Картинки...

Вот не могу отделаться от одной картинки...
Меня всю жизнь преследуют картинки. Немые или говорящие, их тысячи, миллионы, они просто вырезаны из жизни. Парень в метро, одновременно слушающий Розенбаума в наушниках и читающий Шукшина в новом, пахнущем свежей краской и бумагой издании (вспоминаю и явственно чувствую текущий по носу в самую глотку щекочущий этот аромат, возбуждающий предвкушением погружения в новый, неизведанный мир головы писателя); продавщица в универмаге, накладывающая котлеты в пластиковые тарелки рукой, облаченной в полиэтиленовую перчатку, и этой же рукой самозабвенно чешущая волосистую часть головы (судя по выражению сального лица - являющуюся предметом небывалой гордости), есть я, конечно же там не стала; маленькая девочка лет семи, стоящая у стойки "Информация" в торговом центре, с безупречно вплетенным в  тугую косу синим бантом, такого же цвета кружевной оборочкой на снежно-белых носочках и с глазами полными взрослого тихого, не панического, а медленно постигаемого всем естеством ужаса, вздрагивающая от очередного повторения по громкоговорителю безучастным женским голосом "Елена, подойдите к стойке информации, здесь вас ожидает дочь Лиля", и еще раз с такой же безразличной интонацией "Елена...", мне казалось, я чувствовала как колотилось и замирало её сердечко, я впитывала эту картинку в себя, вырезала, вклеивая в свой бесконечный альбом ощущений, альбом познания граней действительности, могла ли я так же безучастно уйти с родителями за покупками, когда такая же маленькая как я девочка не может найти свою маму и пребывает в таком глухом и беспросветном ужасе? Да, я ушла, конечно же. Я была послушной девочкой и мне не нужно было объяснять, что такое "надо"....
Вот такие картинки. Целая галерея. Со своими штришками, такими, казалось бы, незначительными, но камешек на камешке складывающими колодец моей памяти, где уже давно не видно отражения, а эхо все звонче с каждым годом...
И вот новая картинка. Привязалась и все тут. Я бы ее назвала "Контраст" или "Противопоставление". Насыщенный ароматами всепроизростающей, буйно вьющейся жизни весенний воздух, такая необычно теплая, даже жаркая погода, много солнца, лапающего тебя сквозь мокрую майку, лепящее тонкую ткань к телу, прищуренные глаза, детский смех, мяч, катящийся на дорогу, женский крик:"Стой, там машина!", ласточки (бог мой, а ведь только апрель на дворе!). И вот, в набитом тягучим, плавящимся светом пространстве этого дня я уловила двух девушек, воркующих о чем-то там своем. И как это обычно бывает, весь мир перестал для меня существовать до полного впитывания этой картинки. Одна из девушек в лаковых туфлях на 15-сантиметровой платформе, отличная фигурка, кроеные ножки, равномерный, не слишком темный загар, ничего лишнего, нигде, разве что, платье на размер меньше, чем того требует свободное движение тела в одежде, но зато как от этого приподнята (я бы даже сказала, вывалена, к высокомерной гордости хозяйки) грудь, фигура не то чтобы подчеркнута платьем, а облеплена им, жадно объята, как уходящий в армию юнец, обещающей его ждать возлюбленной. Макияж, повадки - хищные, немного агрессивные, властные. В принципе, мечта, а не женщина, чего уж там. Рядом с ней худенькая, тоненькая, беленькая девушка, и хотя я знаю, что они примерно одного возраста, на вид этого просто невозможно определить. Эта чуть выше среднего роста белокурая девчушка, напоминающая сбежавшую с картины юную дворянку, сучит левой рукой легкое белое платьице, свободно треплющееся на ее лозоподобном теле, тепло и открыто улыбается мягкими своими губами, как бы смущенно убирает правой рукой брошенную ветром прямо ей в глаза прядь пшеничных волос. Никаких серег, браслетов, бус, макияжа, ничего! Только светлые, горящие глаза, чуть подтененные бессонницей, тонкие длинные пальцы, треплющие складку платья и ветер, набегающий то с одной, то с другой стороны, обрисовывающий ровный и хрупкий, такой милый ее силуэт...
Вот так вот и въелось. Потому что стояла я и думала, какие же вы разные. И как мне близка одна и как безразлична другая...
Чего я хочу? Я хочу, чтобы кто-то там сверху дал мне сил высказать все то, что во мне накоплено именно так, как я это чувствую, донести, не расплескав нот и оттенков....
А еще хочу, чтобы было больше мужчин, которые могли восхищаться женщиной так, как это делаю я (не в том смысле, что я мастер, а в том смысле, что у меня это происходит искренне и всепоглощающе). Потому что от меня женщине какой толк? А вот от восхищенного мужчины толк всегда есть.
Спасибо тем, кто осилил это извержение:)