Море

Я таюсь в мелькании лиц. Их много – по обе стороны. Взгляды разобщены. Это хорошо.

Им не увидеть, не узнать меня – человек в толпе – невидимка.

Опускаю глаза.

Я прижимаю тебя к себе. К взмокшему от тёплой одежды телу. Ты – моя.

Да, я люблю тебя! Принципиально! Я люблю тебя, но ты не нужна мне. Я согрею тебя , но легко отдам другому, кому нужней твоё тепло. Ему, царственному и безмятежному! Ему нужней! Ему подарит тепло – отсвет адского пламени в агонии времён.

Чёрт, пора! Пробиваюсь к теснящимся в первых рядах. Их говор сливается в ушах. Гул тысяч фабрик и заводов. Смех тысяч некормленных детей. Лязг тысяч девственных, ещё не попробовавших крови, штыков.

Улица оцеплена. Он шествует - царственный, безмятежный. Он не чувствует. Сараево пропахло мертветчиной. Он не чувствует тысячи глаз, желающие ему смерти. Только эта наивность способна вызвать жалость.

«Какой хорошенький!» - миловидная девчушка, придерживая одной рукой шляпку, следит взглядом за золочёной каретой. «Какой миленький - этот эрцгерцог». Она не видит его – это золото ослепляет. Глупая! Дурёха. К чему золото, когда никогда не видел моря? К чему корона, когда нет головы? Вернуться в гимназию? К чёрту её! К чёрту всё! Я уже на черте – пропади оно пропадом.

Он шествует - царственный, улыбчивый. Он не чувствует. Я уже за его спиной. Сараево пропахло мертветчиной. Он не чувствует, что мертветчина – это он сам.

Господи, есть ли ты, помоги мне! Как клубок внутренностей вываливается у меня из свитера, ложится в руку смертоносный заряд. Теперь зажечь – искрой, собой, взглядом. Он оборачивается. Машет рукой толпе, которая желает ему смерти. И видит свою смерть, стоящую на обочине. Я улыбаюсь – тихо, небрежно. В последний раз. Жизнь, не беги назад, по глупому обычаю. Остановись сейчас. В момент. Стань фотографией. Оставь навеки в глянце пепельную бледность его лица. Его беспомощность. И мою силу.

Я смотрю на него. Губы, искусанные до крови, шевелятся.

«Я тебя ненавижу! Принципиально! Я хочу, чтобы ты умер!» И бросаю. Тебя. В его золотую, космами, шевелюру.

Прости меня, Господи, есть ли ты.

Тихо. Небрежно.

«Зачем?»

Вспышка.

Я никогда.

Не видел

Моря.

______________

- Примечание: Сербия ни до, ни после первой мировой войны не имела выхода к морю.