Лесник Митрич сидел на низеньком пенечке и говорил по мобильнику.
Надо сказать, что мобильник лесника ловил связь только с этого пригорочка.
И приходилось ему ковылять сюда через пол леса, что бы пообщаться с далекими родственниками, знакомыми, с начальством. Митрич говорил громко, почти кричал, потому что связь все равно оставалась плохая, временами пропадала совершенно и тогда лесник хрипло ругался и лесное эхо далеко разносило его голос, заставляя примолкнуть суетливых лесных пичуг.
На краю полянки, за густым орешником, прятался старый леший. Любил он приходить сюда и слушать Митрича, узнавать о его проблемах, о житье-бытье.
С одной стороны вроде не положено ему по чину останавливаться с лесником и вести разговоры\беседы, а с другой стороны, вот пожалуйста, все знает. Одно беспокоило лешего, слишком часто в разговорах Митрича стала проскальзывать какая-то лисичка. Лисичка, мол то, лисичка се... и все это с улыбкой. Призадумался леший, посмотрел с сомнением на отпечаток лисьей лапы у себя под ногами. Вчера ночью был возле домика лесника, никаких следов лисьих не заметил.Что там за лисичка завелась? Надо бы сходить посмотреть. Вроде всех лис в округе знает, что-то тут не так. Пока леший раздумывал лесник закончил разговор, спрятал мобильник в карман широченного плаща и отправился в обратный путь. А следом, скрываясь за кустиками и деревцами пошуршал старый леший. Лисицы они такие, хитрые, рыжие, нахальные. Предостеречь, поберечь бы Митрича от плутовки. Он мужик правильный. Вот уже и бревенчатый домик Митрича показался за деревьями.
- Деда! - От домика по тропинке, навстречу леснику, бежала девчушка лет десяти.
Ее огненно-рыжие косички горели задорным огоньком в свете зимнего солнышка.
- Лисичка... удивленно прошептал леший и его темные, как кора столетнего дуба губы, сами собой растянулись в улыбке...
