Мари-Женевьева-3

     Ветер быстро крепчал. Даже гигантские волны, поднявшиеся на море, были сдавлены, разбиты, придавлены ветром! Казалось, будто ураган, разинув пасть, поглотил весь океан, заполнил то пространство, где раньше был воздух.
Ветром сорвало вентиль, крепивший плавающий якорь. Линь с ужасающей скоростью размотался, что сопровождалось хлопком (который едва донёсся до слуха Филиппа), и теперь беспорядочно тащился то позади яхты, то впереди её, сбивая её с курса и едва не переворачивая на бок. Несколько раз судно качнулось с такой силой, что Филиппом завертело, как волчком, причиняя многочисленные ушибы и ранения.                     В какую-то минуту дышать стало невозможно. Он кое-как выполз на палубу и, ухватившись за остатки капитанской рубки, попытался набрать полные лёгкие воздуха, но это не получалось. Воздух куда-то подевался. Он сообразил, что виной этого ощущения стало ещё более понизившееся давление, но от этого не становилось легче. Кроме этого, он заметил, что наступило полное затишье. Ветер куда-то пропал, судно словно застыло на одном месте. Это произошло настолько резко, что могло показаться, будто это сказочный титан остановил стихию мановением волшебной палочки. На самом деле это продолжалось минуту или немногим более. Потом внезапно вода под «Ласточкой» задрожала и начала извергаться гигантскими брызгами высотой до двадцати метров. Ему показалось, будто атомы всего тела отделяются друг от друга и готовы разнестись в разные стороны. Надвигалась гибель.
       В центре урагана не было ветра, потому море взволновалось. Это было так называемое «око» тайфуна. Волны бились, прыгали и взметались к самым облакам. Теперь чудовищный ветер дул от каждой точки окружности в направлении центра штиля. Поэтому и волны стали надвигаться со всех сторон. В центре не было ветра, чтобы их остановить. Они вырывались, словно пробки со дна бочек. То были сумасшедшие волны. Хотя… Наверное, таки не совсем волны, а какие-то привидения, потому что ни один нормальный человек никогда не видел ничего подобного. Они перебрасывались через яхту, играючи, издевательски дразнясь. То были смерчи, извержения. Они падали, где и как попало. Сталкивались, налетали, обрушивались друг на друга, разлетаясь тысячами водопадов. Этот центр тайфуна нельзя было даже назвать океаном, потому что ни одному из живущих такой океан и не снился. То был хаос – дьявольский кладезь взбесившейся морской воды.
   -- Сейчас или никогда! – прошептал Филипп, делая массу усилий в попытке добраться до борта.
   -- Вот она, красавица… -- промолвил он, хватая обломок какого-то рычага.
     Из последних сил напрягая тело, рассчитывая перевалиться на соседнюю палубу, он разогнался, как перед прыжком, на ходу ударяя себя по голове рычагом.
   …Первое, что он ощутил, придя в себя, это тоскливую, гнетущую тишину. Она давила со всех сторон. Не было ни ветра, ни шума волн… ни команды. Корабль был пуст! Где матросы, когда-то присоединившиеся к нему? Увы… Прошло слишком много времени. Курсируя сквозь пространства и время, бригантина давно истлела бы, затонула, разбилась, если бы не проклятие. Иногда звуки, произносимые ничтожными человеческими устами, обречены на дальнейшую жизнь, превращаясь в формы или выливаясь в какие-то последующие действия. Тот ураган, смыв и убив всех до последнего членов команды «Мари-Женевьевы», спас их от проклятия. Так что искупать и страдать грехи пришлось одному Филиппу. Он знал, что на судне не может быть никого.
       Встав на ноги, он осмотрелся. Океан продолжал бурлить, но всё это каким-то удивительным образом не касалось бригантины: она продвигалась вперёд, едва касаясь поверхности воды. От «Ласточки» не осталось и следа. Что сейчас думают о нём утонувшие члены команды, опускаясь на дно?..
   Кое-как передвигая ноги, Филипп кое-как поплёлся в носовую часть судна. Здесь всё было в том виде, в каком было много лет назад – бизани не хватало, грот – в таком состоянии, будто вот-вот должен свалиться, парусов – ни одного; только канаты, местами уцелевшие от времени, продолжали висеть, напоминая жалкие остатки безжизненного скелета.                     Между тем, судно понеслось вперёд с нарастающей скоростью. Куда оно плывёт? Какой сюрприз уготован ему в дебрях мироздания? В любом случае, в вечности, наверное, что-то произошло, потому что система, обрекавшая Филиппа на вечное страдание, вдруг дала сбой и допустила его на борт бригантины.
Сбой? Вряд ли… Вечность – явление не рукотворное, она не может ломаться…
      Собственно, зачем он сюда рвался, на этот кусок полуистлевшей древесины, когда-то называвшейся «Мари-Женевьевой»? Конечно, не для того, чтобы предаваться воспоминаниям о былых товарищах. К этому времени каждый из них давно получил своё, каждому определена его участь и воздаяние. Остаются лишь он и Женевьева. Ещё тогда, видя, как девушка отрывается от каната и летит в бездну, он заметил, как вдали мелькнуло нечто неопределённое – не то мираж, не то облако, не то… остров. Однако, сколько раз он впоследствии не пытался отыскать его, все старания были напрасны. Даже на картах далёкого будущего, в котором всё известно и исследовано, никакого острова возле Мыса Доброй Надежды не значится. Значит, несчастная девушка утонула… В таком случае, почему она снится ему каждую ночь, почему он снова и снова переживает всю боль, которую ей причинил? Впрочем, дело даже не в этом. Он воспринимает её как человека живого, из плоти и крови. Ни в мыслях, ни в воображении ни разу не промелькнуло впечатление о ней как о мёртвой.                     Стоя на своём старом месте, Филипп смотрел вперёд. Перед ним и над ним проносились мрачные тучи с оборванными краями, похожие на сказочных монстров, готовых поглотить всё, что попадётся на их пути. Вдруг корабль замедлил ход. Он это почувствовал, как опытный моряк. Движение прекратилось, как это бывает только в штиль. Впереди тучи сбились в кучу, как старый, никому не нужный хлам, и двинулись на судно. В гробовой тишине, окружающей судно, послышались далёкие неопределённые шумы. В них сочетались как завывание ветра в проводах, так и человеческие голоса, а края облачной массы стали напоминать руки, беспорядочно размахивающие по сторонам.
