Криза терпимості.

Пять месяцев прошло с тех пор, как на территорию мирной части Украины полились первые переселенцы. Крымчан принимали радушно. Когда приехали люди из Славянска и Краматорска, стало появляться напряжение. А сейчас, когда хлынула волна людей из Донецка, Луганска и других населенных пунктов, оказавшихся под обстрелами в зоне АТО, сочувствие к чужому горю стало иссякать. Например, в соцсетях уже немало постов о том, что жителей Донбасса считают «бичом» для мирных территорий, так как «они работать не хотят», повышают уровень криминогенности и «несут антиукраинскую пропаганду в массы». Все чаще звучат требования мобилизовать беженцев-мужчин в армию, чтоб «наших не призывали». «Репортер» пообщался с представителями всех вовлеченных в проблему сторон — киевлянами, переселенцами, чиновниками — и выяснил сермяжную правду каждого

«Вы знаете, как там? Да там Сталинград!»

Утро 22 июля. У администрации президента воздух пропитан агрессией и отчаяньем — жители Луганска пришли к гаранту. Мужчин мало. Пестрая толпа состоит в основном из женщин молодого и среднего возраста. Большинство из них в столице месяц-полтора. Я слушаю их и понимаю: люди пришли просить не конкретных материальных благ, а понимания. От властей, от киевлян… Их лихорадит от того, что каждый день на Луганщине убивают и мирных жителей, и военных, а страна живет обычной жизнью, как будто на территории двух областей нет ежедневного повода для траура.

— Вы знаете, как там сейчас? Да там Сталинград! — смотрит на меня пристально предпринимательница Елена Бутко, стоящая под руку с тезкой-дочерью.

— Там артиллерия стреляет! Отец мой там живет на конюшне, — в голосе дочери я чувствую упрек в непонимании ее ситуации. — В городе страшно, по городу перемещаться нельзя, а там лошади, он их кормит и стережет заодно. В каморке живет.

— А где вы здесь живете?

— Какое это имеет значение?! — дочь снова возмущена вопросом.

— У друзей, — вздыхает мать. — Нам помогли, дали квартиру. Но там у нас осталось все: жилье, машина. Здесь по новостям не показывают того, что есть на самом деле. Просто идет АТО, а вот как там жить, этого не увидишь. Вы фотографии посмотрите: бомбили рынок, восемь человек просто разлетелись на части, головы поотлетали у людей. Почему здесь об этом никто не рассказывает?

Две Елены долго и в красках описывают весь ужас катастрофы, в которой оказался их родной Луганск. Они жили в самом центре, на улице Советской. Теперь улица почти вся разрушена, а женщины часами не могут оторваться от телефонных разговоров с оставшимися там родственниками и друзьями, от странички в социальной сети, где люди выкладывают фото погибших и разрушений. Все, что удается зафиксировать. Потому их рассказы и наполнены ужасающими подробностями.

— А мирных жителей сегодня кто-нибудь вывозит? — спрашиваю.

— Нет, — отвечает Елена-старшая. — Всем сказали обращаться в «101». Но у моей подруги родители неходячие. Она в «101» позвонила, ей говорят: «Везите на перевалочный пункт, мы их примем». А как она их повезет? Как там вообще кого-то куда-то можно повезти, если частные машины ополченцы забирают и расстреливают?

— А здесь хоть кто-то о вас заботится?

— Друзья поселили, а дальше мы сами о себе заботимся. И все приезжие, кого знаю, сами выживают. Я вам больше скажу: у меня вот кредит по бизнесу, так мне из банка звонили каждый день, киевский номер. Я говорю, что не могу оплачивать, у нас в городе бомбежка. А он мне: «Это ваши проблемы».

— А мне вот звонят, что отчет в налоговую не принесла! — останавливается рядом еще одна женщина. — Алле, говорю, вы че, люди?! Война! У меня бизнес закрыт два месяца. Но распереживалась. Я ж вроде порядочная.

