а споры здесь тихие

Пётр Василич был агонь!

Он служил кавалеристом.

У него был конь.

Так случилось что дед мой был грамотным. В те времена это была большая экзотика. Кроме того, у него был на редкость красивый почерк. Мне по наследству досталась туева хуча его каллиграфических каракулей обо всем и ни о чем.

В качестве доминантных признаков от каких-то неимоверных казаков у деда были черные как смоль и жесткие как проволока волосы, которые курчавились необыкновенно-замысловатым образом из-под форменной фуражки. Таким же непроницаемо-черным был его конь вороной масти. У коня были белые чулки.

Нынешним барышням это сочетание трудно себе представить: вороной конь в белых чулках, чернявый кавалерист на нем и на кавареристе фуражка с густым черным проволочным чубом из-под нее. Прямо сейчас передо мной фотография Петра Васильевича на этом самом коне с датой внизу 20.08.1940г.

Чтобы хоть в каком-то приближении представить моего деда, барышням нужно поднатужиться и нафантазировать Джона Рэмбо с Декабрево верхом на футуристическом концепт-каре гибридной наружности где-нибудь на Марсе под звездно-синим флагом Земляной Конфедерации. Очень приблизительно, очень схематически, не очень душевно.

А что касается душевности, то она не могла не возникнуть между кудрявым Петром и местной бессарабкой Алёной.

Алёна была агонь!

Стоп-стоп! Прежде Алёны у деда моего была Нюра. Она осталась с маленькой Шурой на руках в наших запорожских степях перед самой-самой войной. Нюра тоже была агонь! Круглоликая и розовощекая, сдобная и надменная Анна Михална была себе на уме и в своем праве...

А тут Алёна!

Крутое бедро и высокая грудь...

Каллиграфические каракули молодого горячего Петра в переводе на современный могли выглядеть примерно так:

... И не нужно имен

Чтоб не стряпать кумира.

Из надтреснутой лиры

Вырывается стон.

Ее имя исконно,

В чистоте эталонной

Для меня как икона

Заклинаньем "Алёна".

И живет обыватель

И смеется и стонет,

Льет стихи об Алёне

Виноватый писатель.

И беспамятством моет

Загрязненную совесть,

Пишет кровушкой повесть

Виноватый шизоид

Загляни ему в душу

В алкогольном угаре -

Он надорванный парень,

Он морально нарушен.

(где-то так)

Полюбил Петр Васильевич туземную Алёну на румынской границе короче... А она, естественно,его.

А тут внезапно война!!

Петра Васильевича с первыми выстрелами сразу жестоко ранило в живот, коня под ним убили, а сам он попал в румынский плен...

Но он выжил! В 1944 году Петра освободили, пропустили через фильтрационный лагерь и зачислили в РККА. Потом ранение, фронт, снова ранение, снова фронт... Весь истерзанный и невеселый в конце войны он вернулся домой.

Анна Михайловна в косынке с таким хвостиком посерёдке встретила Петра Васильевича строго.

- Ну шо, набегался? Навоевался?! Переодевайся, кролей будем выращивать. Пол-коровы* и табак!

А теперь вопрос.

С кем остался чернявый израненный кавалерийский красавец Пётр Васильевич в конце той кровавой войны?

Анна Михална рулит!

27%, 9 голосів

Алёна - агонь!

12%, 4 голоси

румунэ популярэ

6%, 2 голоси

убейсо апстену, графоманище!

55%, 18 голосів