Внезапно повеяло холодом – мрачным, липким, пронзительным. В следующий миг масса налетела на него, поглотив вместе с судном. В этот момент ему показалось, будто он воочию увидел старых товарищей, погубленных купцов, многих других людей, ставших жертвами его поступков за истекшие триста с лишним лет. Все они обвиняли его в их гибели и требовали немедленного возмездия. Он почувствовал, как сердце вдруг сжалось, как губка, которую выжимает сильная и безжалостная рука. А в следующий миг оно заболело, словно от ожога. Стало настолько больно, что Филипп невольно прижал правую руку к сердцу, и она так и застыла на месте.
     Но вот туча рассеялась. Филипп снова ощутил движение судна и с надеждой взглянул прямо по курсу.
   -- Земля! -- едва не крикнул он, вместе с тем удивляясь: откуда она может быть в этих местах?!
       Это было иное измерение. Чувство не обмануло его. Здесь было всё не так, как в мире, покинутом минутой раньше: светило лилово-голубоватое солнце, пели птицы невиданной красоты, а милях в двух по курсу явственно различался берег. Это был остров – с песчаным пляжем, пологим холмом, пальмами…
      Ни остановить, ни повернуть бригантину он не сумел. Наверное, так было предрешено: если ему удастся ступить на палубу «Мари-Женевьевы», её страдания тоже прекратятся. Судно на полном ходу врезалось в прибрежный песок и…исчезло. Следуя инерции, Филипп полетел вперёд и, падая, распластался на песке.
Встав на ноги, он увидел перед собой силуэт женщины. Он показался как будто расплывчатым, размытым, но, по мере приближения к нему, обретал всё более чёткие формы.
-- Женевьева! – пролепетал Филипп, узнав девушку.
   Она утвердительно кивнула и поманила его рукой.
   -- Ты простила меня? – спросил он, но в ответ девушка с таинственным видом прижала палец к устам.
-- Что мне делать дальше? – пролепетал он, настороженно оглядываясь по сторонам.
    На это Женевьева, сохраняя молчание, поманила его рукой и сделала несколько шагов в направлении холма, возвышающегося в центре острова.        Пройдя несколько сотен метров, Филипп заметил вход в пещеру и остановился.
   Девушка снова поманила его и сделала шаг внутрь. Пещера озарялась причудливым светом с розовыми и голубыми переливами. В зале, открывшемся перед гостем, находился лишь большой камень со странным углублением.
   -- Что это? Где я? – недоумевал Филипп в поисках объяснений.
   Но все так же сохраняя молчание, Женевьева жестами показала, что нужно улечься на камень.
-- Да пожалуйста! – ответил он. – Даже если из той дырки выползет чудище, хуже, чем есть, мне уже не сделается.
   Не успел он лечь, как вспыхнул невиданный огонь. Он бил из-под земли фонтаном, устремляясь к потолку, проходя сквозь тело Филиппа. Сквозь сердце… Его охватила чудовищная боль, он хотел схватиться на ноги и поскорее бежать, но сила, могущественнее человеческой воли, словно приковала его к камню. Сколько времени продолжалась пытка, он не знал. Только перед глазами, как фильм, начали всплывать все его грехи, начиная с детских лет. Год за годом эти деяния становились всё более жестокими и бессмысленными. Вместе с грехами сквозь сущность Филиппа проходили и страдания его жертв. Не будучи в силах их выдержать, он кричал диким криком, но сила не отпускала его, подвергая новым и новым пыткам. Вместе с собственными преступлениями в сознании всплывали картины общечеловеческих преступлений против природы и целых народов.                     В какой-то миг всё закончилось, но Филипп продолжал оставаться на месте. Когда Женевьева коснулась рукой к его плечу, он даже не почувствовал – настолько потрясающим было впечатление от всего пережитого.
   -- Филипп, вставай! – нежным голосом окликнула она.                    Медленно он поднял голову и взглянул на неё непонимающим взглядом.
   -- Филипп, ты очистился. Теперь мы можем говорить.
-- Очистился?..
   Он всё ещё не мог окончательно прийти в себя.
   -- Ты хотел, чтобы я стала твоей женой, -- застенчиво сказала она. – Помнишь?
   Он молча кивнул.
-- Так вот… Я не хотела, а потом не могла… Из-за твоей чёрной души. Но теперь ты чист, и я могу сказать… Я согласна…
      Он взглянул на неё пристальным взглядом. Смотрел долго, изучающее, проникая, казалось бы, в глубину души, после чего поднялся на ноги и произнёс:
   -- Женевьева, послушай меня. В своё время я натворил много глупостей. Но теперь, пройдя через Огонь Жизни, я многое понял. Словом, я не могу быть твоим мужем. Вообще ничьим. Я буду жить один в каком-нибудь забытом уголке планеты, буду молиться, постигать мудрость и лечить людей. Спасибо тебе за всё, но… Прощай!..
С этими словами Филипп повернулся к девушке спиной и решительным шагом покинул зал. Женевьева смотрела ему вслед совершенно ошеломлённая и убитая.
   «Как он покинет остров и каким образом вернётся в своё измерение?» – подумалось ей.
-- Погоди, Филипп! -- крикнула она, подталкиваемая смутной надеждой. – Я с тобой!..

