе, к примеру, не приходилось взглядом чьим-то быть согретым? Иль, может, неприятно становилось тебе
от глаз каких-то на душе?
— Да в общем-то, бывало. Бывало так, что чувствуешь, как кто-то смотрит на тебя. Когда при-ятно смотрит, а когда — не очень.
— Вот видишь, значит, и тебе известно, что взгляд ласкающий приятное внутри тебя тепло создаст. И разрушенье, холод иной приносит взгляд.
Много крат сильней в дни первые был взгляд у человека. Создатель сделал так, что всё живое стреми-лось быть согретым этим взглядом.
— Куда ж сейчас вся сила взгляда человека подевалась?
— Не вся. Её ещё достаточно осталось, но суета, поверхностность мышленья, иная скорость мысли, лжепредставленья сути и вялость осознанья туманят взор, раскрыться не дают тому, чего все ждут от
человека.
Тепло души у каждого внутри хранится. Ах, если бы у всех ему всему раскрыться! Вся явь в прекрасныйпервозданный сад смогла б
 преобразиться.
— У всех людей? Как было вначале у Адама? Такое разве может получиться?

— Всё может претвориться, к чему, от всех сливаясь в единое, людская мысль стремится.

Когда Адам один был, то сила мысли у него была такой, как человечества сейчас всего.
— Ого! Вот почему и лев его боялся?


— Лев человека не боялся. Лев перед светом благодатным преклонялся.
 Всё сущее стремится благодать познать, которую создать способен только человек один.
За это другом, братом, богом готово человека ощущать всё сущее не только не земле.

Всегда родители стремятся все лучшие способности вселить в детей своих. Только родители желают искренне, чтобы детей способности превосходили их.

Создатель человеку — сыну своему — сполна отдал всё то, к чему в порыве вдохновенья сам стремился.

И если все понять способны, что совершенен Бог, то чувствами родителей почувствуют пусть все, каким родитель Бог стремился сотворить дитё своё, любимого Им сына-человека. И как ответственности не боялся, и как навечно пред собою обязался не отрекаться от творенья своего, сказав слова сквозь миллионы лет до нас дошедшие:


— Так, значит. Бог хотел, чтоб сын его, творение, ну, в общем, человек сильнее был Его.

— Стремленья всех родителей послужат подтверждением тому.

— И что же, Адам в свой первый день оправдывал мечтанья Бога? Что дальше после встречи со львом стал делать он?

— Адам всё сущее стремился познавать. Определять название, предназначенье каждой твари.
Бывало, быстро он задачу разрешал, бывало, долго с ней возился. Как, например, в день первый свой до вечера он прентозавра пытался предназначение определять, но не решил задачу. Вот и исчезли прентозавры все с Земли.

— Исчезли почему?
— Исчезли потому, что человек им не определил предназначенье.
— А прентозавры — это те, что в несколько раз больше слонов?
— Да, больше, чем слоны они, и крылья небольшие у них были, на длинной шее небольшая голова, из пасти пламя исторгать могла.
— Как в сказке. Змей Горыныч, например, в народных сказках тоже пламя исторгал. Но это в сказках, не наяву.
— О прошлой яви в сказках говорится иносказательно бывает, а бывает — точно.
— Ну да? А из чего же чудище такое состояло? Как из животного живого
может исходить огонь из пасти? Или огонь — иносказательность? Ну, скажем, злобой чудище дышало?
— Огромный прентозавр был добрым, а не злым. Внешний объём его служил для облегченья веса.
— Как это большой объём служить для облегченья веса может?
— Чем больше шар воздушный заполнен тем, что воздуха полегче, тем легче он.
— А прентозавр причём, он же не шар воздушный?
— Живым огромным шаром был и прентозавр. Легка его конструкция скелета, а внутренние органы малы. Внутри, как в шаре, пустота, и заполнялась постоянно газом, что легче воздуха. Подпрыгнув, крыльями
махая, мог прентозавр немножко пролететь.  Когда избыток газа создавался, он через пасть и выдыхал его. Из пасти
кремневидные клыки торчали, их трение искру могло создать, и газ, из брюшной полости идущий, возгорался, огнём из пасти вырывался.
— Ну да! Постой, постой, а кто же газом заполнял его постоянно?
— Так я же говорю тебе, Владимир, газ вырабатывался сам внутри, при переработке пищи.
— Не может быть такого! Газ только в недрах есть Земли. Его оттуда добывают, потом природным газом баллоны заправляют или по трубам к плитам подают, на Кухню. А тут из пищи — как всё просто!



