в попу

Я отмотал себе шесть кусочков туалетной бумаги и задумался. Я не привык писать предсмертные записки на столь тонкой гофрированной плоскости, которая будет рваться от малейшего нажатия шариковой ручки. В комнате, однако, не было ни окон, ни дверей, ни прочих деталей – только табуретка, петля на плафоне и рулон бумаги. Дегенерату, обставлявшему комнату, мысль о том, что свои последние строки я буду писать на toilet paper, наверняка показалась забавной. Я вытащил из кармана the pen. Моя задумчивость отпускала меня. Прижав шесть кусочков, туалетной бумаги тремя пальцами левой руки к табуретному ошейку, я начал штрихообразно наносить на бумажную поверхность уже привычные для опытного суициданта строки. The story of my life.

Из года в год я писал одно и то же. Моя жалкая жизнюшка не была достойна даже этого. Из года в год я подставлял одного и того же человека. Писал: «В моей смерти прошу винить Карла Ч.» Потом вставлял голову в петлю и засыпал от отрыва шейных позвонков.

Никто не искал Карла Ч. Полиция бездействовала во все времена. Она и не думала проверять всех Карлов по фамилии Ч. в нашем городе. Она противостояла коррупции и ловила банды несуществуюших наркобаронов. Им было плевать на одинокого городского сумасшедшего, снявшего простую комнату без окон и дверей, с петлёй на плафоне для того, чтобы там свести счёты с жизнью. Я же продолжал кончаться в среднем один раз в неделю, в разных концах города. Все мои записки, направленные с того света на этот, прочитывались констеблями разных сортов, обсуждались экспертами разных мастей и отправлялись в подшивку, в архив, в клоаку, в библиотеку, в попу и так далее по всё более сложному маршруту. Карл Ч., указанный во всех записках как едино виновный в моей смерти, продолжал безнаказанно бродить по свету и напевать песню о безнаказанности. Карл Ч. – это я.

Прощайте.

78%, 28 голосів

22%, 8 голосів

Авторизуйтеся, щоб проголосувати.