Коментарі

Гість: Ardana

14.04.13, 22:02

Отбросив детали, очень эмоциональный рассказ. Неожиданный поворот в конце - "Очистительный огонь"! Каждый имеет шанс на спасение души...
Заставил задуматься

Triumfator65

25.04.13, 10:13Відповідь на 1 від Гість: Ardana

Честно говоря, первоначальная задумка был не такой. Я хотел перенести их в потусторонний мир, поставить обоих на грань между мирами... Но для того, чтобы такое описание получилось красочным, следует вжиться и, по крайней мере, тобы никто не мешал писать... Увы...Получился такой вот примитивчик...как с моей точки зрения... Простите...)

35.04.13, 13:01Відповідь на 2 від Triumfator65

Задумка хорошая, но немножко требует огранки. Писательский труд очень сложен...

45.04.13, 14:08Відповідь на 3 від Гість: Ardana

Ну да)))

Segerlin

55.04.13, 15:22

В начале немножечко непонятно со скачками во времени.... (по крайней мере я запуталась) безумно интересная задумка, но в финале я ожидала какого более сильного накала... как то конец не имеет той силы, что есть в рассказе.. ))) но в любом случае мне понравилось ))) Спасибо)

65.04.13, 17:18Відповідь на 5 від Segerlin

Спасибо... Не хватило эмоций... Настроение пропало перед самым эпилогом... Сбили...)

КрасулькА