Обомлела...

Пробирает до самого сердца,

И слезится моя душа.

И не смело

Стучит в груди в Герцах,

Я живу тобой, не дыша...

Удаляюсь…

Ветер реальности воет.

Не приходит из грез весна.

Удивляюсь,

Как сердце от боли ноет,

Когда душа влюблена…

Лечу, как мотылек,
И обжигаю крылья
Не солнечным огнем,
А ветром ледяным.
И вновь судьбы упрек...
И вновь метель завыла...
И в сердце боль о нем,
Он стал давно родным...

Вдохновило: http://blog.i.ua/community/2051/395209/

http://www.tm-art.ru/adobe.html

И слезинка упала с ресницы -
Белым жемчугом по душе
Прокатилась... Знакомые лица
Промелькнули в моей мечте...
Только люди не верят в слезы,
И не верят в пророчество снов...
А моя душа мчится в грезы,
К блеску лунному, в призрачность слов,
В беспросветное звездное небо,
В нем загадочный магнетизм...
В неизбежности жизненной зебры
Постигаю печали лиризм...

Вернемся в осень на одно мгновенье,

В печаль дождей, в оранжевую грусть…

Ты  вновь прочтешь мое стихотворенье,

Которое я знаю наизусть.

Ты прочитаешь… Только между строчек

Ты не заметишь мной рассыпанной любви,

И хмуро скажешь: «Слишком много точек».

И в воздух поцелуй пошлешь: «Лови!».

А я, дождя, облитая слезами,

В осеннем листопаде заблужусь…

Играя в жизнь, бросаемся словами,

На душах близких оставляя груз.

Пусть тяжело…невыносимо…пусть…

И эту боль я знаю наизусть.

Воскресенье. Утро. Тишина.

А вокруг все вымерли как будто.

Снег творит свои шальные чудеса,

Ветра нету в послепраздничное утро.

Снег устал от мирной суеты,

Ветер спит после тяжелого похмелья.

Лишь сосна поддерживает жизнь –

Слабый отзвук бывшего веселья.

На затылок твой натянут капюшон,

С мутным взором, головною болью

Ты идешь, и путь твой предрешен,

По земле, укрытой пеленою.

Скоро солнце ослепит снегов покров,

А желания исполнятся нескоро.

Нам зима подкинет в печку дров

Для вечерних праздников и споров.

Ах, зима – красивая пора!

И…холодная, как сердце у кого-то.

Королева снежная – тоска –

Затуманит, заколдует тебя плотно.

Воскресенье. Утро. Тишина.

Все колядки и щедривки уже спеты.

Лишь на елках еще вянет мишура

И забытые детишками конфеты.

Я каждый день заглядываю в завтра

Сквозь иллюзорность – благодать самообманов.

Желаю лжи, но проступает правда

В дали растаявших загадочных туманов.

Я ежедневно жду весну, как чуда,

Засыпанная зимними снегами.

Не ускоряет бег земной минута

И время длится бесконечными часами…

В зиме застряла глупо…безнадежно,

Словно в плену у бестолковых мыслей.

Крадусь в мечту, наощупь, осторожно,

Как будто убежать хочу от жизни...

Тихий зал, шифон в гардинах,

Теплый ужин и десерт.

Серия «гардемаринов»

Шлет из прошлого привет…

Ты, приросшая к подушке,

Образ теребя, в частях

Изливаешь грусть подружке

В телефонных новостях.

Нарастает напряженье

В телефонных проводах:

- Боже! Что за наважденье? –

Слышу в голосе я страх.

- Ладно. Может, на минутку

Забегу. Не надо слез,

Обратим все горе в шутку…

Ты ж ведь это не всерьез?..

Нет, десерта мне не надо,

Носовой платок ищи

И бутылку «лимонада» -

Двести граммов для души.

Завтра нас, увы, осудят:

«Сколько ж выпитого!.. Ах!..»

Только горе мы забудем

И уйдет из сердца страх.

20

Рабочий день близился к концу. Последние полчаса работа уже не продвигалась, а только создавалась видимость усердной работы. Тонечка уже красила губы и переобувалась, меняя изящные туфельки на вездеходы – резиновые сапоги. Валентина Петровна давала последние ценные указания по телефону. Любаша уже раза три заглянула из соседнего кабинета и сообщила с тайным видом и заговорщицким голосом, что начальник уже давно ушел. Лена еще раз проверила мобильный телефон – работает, никто не звонил. Еще раз перезвонила маме:

- Да, Лен, что?

- Мам, а мне больше никто не звонил?

- Если ты про своего Лешу, то нет, больше не звонил.

- Ну мама… - засмущалась Лена – Я уже выхожу, скоро буду.

- Давай иди уже, я тебя жду.

