Моя любимая женщина случайно с мусором выбросила консервный нож. Обычный, по типу советских. Другим открывать она не умеет. Пока не купили новый такой же, банки открываю я. Нормальными ключами, их у нас два.
А это так получилось, что ей пришлось открывать банку самостоятельно. Спрашиваю:
– Так чем ты в итоге банку открыла?
– Ножом с зубчиками.
– С серрейтором?
– Нет, столовым. Там на конце зубчики.
– Страшная женщина!

Напомню несознательным, что столовые ножи не точатся. Вообще. Они должны быть тупыми. Так заведено. Нашими столовыми ножами открыть консервную банку не проще, чем, например, столовой ложкой.

А еще она вилку погнула. Титановую.

– Вчера на рынке мужик покупал шпаТель и шпаКлёвку. Я всё ждал, что его разница в названиях смутит – не смутила.
– А-а-а, так правильно – шпаТлёвка, да?
Девочкам такое знать необязательно.

Дело так было...
Ношу сейчас чёрную куртку с мембраной. Это которая тепло не пропускает в наружу, а влагу пропускает.
Ездили для погулять. У меня в метро под рюкзаком критично вспотела спина. Я еще после ОРВИ не отошел до конца, потел как мышЪ.
Пот благополучно прошел через мембрану куртки и высох белыми пятнами по чёрному. Я этого, конечно же, не заметил.
Пришли домой. Моя говорит:
– Давай куртку от пятен очищу.
– Это я в таком виде по городу ехал?
– Ну да.
– Что же ты не сказала?
– А зачем? Исправить мы бы ничего не смогли, а ты бы чувствовал себя неуютно.

– Что смотришь?
– Да вот никак «Легенду о Коловрате» не осилю. Унылое говно какое-то.
– Ой, а как то правило школьное называется?
– Правило буравчика, любимая, правило буравчика.

Понимание – это так много.

Развёл денатуратом загустевший клей. Попользовался. Приходит Моя с улицы. Принюхивается:
– Чем это так вкусно пахнет?
Не пьёт совсем. Непуганая.

– Это не прикольный котик, а покалеченный котик: у него что-то с верхней челюстью.
– Хорошо, хорошо, это прикольно покалеченный котик.

Моя не выбрасывает испорченный хлеб в мусорное ведро. Старается зачем-то его голубям скормить. Она у меня такая: догонит и скормит. Впрочем, хлеба мы едим мало. Потому голубям достаётся редко.
В этот раз начала плесневеть одинокая горбушка. Моя засунула её в пакетике в карман пальто.

Уходит, стоит уже одетая. Момент нежности:
– Так бы уменьшила тебя, засунула в карман и взяла с собой.
– В тот карман, в котором хлебушек?

Показал Моей вот этот вот свой пост. Она такая:
– Ты неправ. Феминистки борются за то, что женская грудь – это не сексуальный триггер. Грудь – это для детей.
– Ерунда, вся женщина для детей. Инкубатор.
Поржали.

– Мені теж важко речі викидать!
– Не жили богато – нехуй начинать.

– Что делаешь?
– Ногти бальзамирую.
– Какое-то новое средство?
– Нет, обычный лак, просто ногти уже МЕРТВЫЕ!