— У нас по общим законам вообще нормально все считается. У нас нет статуса никакого, — услышав тему разговора, присоединилась к нам молодая предпринимательница Катя Дейнегина. — И мы скоро все станем злостными неплательщиками, потому что мы частные предприниматели у себя в городе. А как мы можем что-то платить без копейки доходов?

— Эх, девочки, да не нужно ничего никуда нести, налоговую нашу на Ленина уже разбомбили, — сокрушается Елена-старшая.

— А у меня дом на Советской, 92 вчера разбомбили, — прикрывает глаза Катя, будто что-то вспоминая. — Я видела фотографии в соцсети, а послать узнать, как там что, хоть вещи какие-то забрать — некого. Страшно сегодня звонить, читать новости… Мы живем как бы навылет. Кому повезет, что его родные останутся в живых, кому — что его дом. Такая рулетка. А знаете, что противно? Что вот приезжаешь в ваш Киев, а тут наживаются на людях.

— Каким образом? — уточняю.

— Цены повзлетали на квартиры. Я сняла себе за 250 грн в сутки, а теперь хочу снять для кумы, так уже 500 грн.

— Так беженцы ж понаехали! — перебивает Катю и едко, с укором цедит слова подошедшая кудрявая брюнетка. — Они нам в глаза это говорят, представьте! Вы сюда претесь, говорят, вот жилье и дорожает!

— Киевляне говорят: «Это у вас бомбят!» — вставляет реплику и Елена-старшая.

— От нас они лица воротят, как слышат, что из Луганска мы. А мы, между прочим, из города уезжали семьей, когда было это проклятое голосование, чтоб никуда не встрять! — поддерживает ее дочь.

«Куда нести цветы за наших погибших?»

Вокруг поднимается ропот. Вижу, что стою уже в толпе луганчанок. Они наперебой доказывают, что сюда приехали те, кто за Украину. Некоторые агрессивны. Но как только люди видят, что их проблемы небезразличны, агрессия спадает. Любая из женщин становится такой, как есть на самом деле, — беспомощной перед тем ворохом проблем, с которыми они и пришли под администрацию президента.

— Вот вчера приехали мои знакомые, так хозяин такой умный… Вы, спрашивает, откуда? А, из Луганска, говорит, а че вы сюда претесь? Для вас, гопоты, квартиры нет! — слышу голос уже почти из-за спины. Женщина обводит рукой всех стоящих и выливает возмущение в риторический вопрос. — Вот скажите, девочки, мы разве гопота?

— Никто из вас на гопоту совсем не похож, — пытаюсь понизить градус волнения гражданочек. — Но есть мнение, что жители Донбасса не хотят ехать в другие области Украины. Расскажите, почему вы выбрали именно Киев?

Первой отвечает Катя:

— Ну, вот моя семья… Мы сперва на море вообще поехали. Думали, переждем недельку. Но оно все идет и идет, а золотовалютных запасов нет ни у кого. Жить за что-то надо, вот и выбрали Киев, потому что казалось, что бизнес здесь легче же наладить, чем в каком-нибудь районном городке.

— Да не нужен нам Киев, не думайте! Мы все хотим домой! — напирает с другой стороны 26-летняя Алина с кудряшками. — Мы бы никогда не приехали сюда жить, если б не эта ситуация.

— Мы сюда приехали, потому что в Киеве работа есть. А нас не берут с луганской пропиской, правда, девочки? — кричит, обращаясь ко всем, крашеная блондинка с ярким макияжем.

— Не берут, не берут, — дружно кивает толпа.

— Именно с луганской? — пытаюсь понять.

— Потому что мы для киевлян все сепаратисты, — поясняет Катерина.

— Я вообще считаю, — говорит еще одна луганчанка, — что если даже один заложник, один человек… Если он этот самый… патриот… то за него нужно бороться. Армия должна прийти и освободить его! Вот это настоящая сильная страна. Я вот тоже ходила к посольству Нидерландов, цветы носила. А еще я хотела принести цветок 21-летнему пацану, который своим телом закрыл ребенка, — срывается она на слезы, и слова смешиваются с рыданиями. — А где это посольство, куда нести цветы за наших погибших, которые вышли просто в магазин и упали на улицах? Родных улицах… Простые люди...

