Здесь нараспашку души и дома
Всегда найдутся хлеб
и молоко
Для путника раскроют закрома
Не важно, что он людям
незнаком.
Я в брошенный колодец загляну,
Где сруб замшелый
прячется во мгле.
Грохочет цепь, спускаясь в глубину,
Ведро
воды я зачерпну себе.
И пью я эту воду через край,
Дробь
выбивают зубы о ведро,
Мне силы дарит заповедный край
С
водой, вливаясь в грешное нутро.
Шумят листвой седые тополя,
Стрекочет хор кузнечиков в траве.
Мне это солнце, небо и
земля
Дороже жизни и всего родней.
Невспаханное поле,
Несеяная рожь.
Надуманная воля,
Придуманная ложь.
Деревню за
пригорком
У старого пруда
Всю запахом прогорклым
Укрыла
лебеда.
В двух стареньких избушках
Горит унылый свет.
Забытые старушки
За 80 лет.
Им поле не засеять,
Им землю не
вспахать.
Россия ты, Рассея!
И сколько можно ждать?
Разбросаны неведомой рукой
По всей России нашей деревушки.
Размеренность царят в них и покой,
Забыли настоятелей
церквушки
Избенки покосившиеся в ряд
Оконцами на мир взирают
грешный,
Да старики на лавочках сидят,
О чем-то разговор
ведут неспешный.
Не слышно молодежи голосов,
Не бегают давно
в деревне дети.
Под скрип телеги, шорохи листов,
Паук, не
торопясь, сплетает сети.
Вся молодежь уж в городе давно,
Избушек половина там пустая,
Травой по пояс заросло гумно,
Стоят деревни, тихо умирая.
В деревнях, что всегда кормили
Русь,
Европу баловали русским разносолом,
Уж не корова
редкость, даже гусь,
Среди лачужек с ветхим частоколом.
Россия-мать деревню не забыла,
Нельзя забыть сынов иль
дочерей.
В земле родимой у Отчизны сила,
Страна моя, из
лучших матерей.
Болела Русь - болели деревушки,
Боль
деревень больна для нас для всех,
Но, если возрождаются
церквушки,
В деревни возвратится детский смех.
Луг, околица,
домишко,
Лай собаки во дворе,
Воздух свежим сеном дышит,
Растворяясь в синеве,
Солнцем залитого неба,
Веселится ясный
день,
Топится с душистым хлебом
Печь, отбрасывая тень,
На
укромное хозяйство,
На уют древесных стен,
Где давно не
просыпался
Дух зыбучих перемен.
Жизнь полна укладом старым,
Невдомек ей суета,
Луг, домишко за оградой,
Да святая
простота.
ЗАросли бурьяна и крапивы,
Куст смороды под
шершавой вишней,
Яблоня по-вдовьи сиротливо,
Сгорбилась на
старом пепелище.
Словно на заброшенном погосте,
Та же тишь,
трава и запустенье.
Щемит сердце от прозрачной грусти,
Сдавливает горло на мгновенье.
В солнечном ромашковом
просторе
Яблоньки стоят, сутуля плечи.
Вехами, проросшими
сквозь горе,
Как Хатыни памятные печи.
Коментарі