— Адаму было интересно всё. Травинка каждая, замысловатая букашка и в поднебесье птицы и вода. Когда он речку увидал впервые, залюбовался, как, на солнышке искрясь, бежит прозрачная вода, и жизни в ней многообразие увидел. Рукой Адам притронулся к воде.  Теченье руку сразу же объяло и складочки все кожи на руке ласкало, к себе его влекло. Он в воду окунулся весь, и тело сразу легче стало, его
вода держала и, журча, всё тело тут же обласкала.



Ладонями подбросив воду вверх, он восхитился, как солнышка лучи в каждой играли капельке воды, потом те капельки теченье снова принимало.
И с ощущеньем радостным Адам пил воду из реки. И до заката солнца любовался и размышлял, и вновь купался.

— Постой, Анастасия, вот ты сказала, он попил, а ел хоть что-нибудь Адам за целый день? Какою пищей он питался?
— Вокруг многообразие плодов, по вкусу разных, было, и ягод, и для пищи годных трав. Но чувства голода в дни первые не испытал Адам. От воздуха он сытым оставался.
— От воздуха? Но воздухом не будешь сыт. И даже поговорка есть такая.
— Тем воздухом, что дышит человек, сейчас действительно нельзя питаться. Сегодня воздух омертвлён и зачастую вреден для плоти и души бывает.
О поговорке ты сказал, что воздухом не будешь сыт, но есть другая поговорка: «Я воздухом одним питался», она и соответствует тому, что было человеку предоставлено вначале.
Адам в прекраснейшем саду родился и в воздухе, что окружал его, не находилось ни одной пылинки вредоносной. В том воздухе пыльца растворена была и капельки росы чистейшей.
— Пыльца? Какая?

— Цветочная пыльца и травяная, с деревьев и плодов эфиры источавшая. Из тех, что рядом были и отдалённых мест другое ветерки носили. Никак от дел великих человека тогда не отвлекали проблемы по добыче пищи.
Всё окружающее через воздух его питало. Создатель сделал так всё изначально, что всё живое на земле в любви порыве стремилось человеку послужить, и воздух, и вода, и ветерок живительными были.



— Ты тут права, сейчас бывает воздух вредным очень, но человек кондиционер придумал. Он воздух от частичек вредных очищает. И воду минеральную в бутылках продают. Так что сейчас проблемы воздуха, воды
для многих, кто не беден, решены.
— Увы, Владимир, кондиционер проблемы не решает. Частички вредоносные задерживает он, но воздух ещё больше омертвляет.
Вода, что в закупоренных бутылочках хранится, от закупоренности умирает.
Она лишь клетки плоти старые питает. Для нового рожденья, чтоб
плоти клеточки твоей всё время обновлялись, нужны живые воздух и вода.
— Всё это было у Адама?
— Да, было! Потому мысль быстро его мчалась. За относительно короткий срок он смог предназначение определить всему. Сто восемнадцать лет, как один день, промчались.
— Сто восемнадцать лет — до такой старости глубокой один прожил Адам?

— Один, в делах захватывающе интересных, Адам жил — первый человек. Его сто восемнадцать лет не старость принесли ему — расцвет.

— В сто восемнадцать лет стареет человек, даже долгожителем считается, его болезни, немощи одолевают.

— Это сейчас, Владимир, а тогда болезни человека не касались. Век каждой плотской клеточки его длиннее был, но если клеточка и уставала, ей отмереть было дано, то тут же новая, энергии полна, на смену старой клеточке вставала. Плоть человеческая жить могла лет столько, сколько дух его хотел, душа.
— И что же получается тогда, что человек сегодняшний не хочет сам подольше жить?
— Деянием своим ежесекундно свой сокращает век, и смерть придумал для себя сам человек.
— Да как это придумал? Она же сама приходит. Против воли.
— Когда ты куришь или пьёшь спиртное, ко-гда въезжаешь в город, смрадом гари воздух насыщающий, когда употребляешь умертвлённую еду и злобой поедаешь сам себя, скажи, Владимир, кто, если не ты сам, приближаешь смерть свою?
— Такая жизнь сейчас для всех настала.
— Свободен человек. Сам строит каждый жизнь свою и век секундами определяет.
— А что, тогда, ну, там, в раю, проблемы не существовали?
— Проблемы если и вставали, то разрешались не в ущерб, а совершенство жизни утверждали.

(продолжение следует)

>> скачать книгу В.Мегре<<