Моя песня, 
Как родник прозрачный,
Как надежда,
Как крыло удачи.
Ведь сердца
Еще не охладели,
Песня к ним летит
Через метели.

Моя песня,
Как небес просторы,
Как удача,
Как мечты узоры.
Ее строки -
Счастья колокольцы.
Ты возьми
Ее в полеты к солнцу.


Моя песня, ты взлети над светом,
Подари же свою радость людям,
Подари же миру счастье это
И сердцам, что так прекрасно любят...

Опавшие листья, опавшие сны.
Витает в серебряной дымке
Манящий надеждою призрак весны,
Играя со мной в невидимку.

Но я прошепчу в голубой тишине
Одну лишь, но теплую фразу.
И он удивленно откроется мне,
Пусть, может, и даже не сразу.

Но как бы печалью была не тесна
Уныло-туманная осень,
В душе у меня расцветает весна,
И в небе весенняя просинь.

Я знаю, что все изменяется вдруг,
И завтра я встречусь с рассветом
В кольце таких теплых и ласковых рук,
И душу мне радует это.

Мои песни - не просто поэзия, Не созвучия сладеньких строк. В многоцветных огнях своих песен я Очень часто бываю жесток. Просто мне до безумия хочется Всех вокруг и навек заклеймить. Все - враги моего одиночества, Помешавшие радостно жить. И теперь, воспылав черной злобою, Изувечу прекрасную суть, И клеймящими строками долго я Буду жилы из вас всех тянуть. И тогда успокоюсь, наверное, Если жаркою силой ума И строкою, жестокой и верною, Утоплю всех в болоте дерьма.

Ночными переулками Под сырною луной Иду шагами гулкими С прогулки я домой. Не важно, что так поздно я, Ведь ночь так хороша. И прямо в небо звездное Летит моя душа. Богата ночь моментами: Бухнуть и закусить, Козлу интеллигентному Ногою в пах влепить.

А после возлияния По паркам - прямиком. И телку всей компанией В кустах зажать силком.

Разжиться чьей-то шапкою, Нажраться допьяна, Мента послать украдкою... Гуляй, живи шпана! И жизни этой практика Красива и легка Такая вот романтика У супермужика. Не бойся, жизнь лукавая. Меня простит народ. Глядишь - рулить державою Еще и изберет. Ночными переулками Под сырною луной Иду шагами гулкими С прогулки я домой.

Из Швеции в летний жаркий день мы отправились в гости к Андерсену и Гамлету, в Данию. Мы мчались через пролив, соединяющий Балтику с Северным морем, на кабриолете, и довольно-таки сильный ветер, оглушая своим шелестом каждого из нас, мешал нашему разговору. Поэтому мы замолчали и предались разглядыванию бескрайних водных равнин, переливающихся в лучах летнего солнца. 

Где-то вдалеке виднелись корабли, вечные странники морей. Они казались неподвижными, словно замершими перед величием близкого океана, и только огромный белоснежный лайнер неподалеку, похоже, боролся с ветром и волнами, озабоченно спеша в свой пункт назначения.

И тут мы въехали под высоченную главную опору этого удивительного моста через море, опору, на которой, собственно, и висел длинный пролет одного из самых потрясающих воображение сооружений в Европе. 

И мы вдруг услышали музыку. 

Это ветер гудел в толстенных стальных канатах-вантах, и они трепетали, как струны арфы. Только звук был иной, мощный, как-то особо звенящий, будто океан специально прислал сюда из своих далей этот сильный ветер, чтобы доказать людям, что природа все равно сильнее их.

"Первая патетическая симфония океана," - подумал я.

"Танец морских духов," - подумала моя соседка, шведка Эрика, чьи золотистые волосы сдались на милость ветру-победителю.

"А когда ветер дует с Балтики, мост словно плачет," - подумал ее муж Свен, сжимавший баранку.