Свой уничтоженный обстрелом дом в Луганске Катя Дейнегина увидела в интернете. Грустно шутит: «Жизнь — рулетка, никто не знает, кто следующий» | Алевтина с полуторагодовалой дочуркой, мужем, мамой и свекровью перебралась в столицу после того, как сепаратисты взяли в плен их отца

«Почему они все едут в Киев? Не по-ни-ма-ю!»

Координационный центр для временных переселенцев был создан 20 марта. За это время в нем зарегистрировалось больше 10 тысяч людей, которым нужна помощь.

Заходишь в здание и сразу видишь множество людей, сидящих вдоль стен фойе. В основном женщины разных возрастов, с детьми и без. Мужчин среди посетителей примерно треть. У многих в руках удивительно похожие друг на друга прозрачные папочки с документами. Кто-то склонился над столом и заполняет бланки на временную регистрацию. А в двери единственного кабинета, в котором расположен центр, ведет большая очередь. «Торможу» одну из сотрудниц департамента. Она отвечает, что начальства нет, а она давать комментарии не имеет права. Но, отойдя в сторонку, вдруг не выдерживает:

— Вы бы знали, какой это ужас! Они все хотят квартиры, вы понимаете? Тут толпы аферистов ходят: те, кто жил в Киеве задолго до военного конфликта и имеет донбасскую прописку, теперь пытаются воспользоваться ситуацией. Приходят сюда, машут паспортами и заявляют, что они беженцы
и что мы должны их не просто бесплатно поселить, а поселить в квартире. И я не понимаю, почему они все едут в Киев? Почему нельзя переждать военный конфликт в каком-нибудь небольшом городке с красивой природой, где есть жилье? Не по-ни-ма-ю! Да вы сами походите по центру, с ними поговорите, они вам расскажут.

В кабинете центра за старыми, советских времен столами специалисты регистрируют временных переселенцев. Компьютеров нет, только личные ноутбуки и обычные тетрадки в клеточку. Туда и записывают информацию о людях и их обращениях. Специалисты могут проконсультировать по вопросам пенсионного обеспечения, образования, трудоустройства по вакансиям от Киевского городского центра занятости, но в основном пересылают в профильные службы тех районов, где поселились приезжие. Отдельная очередь к ксероксу: возможностью бесплатно сделать копии документов пользуются многие. В самом дальнем углу кабинета за столом с табличкой «Туристические услуги» сидит красивая блондинка. Но предлагает она не путешествия, а платное поселение в гостиницы города. Бесплатного жилья официально в Киеве уже нет.

— Крымчане с занятых мест, например, того же Межигорья, съезжать не хотят, — говорит она. — В марте–мае людей селили в пансионаты в Пуще-Водице, Конча-Заспе, в ведомственные и частные базы и пансионаты. Но деньги из госбюджета на это не были предусмотрены. Несколько месяцев, до мая, оплатил Красный Крест. После этого, хотя переселенцы живут там до сих пор, с пансионатами и базами так никто и не расплатился, люди живут на том, что привозят волонтеры.

Впрочем, неофициально многие гостиницы столицы, в том числе и фешенебельные, предложили КГГА поселить переселенцев с большими скидками.

— Самый дешевый номер можно снять за 35 грн. Это номер-стандарт в двухзвездочной гостинице в Голосеевском районе, — рассказывает мне девушка о том, какое жилье есть в наличии, и просит не указывать названия отелей, потому что у постояльцев из любой другой области могут быть к ним вопросы. — Для обычных постояльцев этот же номер будет стоить 210 грн. Для людей, у которых возможности побольше, есть номера до 150 грн, хотя по обычному прайсу они стоят 650 грн. Есть у нас и номера по 300 грн, которые на самом деле стоят 1000 грн, в отеле известной европейской сети. А были и такие предприниматели, что селили бесплатно и даже полностью обеспечивали людей питанием.

Конфликты на ровном месте

По рассказам сотрудников центра, у них возникало много конфликтов с людьми из-за постановления Кабмина №213 от 25 июня.

