Опавшая листва 1

                -- Валерочка, в этом доме нет ничего твоего! – мягко, но, вместе с тем властно, произнесла пухленькая, ухоженная, красивая женщина лет сорока, обращаясь к седовласому мужчине.

                По обыкновению, она улыбалась, а её голос напоминал кошачье мурлыканье. Эта манера растягивать слова – слегка лениво, воркующее, вкрадчиво… Наверное, именно этот голос и ласковый, бархатистый тон, присущий ему, послужил одной из причин, в силу которых не так давно мужчина решился круто изменить свою жизнь.

                -- Лиза, мы с тобой взрослые люди, -- ответил он, задумчиво теребя пальцем ручку кофейной чашечки. – Если бы всего несколько месяцев назад ты меня предупредила, что в твоём доме я не буду иметь права голоса даже по пустяковому поводу, я бы взглянул на наше знакомство более трезво.

                -- Значит, ты жалеешь о том, что связал свою жизнь с моей? – взвела брови женщина. – Что ж, скатертью дорожка…

                -- Не в том дело, -- стушевался мужчина. – Давай вспомним, как всё начиналось, а потом попытаемся найти какой-то компромисс.

                -- А что там вспоминать? – ухмыльнулась женщина. – Познакомились мы в блогах, переписывались… Ничего особенного…

                -- Ну да, ничего… Если не считать, что я к своим пятидесяти годам успел во многом разочароваться, потерять семью, перспективы… Словом, превратился в старого холостяка. В то время как ты, будучи намного моложе меня, держалась довольно самоуверенно, как дама, вполне довольная жизнью. И действительно, в то время, как я метался и что-то терял, ты сумела,  -- не знаю, каким способом, -- заполучить четырёхкомнатную квартиру в центре города, занять немаловажную должность, сколотить кое-какой капитал, растить сына и дочь…

                -- А как, по-твоему, должны жить нормальные люди? – елейным тоном произнесла Лиза. – Ради чего ещё жить? В чём смысл жизни? Думаешь, в твоих картинах, которые никому не нужны?

                Для всякой творческой личности, -- а Валерий был таковым, -- вопрос о качестве её творчества – наиболее уязвимое место. Услышав эти слова, он почувствовал, как нечто жестокое сжало его сердце. Наверное, эта бесчувственная женщина поняла, что сказала то, чего не стоило говорить, потому что тут же попыталась исправиться:

                -- Конечно, твои картины – по-своему шедевры, но… У тебя устаревший стиль. Кому нужен сейчас рафаэлевский или тициановский варианты? Кто это купит? Денежная публика отдаёт предпочтение модернистским работам, современным.

                -- Лиза, но ты несправедлива! -- воскликнул он. – Ты ведь неоднократно высказывала мне своё восхищение…

                -- Ну да… конечно… -- задумчиво ответила она. – Восхищение… Увидеть в блоге красивые картины на фоне ничтожной мазни, которая повседневно публикуется, -- это не шутка. Да, я действительно была восхищена твоими работами. Но быть восхищённой картинами и жить с их автором, который не способен тебя обеспечить, – это разные вещи.

                -- Ты даже нашла спонсоров. На их средства мы организовали выставку-продажу… Я неплохо заработал…

                -- Ага. И прогорели на второй выставке, -- саркастически улыбнулась Лиза; при этом её внушительный бюст маняще всколыхнулся. – Как мне теперь смотреть в глаза друзьям?

                -- Лизонька, но ведь ты же сама хвалила мои работы!..

                -- Дурак ты… -- с ноткой презрения ухмыльнулась она. – Но мы не о том говорим. Я тебе сделала замечание по поводу тона, который ты избрал для разговора с моим сыном.