Это уже потом, в Копенгагене,мы рассказали друг другу то, что нашептала нам в тот миг наша фантазия.

А пока мы мчались сквозь величественную музыку природы, и наши души пели вместе с нею самые лучшие в мире арии...

Как же я целоваться с тобою хочу!
Утонуть бы в пленительной влаге...
Поцелуй - лишь один, но как звонко лечу,
Полный яркой и мощной отваги.

Твои губы, как феи, волшебницы чувств,
Удивительны и всемогущи.
Их желая, я в сладком тумане мечусь.
Поцелуй же скорее, не мучай.

Но завис интернет на экране моем
И застыл я в обиде банальной.
Только что мы с тобой были как бы вдвоем,
А теперь стали вдруг виртуальны.

Как же я целоваться с тобою хочу!
И забыв впопыхах о культуре,
Я ворчу, я кричу, что есть сил колочу
По заплаканной клавиатуре...

Я темперой нарисую
То, что сердцу захотелось:
Губы ангелов целуют
Руки твоих святую смелость.

И в купели водопада
Ты смеешься в каплях-звездах.
Что ж еще для счастья надо?
Все так звонко и так просто.

И в полетах кисти точных,
В быстрых, словно ветер, взорах
Вырисовываю сочно
Бирюзовых глаз озера.

В них так сладко окунуться,
В них так звонко сердцу пелось.
Вот бы снова завернуться
В рук твоих святую смелость.

За спиною взгляды,
Полные войны.
Злобные отряды
Поиска вины.

Искупались в грязи,
И опять, смеясь,
В каждой новой фразе
Лить готовы грязь.

Конкуренты - гады.
Чем же их возьмешь?
Да и сами рады
Окунаться в ложь.

И в клоаках злобы
Будем злом чернить
Конкурентов, чтобы
Не мешали жить.

Чтобы влезть повыше,
Нужно низко пасть.
А врагов поищем.
Вот что значит власть.

Так бывает порой: бродишь наугад по незнакомому городу и внезапно оказываешься перед тем, что обязательно поразит твое воображение. 

Так же было и в Амстердаме, когда ноги вынесли меня к этому словно игрушечному разводному мостику на одном из городских каналов. Я замер на месте и уставился на эту конструкцию с чувством, в котором смешались и восхищение, и любопытство. Мост напоминал четверку то ли журавлей, то ли аистов, замерших над каналом словно в ожидании того, что их должны вот-вот покормить. А пока они держали в своих клювах этот крохотный мостик, бережно и ответственно, словно боясь за жизни проходящих по нему людей.

Я пару раз перешел с берега на берег по дощатому настилу моста, представляя себе процесс его развода. Как разводят питерские мосты, я насмотрелся вдоволь. Но там, когда мосты протягивают свои крылья к небу, чувствуешь мощь и силу техники, спрятанные в гранит набережных над Невой. А тут журавли эти должны синхронно поднять свои головы к солнцу, и вместе с этим со скрипом потянутся за ними вверх и створки этого моста. 

И мне вдруг стало немного жаль этих журавлей, променявших свободу полета на служение людям. А им, похоже, их работа нравилась. Видимо, было этим птицам бесконечно приятно слышать звон проносящихся по мостику велосипедов, прислушиваться к мягкому цокоту женских каблучков да и просто смотреть сверху на излучающих любопытство подобных мне пешеходов.

Я отошел на метров сто от моста, обернулся и почувствовал его дружескую улыбку.

Видимо, мы подумали об одном и том же...

Два веселых юных пса
Убежали в небеса
И в лазурном поднебесье
Сотворили чудеса.

Разогнали облака,
Ветром вспучив им бока,
Чтобы они не задавались
Над землею свысока.

Так старались на бегу...
Даже через не могу.
А потом нарисовали
В небе радугу-дугу

И, устав, в конце концов,
Услыхали чей-то зов.
И остались во Вселенной,
Став созвездьем Гончих псов