— Во-первых, этот документ рассчитан только на крымчан, — поясняют женщины. — Во-вторых, он направлен на обеспечение оплаты только жилья, если люди снимали его за деньги, но не выше, чем 200 грн в сутки. И в-третьих, он касается только периода до 1 июня 2014 года. А люди неправильно его понимают. Приходят любые переселенцы, многие из них живут бесплатно и требуют денег: вот, мол, Кабмин выделил 25 млн грн нам в помощь, отдайте наши деньги!

— А я вот вообще думаю, зачем все это нужно Киеву? — с неприкрытым раздражением вздыхает женщина-волонтер, которая принимает звонки на горячую линию. И показывает журнал, похожий на амбарную книгу. — Тут заявки от людей со всей Украины, которые звонят нам и предлагают помощь: бесплатное жилье, одежду, продукты и даже работу. Знаете, почему среди них нет киевлян? Потому что эти, из Донбасса, многих достали! Я вот распределила три семьи из Донецка и Луганска по квартирам. Ни одна из них не прожила у хозяев и недели. Их всех выставили!

— Почему?

— Потому что они приехали и гонят волну на Украину, говорят, что их Янукович самый лучший, а мы его скинули! А вы посмотрите, насколько преступность выросла за последнее время! Все потому, что эти вот, — кивает она на живую очередь к ксероксу вначале кабинета, — понаехали. Денег у них нет, так они ходят легкого хлеба ищут! Карманы киевлянам чистят. Вот потому я и спрашиваю, зачем все это надо Киеву.

— Погодите, — возражаю. — Но вы ведь принимаете людей, которые потеряли дома, работу. Разве ее так легко найти в других регионах?

— Да не хотят они работать! — в голосе уже слышны истерические нотки. — Вон у нас девочки консультируют из центра занятости. На одну из птицефабрик в Киевской области нужны люди, которые тушки бройлеров будут разделывать. Работа механическая, но нормированная, зарплата — 8 тысяч грн в месяц! Да! И не могут вакансию закрыть, потому что эти беженцы способны только требовать, а работать никто не хочет.

Позже я пролистала список вакансий, которые предлагает городской центр занятости. Насчет птицефабрики волонтер преувеличила в два раза: зарплата за разделывание птицы — от 4 тысяч грн. Самый высокий заработок предложен электрогазосварщику в размере 4 700 грн. Всего же в тот день по Киеву было 44 вакансии, в основном простых рабочих профессий или от бюджетных организаций. Самая низкая зарплата — 1 300 грн — у медсестры роддома. А средняя зарплата — 2 500 грн. Квартиру и даже комнату в столице на них не снимешь — средств на жизнь совсем не останется. В родных городах многие люди зарабатывали те же деньги, но нужно учесть, что хорошим подспорьем являлось подсобное хозяйство. Многие шабашили. В чужом краю этого нет, поэтому нужно зарабатывать больше. И все же, промониторив список вакансий за последний месяц, скажу, что он обновился полностью, а значит, желающие поработать все же находятся.

Беру посмотреть тот самый журнал, где регистрируют заявки от желающих оказать помощь переселенцам со всех уголков Украины. Действительно, заявок на размещение в Киеве там нет. Предложений о готовности предоставить комнату, квартиру, дом, дачу для бесплатного проживания и по Киевской области, и во многих других уголках Украины — сотни. Но в этот же момент мне пришлось пронаблюдать, почему эти предложения не срабатывают.

К столику волонтера с горячей линии подходят две женщины. У одной, Ирины, в простеньком платьице, тихая истерика: слезы катятся без остановки, руки дрожат. Как я узнала позже, она только что приехала из Донецка, где попала под ударную волну от бомбежки соседнего дома. Вторая, Людмила, выше ростом и респектабельнее, держит ее за руку и с явным намерением решить вопрос:

— К нам вот родственница из Донецка приехала, нужно поселить ее, — обращается она к волонтеру.

— Где бы вы хотели поселиться? — спрашивает специалист с горячей линии.

— Желательно в Печерском районе, чтоб поближе ко мне, — родственница понимает вопрос так, как его задали, — в узком смысле.

