Улыбайтесь, господа... Улыбайтесь... (с)

— А где наша гвардия?
— Очевидно, обходит с флангов.
— Кого?
— Всех!

— А говорили — такой умный человек!
— Ну мало ли что люди говорят…

— А разве ночь?
— Ночь.
— И давно?
— С вечера.

Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту! Просил передать, чтоб не расходились.

Барон Мюнхаузен славен не тем что он летал на Луну. Он славен тем, что никогда не врет.

— Бегает?
— Зачем? Ходит.
— Болтает?
— Молчит.
— Умный мальчик, далеко пойдёт.

— Бросил жену с ребёнком!
— Я не ребёнок, я — офицер!
— Бросил жену с офицером!

Будем бить через дымоход

Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»

— В полночь у памятника.
— Кому?
— Мне.

В Германии иметь фамилию Мюллер - всё равно что не иметь никакой.

Война - это не покер! Её нельзя объявлять когда вздумается

В свое время Сократ мне сказал: "Женись. Попадется хорошая жена — станешь счастливым. Плохая — станешь философом". Ещё неизвестно, что лучше.

Вставать в такую рань для людей нашего круга противоестесственно - но...ненаказуемо...

В стороночку, пожалуйста. Вы вообще уйдите.

В такой день трудно жить, но легко умирать.

— Вы же разрешаете разводиться королям.
— Ну, королям, в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
— Для продолжения рода нужно совсем другое.

— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

— Где командующий?
— Командует!

— Говорят, юмор жизнь продлевает...
— Это тем, кто смеется, жизнь продлевает, а тем кто острит — укорачивает.

Господи, неужели вам нужно обязательно убить человека, чтобы понять что он живой?!

Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?!

— Господин барон уже три раза про Вас спрашивал: «Не пришёл, говорит, господин пастор?» Нет, говорю, не пришел… «Ну и слава Богу, говорит». Очень Вас ждёт!

Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!

— Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?

— Мне? Однобортный мундир? Вы знаете, что в однобортном уже никто не воюет? Мы не готовы к войне!

Мне уже 19 лет, а я всего лишь корнет. И никаких перспектив!

Мы разучились делать маленькие глупости. Мы перестали лазать в окно к любимым женщинам…

Некоторые пары созданы для любви, мы же были созданы для развода.

— Но это факт!
— Нет, это не факт.
— Это не факт?
— Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.

— Не усложняй, барон... Втайне ты можешь верить.
— Я не могу втайне. Я могу только открыто.

— Ну вот и славно… И не надо так трагично, дорогой мой… В конце концов, и Галилей отрекался!
— Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно.

— Ну-с... будем исповедываться
— Я делал это всю жизнь.

Ну что же вы хотите - Англия сдалась...

— Объясните суду, почему 20 лет все было хорошо, и, вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!

— Она сбежала от меня два года назад.
— По правде сказать, я бы тоже это сделал.
— Поэтому я и женюсь не на вас...

— Разве Вы не умерли?
— Умер.

— О чём это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что: подлец говорит, псих ненормальный, врун несчастный...
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.

Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить.

— Стрелял он не черешней, а смородиной, когда они пролетали над его домом.

— Тебя ждет тюрьма.
— Чудесное место... Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес — мы будем перестукиваться.

— Утка готова.
— Отпусти её, пусть летает.

Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности!

Часы пробили 2, барон стрелял 3 раза, стало быть 5 часов!

— Через полчаса начнётся бракоразводный процесс.
— Он начался давно. В тот день, когда я тебя увидел.

Якобина с детства не любила меня и, надо отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства.

Я на службе... Если суд решит, что вы — барон, я упаду вам на грудь. Если суд решит, что вы — Мюллер, посажу в тюрьму.

Я не боялся казаться смешным.Это не каждый может себе позволить.

Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Все глупости на земле совершались именно с этим выражением лица... Улыбайтесь, господа... Улыбайтесь...

Я решил воскреснуть.

Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть!
(с)