Почему не отдам свой голос Петру Порошенко

Юрий Романенко

 (с)

 Почему не отдам свой голос Петру Порошенко

Моя статья » Я голосую за Петра Порошенко, потому что….» вызвала огромное количество откликов, включая и от порохоботов, которые включили обычную шарманку «царь хороший, бояре плохие», «нету полномочий», «нет денег», а потом следует коронное «реформам мешает пятая колонна России, нужно время». Давайте разберемся, что почему на президентских выборах 31 марта самое время сказать: «Спасибо, Петр Алексеевич, достаточно».

Дмитрий Выдрин когда-то в далеком 2004 году мне сказал, что президент – это как боксерская перчатка. Мускулистая рука ее разрывает, а в хилой руке она болтается. То есть, в зависимости от личности президента институт президента работает так или иначе. Личность и ее мотивы определяют эффективность. Вон, например, Дональд Трамп в США демонстрирует исключительный волюнтаризм, продвигая свою повестку без оглядки на традиции. Советую почитать Боба Вудворда «Страх», где все это прекрасно показано. Там где Обама не догадывался, что «так можно», Трамп рулит без комплексов. В Украине точно такая же ситуация.

Так вот, когда порохоботы начинают рассказывать, что президенту не хватает полномочий, то обращаю внимание, что в нашей политической системе институт президента играет определяющую роль. Не только потому, что после столетий под Россией в нашем менталитете сформировался устойчивый запрос на «вождя», но прежде всего потому, что глава государства имеет огромное количество формальных и неформальных рычагов влияния. Как бы мои оппоненты не прикрывались фиговым листочком парламентско-президентской республики. Думаю, что сегодня президент имеет около 50% власти в центральных органах исполнительной власти.

Давайте навскидку перечислим на что влияет президент по закону и де-факто. По Конституции назначает главу СБУ, ГПУ, МИД, СНБО, формирует всю вертикаль областных и районных администраций по Конституции. Не кисло!

Де-факто, президент Порошенко влияет на половину правительства, которое сформировала властная коалиция в Верховной Раде состоящая из БПП и Народного фронта, где президентская фракция самая большая. Президент влияет на энергетику, на таможню,  на медиа, где на ключевых телеканалах, как известно,  критика президента ограничена. Президент влияет на монополии, которые управляются государством. Судебная реформа идет по лекалам президента и глупо отрицать, что он не влияет также на судей. Вы серьезно и дальше будете рассказать об ограниченном влиянии президента на процессы в стране? Да?

Ключевая проблема в том, что президент в ручном режиме управляет страной. Управляет хреново, потому что нельзя все успеть и заменить институты собой. Даже если ты самый гениальный президент. А судя по постоянным хвастливым заявлениям, Петр Алексеевич искренне в этом уверен. В 2014 году Порошенко пришел во власть без команды, а поскольку мало кому верит, то предпочитает окружать себя людьми удобными, т.е. неспособными принимать самостоятельные решения. Поскольку решения принимает он сам. По сути Петр Алексеевич, как и Дональд Трамп, перенес в президентский кабинет логику управления своим бизнесом. Однако государство намного масштабнее и оно требует делегирования полномочий. Когда это не происходит, то структура управления рассыпается. Поэтому для того, чтобы получить результат на президентских выборах, Порошенко договаривается с региональными баронами вроде Кернеса или Труханова. Ибо его вертикаль власти слабая, потому что с самого первого года президент сделал ставку на договорняки с элитами, а не на восстановление управляемости исполнительной вертикали. Так работает олигархический консенсус, который Петр Алексеевич не поспешил разорвать. В рамках олигархического консенсуса президент выступает в качестве суверена, который балансирует различные группы влияния, выступая в «качестве первого среди равных». Это по-сути феодальная власть, где личные, семейные, дружеские интересы, а не институты определяют устойчивость государства. При этом коррупция выступает в качестве ключевого элемента, который скрепляет всю эту систему. Коррупция – есть хребет этого монстра и если его убрать, система развалится, поскольку функционал идет прежде всего через коррупцию. Наша правящая элита ничего не умеет делать без функции перераспределения. Наличие рычагов перераспределения создает коррупционную ренту, а рента – это базовая мотивация элит.

Очень важный элемент, что и само общество, и элиты являются сословными. Сословие — это функция, которая нужна государству. Если нужна новая функция, то создается новое сословие. Например, олигархи стали таким новым сословием, которое было создано в 90-е годы, когда нужно было в кратчайшие сроки вывести украинскую экономику на внешние рынки, а сословие красных директоров с этим не справлялось. Военные были маргинализированным сословием большую часть независимости Украины, но события 2014 году вернули ему и статус, и ресурсы.

Распределение ограниченных ресурсов является базовой функцией, которую осуществляют сословия высшего уровня – прокуроры, судьи, СБУшники, полицейские, которые в свою очередь, обслуживают сословие олигархов. Всех вместе их можно назвать титульными сословиями.

В такой социальной системе статус определяет твои возможности, поскольку статус открывает дорогу к ресурсам, которые ты можешь перераспределить в свою пользу или в пользу своей сословной группы. Без статуса доступ к экономическим ресурсам затруднен. Статус – это и есть ресурс. Статус можно купить, можно получить по наследству, наконец, заработать службой, поднимаясь по иерархии в рамках собственного сословия.

Здесь логично задаться вопросом – а чем это все отличается от феодализма? А ничем. Это и есть феодализм, адаптировавшийся в XXI веке. Как пишет Валерий Пекар, «различные социально-экономические формации различаются согласно способу добычи ренты — то есть, за счет чего одни имеют больше других». «Феодализм — это рента статуса (то есть, рента права), когда существуют определенные закрытые привилегированные социальные группы. В средневековье их называют господами (феодалами), при социализме — номенклатурой, в наших условиях – олигархами», — отмечает он.

Оба Майдана в Украине были проявлениями буржуазно-демократической революции, когда существующей сословной системе бросила вызов формирующаяся буржуазия в лице аморфного среднего класса. Причем этот вызов был брошен еще сто лет назад – в 1917 году и до сих пор задача освобождения от сословных пут не была разрешена.

Порошенко пришел к власти на плечах бунтующего среднего класса, который хотел больше свобод, чтобы реализовать свой потенциал. Где эти свободы? Что мы получили вместо них? Томос?