                -- Тона? – подавляя негодование, взволнованно произнёс Валерий. – Твоему сыну шестнадцать лет. Я не стану рассказывать о цинизме, с которым он, тайно пробравшись в мою мастерскую, плевал на мои картины. Шут с ним… Дело в другом. Он младший в семье. Он привык, что мать – это его собственность. Как он с тобой разговаривает? «Мамаша, подай!», «Ма, сделай!», «Маманя, застели мою кровать!»… И в то же время ты ещё ни разу не отказала ему ни в удовольствиях, ни в деньгах. В его возрасте я сам зарабатывал на свои потребности… Неужели ты полагаешь, что твоё отношение к нему правильно? В иное время такого сынка путёвый отец выпорол бы розгой, но мы нянчимся с этим малолетним эгоистом, этим зарвавшимся хамом. Я понимаю твои материнские чувства, которые ослепляют тебя. Но поговорить-то с ним было нужно. Я всего лишь сказал ему, что пора бы самому уметь наводить порядок в своей комнате и быть повежливее с матерью. Ни грубого тона, ни нравоучений я бы себе не позволил. Да ты же сама слышала…

                -- А я тебе ещё раз повторяю: никогда не смей цепляться к моим детям по пустякам! – строго, даже со стальным, чеканным оттенком, произнесла женщина, демонстративно ударяя кулаком о кулак перед его лицом. – Иначе вернёшься в свою Тьмутаракань, малевалка несчастный…

                -- Что?.. Что ты сказала?..

У Валерия не хватило слов, чтобы продолжать этот неприятный разговор. Ничего не добавив, он набросил на плечи пиджак и направился к двери.

                -- Так, это что такое? – прозвучало ему вдогонку. – Запомни: если ты сейчас уйдёшь, можешь больше не возвращаться!..

                «Ну и чёрт с тобой! -- пробормотал он, выходя. – И что меня дёрнуло связаться с тобой?..»

                С сердцем, отяжелевшим от длительных раздумий и обиды, он направился в парк, где лёгкий ветерок кружил опадающей листвой. Здесь было хорошо и вольготно. Валерий всегда любил эту осеннюю пору, когда течение времени словно приостанавливается и сочетает в себе как элементы лета, так и предупреждение о скором похолодании.

Какие чувства может испытывать мужчина к женщине, с которой познакомился в блогах? Если бы Валерий Коломиец принадлежал к числу обыкновенных мужчин, его сердце тоже осталось бы совершенно холодным к чужому и, главное, далёкому человеку. Но всё дело в том, что он не был обыкновенным. Есть люди, которые, оказавшись под давлением житейских обстоятельств, способны оставаться романтиками. Они обладают даром переключаться на что-то приятное даже там, где другой человек, несомненно, сломается или, по крайней мере, погрузится в отчаянье. В свои пятьдесят лет Валерий умел найти в себе оптимизм и надежду, тем более, что с некоторых пор то и другое ему стали очень нужны.

                Когда реальность не даёт человеку всего, в чём он нуждается, на помощь приходит интернет. Там можно не только выудить информацию о чём-либо, но и общаться с людьми. Опубликовав несколько заметок «о жизни», Валерий нашёл несколько десятков собеседников, с которыми мог обсуждать всё, что его интересовало. Тут и нашлась Лиза. Её комментарии всегда отличались чувственностью, непосредственностью, пониманием как искусства, так и жизни. Ему нравилось общаться с этой женщиной и, чего греха таить, спустя краткое время он поймал себя на том, что ждёт её появления в сети и нетерпеливо дожидается её писем. Предлагал ли он что-то более интимное, чем общение? Нет. К тому времени он едва успел прийти в себя после разрыва с женой. Почему люди разрушают отношения? Причин бывает много, но основная – одна и та же: на каком-то этапе они теряют уважение друг к другу, тот необходимый элемент восхищения, без которого пропадает всё, что способно волновать; двое людей начинают воспринимать друг друга как нечто само собой разумеющееся, даже как надоевшее, как обузу. Жена уже не пытается скрыть свои минусы, одеть дома чистенький халат вместо старого, а в постели почему-то безразлична. Что касается мужа, его раздражают её вид, блюда, манеры, он избегает откровенных задушевных разговоров с нею…

                Словом, однажды Валерий посмотрел на ситуацию трезвым взглядом. А когда мужчина смотрит на что-то трезво, у него включается рациональное мышление. Это мышление повелительно приказало ему уйти из семьи, тем более, что дети к тому времени выросли и разъехались. Возможно, он поступил бы по примеру многих мужчин, которые, не отваживаясь разрушать многолетнюю связь, живут по инерции, делая вид, будто всем довольны. Но подвернулась Лиза… Кстати, она первая заговорила откровенно и сделала попытку повернуть блоговское общение в более интимное русло.  Её фотография сказала Коломийцу о многом. На него смотрели большие, выразительные голубые глаза с оттенком аристократической томности. «Она одинока, -- подумал тогда Валерий. – Красивая, одинокая… Ей нужен кто-то рядом.»