— В Киеве вообще нет мест, — тут же отрезает сотрудница. Она-то как раз имела в виду широкий смысл — в рамках всей Украины.

— Как это нет?

— За соседним столиком вам могут предложить варианты дешевых гостиниц.

— Каких гостиниц? Гостиницу мы и сами можем найти, но это нам не подходит. Это дорого, — родственница переселенки вытягивает ее за руку из кабинета.

Очереди в столичный координационный центр неиссякаемы. Но большинство людей с проблемами после регистрации отсылают в районные службы по месту их временного проживания

Конфликт разгорелся на ровном месте. Оскорбленная заявлениями киевлянки, волонтер даже не попыталась предложить посетителям присесть и разобраться. Взамен жительница столицы вышла, полная недовольства. При этом ни одна, ни другая не спросили мнения плачущей Ирины, которая, похоже, готова была ехать куда угодно, лишь бы больше не слышать грохота снарядов. И подобных случаев десятки.

Богдан, который хочет воевать

После беседы с работниками центра подхожу то к одним, то к другим временным переселенцам и расспрашиваю около десятка людей об их историях. Вот 25-летняя Алевтина Сидоренко из Луганска. В Киев переехала вместе с полуторагодовалой дочуркой, мужем, мамой и свекровью после того, как их отца взяли в плен ополченцы и его след пропал. В Киев пригласила двоюродная сестра, у которой пока они все и живут. Муж Алевтины, системный администратор, уже устроился на работу, и, чтобы не стеснять родственников, семья решила снять жилье.

Вот пожилая Анна Пантелеймонова, которая просидела больше месяца по подвалам, прячась от бомбежки. Уехать решилась, когда лишилась последних средств к существованию: разбомбили рынок, где она работала реализатором. Дочь у Анны в Германии, зовет ее к себе, но у женщины сроду не было загранпаспорта. Пока его делают, дочка выслала матери деньги на жизнь, та сняла квартиру.

Вот три бабушки: две с палочками, совсем старушки, а одна, Нина Ивановна, помоложе. Дочка пока осталась в Донецке, а Нина Ивановна с четырехлетней внучкой приехала в Киев, потому что здесь «знакомые, которые звали». Говорит, что, взяв ребенка в садик, заведующая потребовала 500 грн на благотворительность. Но что делать, Нине Ивановне нужно было освободить руки, чтобы… искать работу. Дочери и себе, «ведь если это продлится долго, жить на что-то надо».

А вот Богдан, которому нет и 30. Крепкий, симпатичный, загорелый. Приехал из Краматорска почти два месяца назад.

— Я ведь почему в Киев? — сам касается наболевшей темы Богдан и сам отвечает: — Потому что патриот Украины. Думаю, пристрою тут жену и ребенка в безопасности, а сам пойду воевать за свой родной дом! В Киеве у меня никого нет. Родители, родственники — все в Донбассе остались. Но по телевизору я слышал, что родственников тех, кто идет на войну, обеспечат хоть временным жильем. Прихожу сюда в центр, а мне говорят, что никакого жилья нет. Потом киевлянин один, щедрая душа, поселил нас бесплатно. В военкомат я пришел на второй день. Там сидит сотрудница, киевлянка. Я спрашиваю, как мне оформиться и поехать воевать. Она на меня смотрит глазами по пять копеек! — делает Богдан большие глаза. — И спрашивает, зачем мне это надо? Для меня это шок был! Мне кажется, если человек на войну хочет пойти, то его, наоборот, надо поддержать.

После неожиданного отпора в военкомате краматорчанин не сдался, а пошел к пограничникам. В армии он служил именно в погранвойсках и подумал, что там пригодится больше всего.

— Там меня проверил психолог, — продолжает фонтанировать эмоциями Богдан. — И мне из 26 баллов не хватило трех, чтоб меня взяли. Мне это совсем непонятно. Я сам пришел! А они мне какие-то тесты. Оружие держал, несудимый, все документы предоставил. Между прочим, 500 грн кровных потратил, медкомиссию прошел: и нарколога, и психотерапевта. Там на границе погранцов убивают, а меня не берут. Сказали, через полгода снова с пакетом документов прийти. Вот что у вас тут в Киеве за патриотизм такой? Почему даже в военкоматах его не развивают?

