Нет ничего прекрасней ночи.
Когда весь мир сопит в сне,
Душа пронзительно захочет
Летать в незримой тишине.

Ей так волшебно и привольно
Над миром замершим парить.
Ведь только здесь, в ночном раздольи,
Она и может ярко жить.

А завтра утром снова в клетку.
Лицо - под маску. Душу - в сейф.
Летать приходится так редко,
Но раз летать, то жизнью всей.

Когда в ночи под звездной пылью,
Устало шумный мир уснет,
Моя душа раскроет крылья
И устремится в свой полет.

Суетный мир и не заметит,
Как в звездных далях высоты
Еще одна звезда засветит,
Звезда разбуженной мечты.

Пусть город спит, пусть видят люди
Свои обрывочные сны.
Моя мечта счастливой будет
В полетах солнечной весны.

Здесь и мостов, как таковых нет. Так себе - мостики.

Да и не нужны они тут, в этом сказочном мире словно бы неземной природы.

Вода тут словно нежится в тихой бирюзовой глади озер. И вдруг срывается куда-то вниз водопадами, рассыпается в бриллиантовую мокрую пыль, и вновь собирается в бирюзовые озерца, спрятавшиеся между одетыми в изумруд деревьев горами.

Здесь не слышно ни шума машин, ни постоянного городского гула, и даже голоса людей становятся неуместными. Здесь шепчет что-то свое природа, может быть и радуясь этому одному из последних своих убежищ, куда загнала их плодящая мусор цивилизация...

Тут только вода, зелень, горы и небо. И еще птицы, которым так привольно в этом мире первозданной природы...

И воздух, которым не просто дышишь, а пьешь его, словно нектар, словно амброзию, словно волшебство жизни...

И мне вдруг подумалось тут, что наша жизнь - это сплошной поток воды, похожий на этот, со спокойными озерцами и то грозными, то симпатичными водопадами. А мы, люди, только и делаем, что перебегаем эту реку по мостам своей жизни. И неизвестно, какой из них окажется последним. 

Главное, чтобы все они были красивыми...

В том числе и от нашего присутствия на них...

Ветер гонит мелкой крошкой
По асфальту первый снег.
Подожди еще немножко,
Не спеши в шальной побег.

Он не вечен, этот холод.
Пару суток пережди,
И теплом на мерзлый город
Упадут с небес дожди.

А потом в прекрасный вечер
Будет дивный снегопад,
Занесет тебя по плечи,
И ему ты будешь рад.

Заметет с утра в сугробы
Снегом сонные дома...
Разве ты не хочешь, чтобы
Наконец пришла зима?

Где ж твоя страна родная,
Мой тепличный человек,
Если ты совсем не знаешь,
Что такое - первый снег?

Человек в дурацкой маске,
Улыбаясь, каждый день
Нам рассказывает сказки
Про любовь и про мигрень.

Мы застыли, как в гипнозе,
Широко разинув рты.
Что в поэзии, что в прозе
Любим щекотать мечты.

Сказки разные бывают,
Ты любые слушать рад,
Даже если зазывают
В мир козлоподобных стад.

Мы за сказки сладкой дозу
Будем рады сразу встать
В упоительную позу
Или брякнуться в кровать.

О достоинстве забыли,
Да и нужно ли оно?
Лишь бы сказочники были
И волшебное кино.

Если вам когда-либо удастся попасть в Лион, обязательно целый день посвятите настенным росписям в городе.

И вы увидите, насколько живыми становятся голые стены домов и заборов, и насколько от этого становится красивее сам город...

Захотите увидеть всех лионских знаменитостей в одном месте и увидите на стене одного из домов.

А увидев эту картину на стене, не обратитесь к нему с расспросами, чтобы не нарваться на смех проходящих мимо лионцев:

А как красиво сделана голая стена ограды одного из парков!

А если пойдете вдоль этой стены, то увидите всю историю развития городского транспорта в Лионе:

Все же куда приятнее видеть такие стены, чем примитивное граффити, каким богаты сегодня наши улицы.

Конечно, в Лионе можно увидеть и примитив, но на эти произведения искусства посредственность эта не посягает, может, благоговея перед истинным мастерством, а может, и завидуя.

В Лионе даже на автобусной остановке вы можете посидеть на скамейке с бронзовым Фрейдом...