                И вот однажды они встретились. Он оценивал её как художник, видя в её глазах лишь то, что хотел видеть мужчина, сидящий внутри него. Жить вместе они начали практически сразу. Они притянулись друг к другу, как магнит к металлу, сцепившись с жадностью, характерной для всех, кто истосковался по близости и доверию. В течение первого месяца Валерию казалось, будто он попал в сказку, придуманную самым прихотливым романтиком. Осадок, который остаётся после неудачных отношений и впоследствии мешает развитию нового чувства, куда-то улетучился из его сердца. Он уже было подумал, что так оно и будет продолжаться, но…

                Сын Лизы сразу воспринял «чужого дядьку» как конкурента на мамино внимание, поэтому встретил его безразличием. Но приблизительно к такой реакции Валерий был готов, потому не придавал ей большого значения. Однако проходили дни, недели, месяцы; отношения с новой женщиной начали терять остроту и притягательность. Она уже не заводила разговоров об искусстве, всё дольше задерживалась на работе или у подруг. Валерий всё понял и, несомненно, ушёл бы отсюда, если бы было куда уходить: всё, что имел, он оставил далеко, чтобы никогда туда не возвращаться. К тому же, оставалась ещё её величество иллюзия, к которой мужчина привязывается посильнее, чем к живой женщине…

                Женщины – существа самоуверенные, эгоистичные и странные. Они полагают, будто мужчина, терпя различные выходки и капризы, восхищается их «Я» с его неповторимостью, умом, красотой. И что он совершает те или иные поступки исключительно «ради неё». На самом деле, мужчина преклоняется перед иллюзией, ореолом, который создаёт, «дорисовывает» вокруг определённого образа. А в основе всякого «ради неё» содержится огромная доля «ради себя» -- например, «ради того, чтобы спать с нею» или «ради того, чтобы она снова подарила мне тот взгляд»…

                Лиза поленилась укреплять иллюзию Валерия, не сочла нужным. Это было ниже её. Всё чаще и чаще в лексиконе этой женщины звучало словечко «должен». Мужчина должен то, должен это… Стремясь оградить себя от этих типично пролетарских, потребительских замашек, он начал пропадать в мастерской, возвращаясь домой как можно позднее. Стало ясно, что эти отношения – ошибка. Причём, ошибка осознанная, потому что любой здравомыслящий человек, достигший пятидесяти лет, осознаёт бесперспективность новых отношений, какими бы они ни были – семейными или же любовными. Осознавал это глубоко в душе и Коломиец, но таки поехал к Лизе.

                Здраво лишь то, что создаётся в молодости. Пуритане и ханжи утверждают, будто в юности мы глупы и склонны принимать ошибочные решения (потому, дескать, семью лучше создавать после тридцати пяти). Пусть и ошибочные, зато здравые, а здравые именно потому, что делаются в тот период, когда они вполне уместны. Из этих ошибок и возникает то, что мы называем счастьем, не считая того, что из них получаются дети. Когда тебе пятьдесят, тебя могут уважать, перед тобой могут преклоняться, даже творить культ твоему таланту, -- всё, что угодно, только не страстно любить. А без этого даже самые взвешенные, самые дружеские, самые доверительные отношения с лицом противоположного пола обречены на фиаско.

                Что может дать мужчине женщина, прошедшая замужество, имеющая двух детей, познавшая, как правило, нескольких (а то и несколько десятков) любовников? Ничего. Он нужен ей постольку, поскольку. Между ними никогда не возникнет невидимых серебряных струн, которые наполняют интим нежной музыкой. Не возникнет, потому что всё уже в прошлом. Если женщина достаточно обеспечена, ей мужчина нужен лишь для знаков внимания, для дружеской беседы, для услады одиночества, но такая потребность возникает в ней далеко не ежедневно. Если дама не имеет средств, её беспокоит судьба детей. Именно ради детей она и способна вторично выйти замуж за человека обеспеченного, чтобы с его помощью устроить своих чад. Ничего плохого в этом нет, конечно… если это не грубый меркантильный расчёт.

           Продолжение следует