Эту песню Высоцкий посвятил великолепному клоуну Егинбарову

Он не вышел ни званьем, ни ростом. Нe за славу, нe за плату - На свой, необычный манер Он по жизни шагал над помостом - По канату, по канату, Натянутому, как нерв. [ Читать дальше ]

В этом мире я ценю только верность. Без этого ты никто и у тебя нет никого. В жизни это единственная валюта, которая никогда не обесценится.        (В.Высоцкий) 

Москва, МГУ, 1979 год. Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому краю Я коней своих нагайкою стегаю, - погоняю, - Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю, Чую, с гибельным восторгом - пропадаю, пропадаю! [ Читать дальше ]

...Очень уважаю все, что сделал Шукшин. Знал его близко, встречался с ним часто, беседовал, спорил, и мне особенно обидно сегодня, что так и не удалось сняться ни в одном из его фильмов. Зато на всю жизнь останусь их самым постоянным зрителем. В данном случае это значит для меня больше, чем быть участником и исполнителем.Я написал большие стихи по поводу Василия, которые должны быть напечатаны в "Авроре". Но опять они мне предложили оставить меньше, чем я написал, и я отказался печатать не полностью. Считаю, что ее хорошо читать глазами, эту балладу. Ее жалко петь, жалко. Я с ним очень дружил, и как-то... я спел раз, а потом подумал, что, наверное, больше не надо.В.В.

АМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА Еще ни холодов, ни льдин. Земля тепла. Красна калина. А в землю лег еще один На Новодевичьем мужчина. [ Читать дальше ]

Почему никто не пишет???? претензия к Ферзи!! в первую очередь!!!!

Ожидание длилось,а проводы были не долги - 

Пожелали друзья : "В добрый путь! Чтобы - всё без помех!"

И четыре страны предо мной расстелили дороги,

И четыре границы шлагбаумы подняли вверх.

Тени голых берёз добровольно легли под колёса,

Залоснилось шоссе и штыком заострилось вдали.

Вечный смертник  -  комар разбивался у самого носа,

Превращая стекло лобовое в картину Дали.

Сколько смелых мазков на причудливом мертвом покрове,

Сколько серых мозгов и комарьих раздавленных плевр!

Вот взорвался один, до отвала напившийся крови,

Ярко - красным пятном завершая дорожный шедевр.

И сумбурные мысли,лениво стучавшие в темя,

Устремились в пробой - ну попробуй-ка останови!

И в машину ко мне постучало просительно время,-

Я впустил это время,замешанное на крови.

И сейчас же в кабину глаза из бинтов заглянули

И спросили: "Куда ты? На запад? Вертайся назад!!.."

Я ответить не смог - по обшивке царапнули пули,-

Я услышал: "Ложись! Берегись! Проскочили! Бомбяаат!"

Этот первый налёт оказался не так чтобы очень;

Схороники кого-то, прикрыв его кипой  газет,

Вышли чьи-то фигуры - назад,на шоссе - из обочин,

Как лет тридцать спустя,на машину мою поглазеть.

И исчезло шоссе - мой единственно верный фарватер,

Только - елей стволы без обрубленных минами крон.

Бестелесный поток обтекал не спеша радиатор.

Я за сутки пути не продвинулся ни на микрон.

Я уснул за рулём - я давно разомлел до зевоты,-

Ущипнуть себя за ухо или глаза протереть?!

В кресле рядом с собой я увидел сержанта пехоты:

"Ишь, трофейная пакость, - сказал он,- удобно сидеть!..."

Мы поели с сержантом домашних котлет и редиски,

Он опять удивился:  откуда такое в войну??

"Я, браток, - говорит,- восемь дней как позавтракал в Минске.

Ну, спасибо! Езжай! Будет время - опять загляну....."

Он ушел на восток со своим поредевшим отрядом,

Снова мирное время в кабину вошло сквозь броню.

Это  время глядело единственной женщиной рядом,

И она мне сказала :"Устал?! Отдохни - я сменю!"

Всё в порядке,на месте, - мы едем к границе,нас двое.

Тридцать лет отделяет от только что виденных встреч.

Вот забегали щетки,отмыли стекло лобовое,--

Мы увидели знаки,что призваны предостеречь.

Кроме редких ухабов,ничто на войну не похоже,-

Только лес - молодой, да сквозь снова налипшую грязь

Два огромных штыка полоснули морозом по коже,

Остриями - по-мирному - кверху, а не накренясь.

Здесь, на трассе прямой,мне, не знавшему пуль, показалось,

Что и я где-то здесь довоёвывал невдалеке, - 

Потому для меня и шоссе, словно штык,заострялось,

И лохмотия свастик болтались на этом штыке.