Офисные часы показывали ровно пять. Весь офис дружно зашевелился, Любаша была тут как тут, всегда в первых рядах. Она выглянула в окно и громко всем объявила:

- Всем до свидания! За мной уже приехали, я побежала. До завтра.

Женщины попрощались, и Любаша застучала своими каблучками по лестнице.

Лена перевязала свой нашейный платочек, накинула плащ, взяла зонтик и в расстроенных чувствах пошла домой. Тонечка, милосердная душа, на прощание обронила:

- Лен, не переживай, все будет хорошо, вот увидишь. Ну, до завтра?

- До завтра… До свидания, Валентина Петровна.

Женщины все-таки выудили из девушки секреты ее личной жизни, рассказ про субботние события, произошедшие с Леной, никого не оставил равнодушным к ее судьбе. Валентина Петровна давала советы, Любаша без конца восхищалась, завидуя таким приключениям, только одна Тонечка молчала и улыбалась, видимо проваливаясь в какие-то свои личные воспоминания. Наконец, советы Валентины Петровны закончились, и она всех отправила работать. После этого никто больше не подымал вновь эту тему…

            Дождь барабанил по зонту, выбивая сложный ритм незнакомой мелодии. Казалось, этому дождю не будет ни конца, ни края. Ветер утихомирился, воздух был насквозь пронизан сыростью, пахло свежестью зеленой листвы. Лена не торопилась, старательно перепрыгивая через все лужи, она добралась до остановки и спряталась под навес. Трамвая долго ждать не пришлось, девушка заскочила на заднюю площадку трамвая и, глядя в окно сквозь дождь на удаляющиеся рельсы, начала раздумывать, когда ей лучше взять отгул. В этих раздумьях она чуть не проехала свою остановку. По дороге домой Лена забежала в магазин, купила сметаны к блинчикам, и неспеша побрела дальше. Зонт скрывал милое лицо девушки, немного уставшее после трудового дня. Она зашла во двор, миновала первый подъезд и, подходя к своему, вдруг отчетливо услышала свое имя. Лена решила, что ей послышалось, но кто-то опять позвал:

- Лена!

Девушка обернулась и приподняла зонт, перед ней стоял Алексей и мило улыбался своей очаровательной улыбкой, дождь атаковал его беззащитного, крупными каплями стекая по его волосам на широкие могучие плечи. Лена остолбенела:

- Ты? – удивилась девушка. – Что ты тут делаешь?

- Ты не отвечала на мои звонки, а я переживал. Я же не мог допустить, чтобы из-за меня у тебя были неприятности на работе.

Он подошел к ней и неожиданно страстно поцеловал. Зонт выпал из рук девушки, сумка сползла с плеча к локтю, мир вокруг растаял, закружилась голова. Сладость поцелуя дурманила голову, расходилась теплом по всему телу, будоража кровь, выключала реальность, оставляя пространство только для двоих, где нет ни времени, ни расстояний…

Когда Лена открыла глаза, небо просветлело, и дождь закончился… 

Конец.

19

            Обед затянулся из-за дождя, который, то припускал с бешеной силой, то, наоборот, приостанавливался. Сотрудники никак не могли выбрать подходящий момент, чтобы вернуться в офис. Валентина Петровна радовалась за свою подчиненную, она любила Лену, как родную дочь. С детьми у Валентины Петровны как-то не сложилось, поэтому она заботливо опекала весь офис, но к Лене у нее было все-таки особое отношение. Она видела в девушке свою молодую копию, и Лена это чувствовала. Тонечке Лена тоже нравилась, девушка завораживала ее своей неиссякаемой энергией. А Лена, напротив, была потрясена Тонечкиным умиротворением и способностью всех и всюду называть уменшительно-ласкательными именами. От того Антонину Федоровну, женщину бальзаковского возраста, весь офис величал просто Тонечка.

             К дождю уже все привыкли, настроение намного улучшилось после обеда, на лицах начали появляться улыбки. Возвращаясь в офис, Валентина Петровна заметила:

- Лена, а ты маме позвонила? Она наверняка переживает.

Тут спохватилась Любаша:

- Ой, Лен, совсем забыла. Тебе ведь мама уже звонила, пока ты в кабинете у Вадима Николаевича находилась. Я ей сказала, что ты перезвонишь, когда освободишься и…совсем забыла тебе об этом сказать.

Лена хмуро глянула на Любашу, и поторопилась отыскать свой мобильный телефон в сумочке.

- Придется, Любаша, тебе еще бежать за мороженым, - уловила хмурый взгляд девушки Тонечка. – Ох, Любаша, Любаша, мама – это слово святое, о таких звонках забывать нельзя.