Между тем Богдан сам устроился работать охранником, жену определил в салон красоты маникюрщицей. Чтобы не сидеть на шее у киевлян, которые их приютили, ребята заработали на съемную квартиру. Только переехали. И из Киева уезжать действительно не собираются.

— У меня руки-ноги есть, я смогу и здесь заработать, — стреляет глазами Богдан.

Прокуратура «трясет» за справки

Заместительницу начальника Департамента социальной политики Светлану Назаренко застаю в кабинете. Чиновница смотрит на меня совершенно потухшими глазами. Оказывается, ей изрядно потрепала нервы прокуратура.

— Пришли двое, спрашивают, на каком основании мы выдаем эти справки, — показывает справку о временной регистрации в Киеве. — Я говорю: «Ребят, но мы ж должны людям давать хоть какие-то основания, чтоб они могли тут, в Киеве, как-то перебыть, наладить свою жизнь». А они мне: «Закона (о статусе временных переселенцев. — «Репортер») нет, распоряжений нет. Кто вам дал право злоупотреблять служебным положением и раздавать эти справки?»

— То есть вы разработали их сами?

— И по собственной инициативе раздаем, — кивает она устало. — Придумали это еще в марте. Когда люди пошли к нам потоком, мы поняли, что нужно им хоть какую-то бумажку на руки давать. Сели коллективом, посовещались: вот если б мы оказались на их месте, то что бы делали? Вот так и разработали.

Справки о временной регистрации — без печатей, то есть фактически не имеют юридической силы. Но на некоторые службы даже такая бумажка с надписью сверху «Департамент социальной политики КГГА» производит впечатление.

— Например, на основании наших справочек некоторые банки начали выдавать людям их депозиты. Кроме того, если на их территории банк заблокировал счета, как, например, это было в Крыму, то тут счет могут разблокировать, только нужно доказательство. А если медицинская помощь нужна, то благодаря этим бумажкам в государственных поликлиниках людям не треплют нервы и принимают бесплатно, хотя они без прописки. Знаете, у нас в центре много, очень много всяких недоработок, — поднимает Светлана грустные глаза. — Что есть, то есть. Но мы так или иначе доброе дело делали, а теперь я могу по статье пойти за злоупотребление служебным положением.

Государство, есть вопросы!

Волонтерский центр «Восток-SOS», как уже писал «Репортер», одним из самых первых начал помогать переселенцам. О том, что за четыре месяца они изучили весь спектр вопросов, которые возникают у тех, кто нуждается в помощи, свидетельствует простой пример. За время подготовки этого материала киевский координационный центр перенесли с Комарова, 7 в здание Центрального железнодорожного вокзала (2-й этаж, 2-й зал ожидания, тел.: 481-14-92), но людям новые координаты и телефоны сообщить забыли. К тому же теперь часть волонтеров заменили специалисты на ставке. Теперь они звонят «востоковцам», чтобы узнать, куда направлять людей, которые приходят к ним.

Одна из самых бойких «востоковцев» — правозащитница Александра Дворецкая, которая сама приехала в начале весны из Крыма и четко понимает, в чем государство провинилось перед переселенцами.

— Во-первых, Украина до сих пор не наладила вывоз людей из зоны АТО. Создали только транзитные пункты МЧС в Сватово, Красноармейске и Волновахе, откуда вывозят на мирные территории. Но теперь в зоне АТО часто не работают вокзалы, взрывают подъездные пути, а общественный транспорт ходит под обстрелом. И непонятно, как до этих пунктов должны доехать люди из населенных пунктов, где проводятся боевые действия. А если говорить о лежачих больных, инвалидах… Да даже о семьях с маленькими детьми, когда нужно брать коляску, большое количество вещей, и не всегда это можно вытянуть двум родителям, не говоря уже об одном.

Второй большой проблемой Александра называет нехватку жилья.

