Мой голос тосклив и печален, И взгляд его слогу под стать, Он словно дикарь средь развалин, Что только и знал, что ломать. Холодным сомнением веет, В попытке создать хоть чего, Но строить, увы, не умеет, Тому не учили его. Он раньше хотел встретить чудо, Да был неудачен почин, Вот ходит и стонет, зануда, Не нужный, как прежде. Один.

Когда в огне горящей муки Растают милые черты, Я подниму к восходу руки И прокричу: «Ну что же ты?! Ведь в тех чертах так много света, Меня хранил он столько лет, И пусть со мной их рядом нету, Кто оградит ещё от бед? Без них всё в мире этом хлипко, Без них до косточек продрог, Верни тех черт хотя б улыбку, Чтоб эту жизнь дожить я смог».

В осени немилости Растворён уют, Мокрые унылости За окном живут. Тихо умываются, Словно завтра в храм, Гнутся и качаются С ветром пополам. Песней милозвучною Кличут свет чудес, Вытираясь скучною Серостью небес.

Минуты стучатся и бродят, В хмельном утонув бытии, И дни по спирали восходят, Да жалко, они – не мои. Под солнечным рыжим закатом Готов их носить на руках, Но снова парю где-то рядом И вижу их тени лишь в снах. Согласен я впиться в рассветы, Там дни тоже рвутся блеснуть, Но смотрят на это планеты И мимо рисуют мне путь.

Дешёвый мир, дешёвый взгляд У мира этого, увы, Он как большой, дремучий сад В плену разросшейся травы. Дарил бы ласку, но не мил Тот сад. Так было решено. Его хозяин посадил, Да не проведывал давно. И я искал в нём благодать, Но повелел мне господин В саду бурьян словами рвать, Но что я сделаю один?

За жёлтой маской сентября Таятся грустные романы, Незаживающие раны, Клыки искуса-упыря. Он знает что-то про меня, По капле каждый день смакует, И улыбается, ликует, От тихой радости храня. Я тоже знаю про него, Он не отступит, он – упрямый, Он рыскать будет постоянно В потёмках сердца моего.

Взмывает день огромной птицей, Открыто воскресенье, И солнце, как цветок в петлице, Взывает к восхищенью. Достав бутылку эликсира, Жизнь вечность пьёт по стопке, И ткань плетут большого мира Людей мурашьи тропки.

Потерян смысл, потерян взгляд, Дни проплывают самочинно, Я доживаю наугад То, что досталось беспричинно. Само пришло, уселось здесь, Без мелкой капли покаянья, Загнало в неизвестность спесь И молча просит подаянье. Но подаянье для него Не звон серебряный монеты, Всё ждёт вниманья моего И слов кровавые рассветы.

Володар невеселих дум Осінній день, Осінній сум. Яка нечувана сім’я – Осіння мить, Осінній я. І наш сімейний старий друг Осінній жовтуватий Дух. Гуляємо.

Жизнь неприкрашенная длится, Играя в прятки в каждом миге, И мы с тобой как две страницы В одной большой и толстой книге. В чём смысл этого решенья? К твореньям автор безучастный, Мы две страницы, без сомненья, Да, к сожаленью, в главах разных.