Лена вытащила мобильник, он был, как всегда, отключен. Девушка включила телефон и увидела несколько неотвеченных  вызовов: два из них были от мамы, остальные – с незнакомого Лене номера. Лена напрягла память и… О! Боже! Это был номер Алексея. Девушке безумно захотелось ему перезвонить, но она так и не решилась, вместо этого она набрала номер мамы:

- Мам, ты мне звонила? – спросила Лена, когда услышала мамино «алло».

- Да, доченька, но у тебя, как всегда – не дозвонишься. Ну, рассказывай, что там у тебя? Все в порядке?

- Да, мама. Не переживай. Все обошлось самым наилучшим образом. Мне даже отгул разрешили взять в любой день недели.

- Ну, слава богу, а я места тут себе не нахожу… Кстати, тебе тут целый день кавалер названивает, тоже интересуется как у тебя дела на работе, заботливый такой…

- Не может быть… Мама, это Леша, наверное…

- Ну, так что сказать твоему Леше, если еще раз позвонит?

- Скажи, что все в порядке.

- Ты сегодня после работы сразу домой, не задерживайся. Погода не летная… Я блинчиков напеку с клубникой …

- Да, мамочка, сразу домой…

- Ну, до встречи тогда, жду.

- Пока.

Лена улыбалась, не замечая вокруг себя любопытные лица женщин, жаждущих непременно узнать о новом имени, произнесенном девушкой. Судьба Лены была небезразлична женскому коллективу. Все терпеливо ждали, когда их молодая коллега выйдет из состояния эйфории…

Продолжение следует...

18

            Кабинет начальника был настолько торжественным, что всегда вызывал какую-то неоправданную боязнь, хотя сам начальник был добрым пухленьким мужчиной средних лет. Но он прекрасно умел гримасничать и, когда это было необходимо, он надевал такую маску гнева, что у подчиненных порой трусились коленки. Он всегда умело подбирал нужные к любой ситуации слова и слыл справедливым. Когда нужно было наказать, Вадим Николаевич так журил своих подчиненных, что тем становилось по-настоящему стыдно. Но и умел хвалить – никто не выходил из его кабинета без заслуженной похвалы. Это редкое качество воздвигало Вадима Николаевича на почетное место руководителя среди ему подобных и люди его любили.

            Валентина Петровна взяла на себя роль адвоката и принялась рассказывать начальнику о случившемся, Лена стояла поодаль с опущенной головой и, как школьница, теребила в руках уголок нашейного шифонового платка. Толстая папка с документами лежала посреди стола и нагло смотрела на начальника. Вадим Николаевич, внимательно выслушав рассказ главного бухгалтера, перевел строгий взгляд на Лену и спросил:

- Лена, во сколько ты была в конторе?

- Ровно в двенадцать…

- И никого не было?

- Кроме вахтерши – никого.

- Странно…

Затем он обратился к Валентине Петровне:

- Ладно. Пока идите на свои рабочие места. Я еще с Константином Сергеевичем не созванивался. Я все выясню и тогда вас позову. – он опять взглянул на Лену - Идите…

Валентина Петровна повернулась к девушке и сказала:

- Леночка, ты иди, мне нужно задержаться на несколько минут…

Лена вышла из кабинета. Девушке не нравилась такая неопределенность, мысли путались в голове, лишнее ожидание было хуже любого наказания.

            На рабочем столе Лены в самом центре стаяла миниатюрная чашечка с торчащим из нее мороженым. Тонечка сразу же доложила:

- Любаша замаливает грехи. И, надо сказать, очень оперативно.

- Если бы она все так делала оперативно, что касается работы, ей бы не пришлось замаливать грехи. – съехидничала Лена.

Она отставила чашку с мороженым в сторону и принялась за работу.

День потянулся в обычной бумажной рутине: цифры, буквы, счета, бланки, талмуды…

            Минут через десять в кабинет вошла Валентина Петровна и, широко улыбаясь, отправила Лену к начальнику. Тот встретил Лену добродушным взглядом, эта маска девушке понравилась, Вадим Николаевич начал свой монолог, заложив руки за спину и поглядывая в окно на бесконечный неутихающий дождь:

- Лена, произошла досадная ошибка. Константин Сергеевич, действительно, отсутствовал в субботу и не смог меня предупредить о смене планов. Он просил извиниться перед тобой за это недоразумение. И, поскольку, ты в свой выходной была неоправданно вызвана на работу, можешь взять отгул в любой день недели. Я лично горжусь такими сотрудниками, как ты.

Лена улыбнулась, опять окунаясь мыслями в солнечный субботний день:

- Спасибо. Я могу идти?

- Да, конечно. Иди, работай.

- Спасибо. – еще раз поблагодарила начальника девушка, только не за выясненную ситуацию и не за отгул, а за эту незабываемую субботнюю поездку, которая привела Лену ко встрече с замечательным молодым человеком.

 Продолжение следует...