— В координационном центре есть несколько сотен квартир, комнат в квартирах, общежитиях, домиков и прочего жилья в разных уголках страны, кроме Киева, которые предлагают желающие помочь. На сайте Кабмина тоже 64 страницы различных вариантов. Почему они не подходят? Конечно, мы интересовались этими базами. И выяснили, что процент подходящего из него очень мал. Вопрос чаще всего даже не в качестве благоустроенности самой квартиры или комнаты, а в том, на что людям жить. Ведь работать во многих из этих населенных пунктов негде. За пять месяцев в столице официально поселили менее 800 переселенцев! Да-да! Это весь жилой фонд, который смог выделить Киев на уровне государства или городской администрации. У нас есть Государственное управление делами при администрации президента, на балансе которого находятся отели, санатории, но оно почему-то из своих ресурсов очень мало что предоставляло для поселения людей. Почему, например, не заселены отели «Украина», «Дніпро»? Они ведь не принимают переселенцев, а продолжают заниматься коммерческой деятельностью.

Следующий (если не главный) проблемный вопрос — принятие закона о статусе приезжающих людей. Как уже писал «Репортер» в июне, данный законопроект уже не раз подавался на рассмотрение в Верховную Раду, но до сих не принят. Существует версия, что правительство не хочет нести дополнительные расходы на достойную заботу о своих гражданах (выплачивать пособия, создавать рабочие места для тех, кто бы, например, заботился об этих людях и так далее). Именно из-за отсутствия закона разработанные Светланой Назаренко справки о регистрации вызвали интерес прокуратуры.

— В стране нет даже единых баз, — вздыхает Александра, — ни по жилью, ни по работе, ни по другой помощи. Специалисты в одном городе никак не координируются со специалистами в другом или в области. А в каждом конкретном населенном пункте дальше Киева проблемы переселенцев зависят от его самоуправления. Притом сначала нашими вопросами должно было заниматься Министерство соцполитики, затем создали координационный штаб при Министерстве чрезвычайных ситуаций, а базу жилья поручили создавать Минрегионбуду. Наблюдается полная раскоординация действий. Все они окружены условностями, инструкциями.

Чиновники подлили масла в конфликт

Сложившаяся картина дает понять, что государство явно недостаточно позаботилось о том, чтобы люди, которые вынуждены сегодня покидать свои дома, чувствовали себя на территории мирной Украины защищенными. Более того, некоторые чиновники только подогревают негативный настрой граждан против переселенцев. Так, председатель Одесской ОГА Игорь Палица в соцсети заявил, что он категорически против того, «чтобы за деньги областного бюджета финансировать потребности приехавших к нам взрослых и работоспособных переселенцев с востока». Затем и первый замглавы Киевской мэрии Игорь Никонов обратился к переселенцам, чтобы они ехали не в Киев, а в другие города страны, так как у Киева большие проблемы с бюджетными средствами и он «не безразмерный».

К счастью, волонтеры этих мнений пока не разделяют. Напротив, Александре Дворецкой есть что сказать в ответ:

— Мне кажется, что Киев должен понимать: он не один из многих городов, он — столица. Люди сюда едут, потому что здесь находится власть, можно решить многие вопросы. Конечно, делить с приезжими место под солнцем неудобно. Но знаете, мне сегодня тоже очень неудобно жить на территории, где меня могут физически уничтожить. Мирных граждан должна защищать армия, прокуратура, милиция, СБУ. И давайте говорить прямо: начальники этих структур сидели в Киеве и довольствовались взятками в то время, когда граница была открыта. А в области востока шла и идет контрабанда. Никто умышленно не занимался тем, чтобы охранять страну, всех это устраивало, вся страна молчала! А теперь жители столицы и других мирных территорий делают вид, что у дончан или луганчан не такой набор генов… Единственное, что нужно понять теперь, — это то, что от уровня их встречи зависит, потеряем ли мы их как граждан Украины окончательно. Потому что одно дело написать «Единая страна» на каждом столбе, а другое — показать на деле, что мы заодно, какими бы разными ни были.

Текст:Алена Медведева