А у нас бы такого Фрейда в первую же ночь или стащили бы воры как цветной металл, либо придурочные украинские националисты раскувалдили бы ему лицо за его еврейское происхождение...

Мост висел над вечерней Соной, словно паря над разрезанной огнями города темнотой. 

Лион не любит тьмы. Для него ночь не может быть царством мрака. Поэтому город зажигает огни, подсвечивая дома, перемигиваясь окнами, разбросав вдоль улиц гирлянды фонарей, раскрасив магистрали в белые и красные полосы.

На холме слева темноте удалось-таки сожрать часть склона, приобщив к своим тайнам и шорохам деревья. И удивительно летящей над этим симбиозом природы и мрака казалась изящная базилика Нотр-Дам-де-Фурвьер. Рядом зеленой завистью к ней пылала городская телевышка, которой так не хватало изящества и аристократичности по сравнение с соседкой. Таинственно светился во тьме Дворец юстиции, да и сама набережная высветила прибрежные галереи под собою так, что засияли разноцветными бликами волны Соны.

Над рекой царствовала тишина, разве что шепот влюбленных проскальзывал к волнам из городских закоулков.

И я пожалел, что со мной в этот миг не было моих знакомых и друзей, чтобы поделиться с ними этой тишиной и этим величием городской ночи.

Я уже знал, что завтра по этому мосту переберусь на тот берег и заберусь туда, наверх, к римскому амфитеатру, а потом взгляну на панораму Лиона с высоты этой сияющей золотом в ночи стройной базилики.

И отправился в гостиницу ускорять это волнующее завтра, чтобы проснувшись, встретиться с Лионом, умытым утренней осенней свежестью и улыбающимся столь романтичному его гостю из Киева...

Из толпы вдруг выстрелил
Словно фото-блиц.
Умопомрачительный
Взгляд из-под ресниц

Я в его сиянии
Устоять не смог.
Потерял сознание
У прекрасных ног.

Знаю в совершенстве я
Что сроднило нас.
И лежу, блаженствуя
В свете милых глаз.

Выстрелы, случается,
Тоже хороши,
Если получаются
Счастьем для души.

Город словно в дикой сказке.
Сер, печален и охрип.
Все вокруг надели маски.
В души вполз безмолвно грипп.

Подозрительные взгляды,
Жизнь вдруг стала дорога.
В каждом, кто проходит рядом,
Видишь злостного врага.

Скоро станет много хуже -
В мыслях крутится твоих.
Настораживаешь уши,
Слыша где-то чей-то чих.

Видишь очередь в аптеках,
Лица, вмятые в испуг.
Человек для человека
Уж который день не друг.

Все эмоции за маской,
Взгляды полны пустоты.
И с немалою опаской
В город выползаешь ты.

Город в белых полулицах,
В переливах полуглаз.
Полумертвая столица
Гриппом выпугана в раз.

В маски спрятанная радость.
Лиц лишенная беда.
Поскорее б эта гадость
Улетела в никуда.

Тихих снов непонятная грусть,
Холст надежд моих девственно бел.
Сам не знаю, чего я боюсь
И когда я отчаянно смел.

Я в касаниях солнечно чист,
И в объятиях легок, не груб.
Я улыбок святые лучи
Нарисую на линиях губ.

В поцелуе прильну я к плечу,
Расскажу ему чувства свои,
И о том, как безумно хочу
Искупаться в ответной любви.

И в озерах твоих светлых глаз
Навсегда и с улыбкой пропасть.
Огранить этот чистый алмаз,
Чтоб сиянием вспыхнула страсть.

Я в мечтах так далеко стремлюсь,
Но мечты не сумеют помочь.
Тихих снов непонятная грусть
Уплывает в бесстрастную ночь.

Плакали на рассвете ивы над тихой речкой. Жаловались на долю, жаловались на жизнь. Глядя на баобабы, жить им хотелось вечно. Завистью пропитавшись, завистью извелись. Плакали баобабы где-то среди саванны. Что там чужие слезы против такой беды, Как под горячим солнцем, жарящим неустанно, Страстно просить у неба хоть бы глоток воды. Так же и мы частенько просим себе удачи, Просим все больше света, там где и так нет тьмы. Так же, как те деревья, все мы о чем-то плачем, Часто не замечая, чем же богаты мы.