Дней прошедших тают лица
Дымом надо мной,
Ими пройдена граница,
Вот и шепчут: «Стой».
Ну чего тем дням? Живое
Им же не болит,
Горечь их не беспокоит,
Не течёт навзрыд.
Превратить хотите песню
На такой же дым?
Дни, молчите! Бесполезно,
Я – неизлечим.
Топил любовь я в омуте забвенья,
Топтал, в грязи вываливал её,
Выдёргивал из строчек длинных звенья,
Науськивал чумное вороньё.
На улице забыть её пытался,
Пусть кто-нибудь возьмёт потом к себе,
На хриплый стон не шёл, не откликался,
Когда она звала меня в толпе.
Я ей кричал: «Тебя я знать не знаю!
Твои неинтересны чудеса!»
Она в ответ молчит, полуживая,
И с верностью глядит в мои глаза.
За гранью совестного права,
Что, в целом, каждый должен знать,
Людская страшная забава
Себе подобных поедать.
И ладно, если бы зубами
Драл на кусочки брата брат,
Так поедают и словами,
Что даже злее во сто крат.
Как странно то, что я ещё умею ждать,
И что от боли не рассыпался в крупицы,
И что собою продолжаю поливать
Давно уставшие от горечи страницы.
Как странно то, что жизнь подобна кораблю,
Сойти возможности в открытом море нету,
Как странно то, что до сих пор ещё люблю,
Хотя моя награда вечно ходит где-то.
Подарок нежно-светлых стай,
Манящий в поднебесье взглядом,
Ты – мой осенний терпкий чай,
С неповторимым ароматом.
К тому привык давно уже,
А сколько лет – не знаю счёта,
Я пью тебя, когда душе
Кричать от холода охота.
Один глоток – и в стороне
Что доедало в день постылый,
Как хорошо, что дали мне
Твоей коснуться тёплой силы.
Как хорошо, что у меня
Хоть это есть, пусть мало очень,
И я живу, тебя храня
Как средство от грызущей ночи.
Когда я в небе растворюсь
И станет сердце безмятежно,
Моя непонятая грусть
Тебя коснётся очень нежно.
Не будет больше рваных ран
И лжи, сидящей на престоле,
И грусть моя, как талисман,
Обережёт тебя от боли.
Пока не перешла черту,
Живи и наслаждайся светом,
И знай – тебя я подожду,
Иначе зря жил в мире этом.
Не веря искренним словам,
И это не твоя вина,
Ты не пила меня. Я сам
Излил себя до блеска дна.
И всё. Не заживляя ран
Я таю в неизбежной мгле,
Пустой, надщербленный стакан
На грязном жизненном столе.
Вы не сумели мне помочь,
Решив исчезнуть. Было поздно.
Ведь Вы оставили мне ночь,
В которой холодно, но звёздно.
В ней нет щемящей пустоты,
Уж очень звёзды говорливы,
В них вижу Ваши я черты,
Что так нежны и так красивы.
Меня просили не любить?
Я потерял ту просьбу где-то,
Мне с этой ночью жить и жить,
Хотя, хотелось бы рассвета.
Не уходите, Вас прошу, не уходите,
Теряясь в прошлых днях, которым нет числа,
Меня таким как есть, непонятым, примите,
Я не посмею Вас облечь в объятья зла.
Да, есть во мне то, что достойно сожаленья,
И быть приходится всё время начеку,
Меня ж Вы знаете, откуда опасенья,
Что новых глупостей наделать я смогу?
Судьба моя давно на ниточке повисла
И от неё не жду я больше ничего,
Но дальше жить, когда нет никакого смысла,
Я не умею и прошу мне дать его.
Проститься? Нет!
Хоть это выглядит немного безрассудно,
Не для того искал.
Пусть с Вами мне
Навеки будет так волнующе и трудно,
Приму такой финал.
Любовь в мои стучалась двери,
Меня выуживая в мгле,
А я то верил, то не верил,
Что есть такое на Земле.
И вот поймала. Всё, я верю!
Ну что ещё тебе, любовь?
Ты ж принесла с собой потерю
И изодрала сердце в кровь.
