Исповедь рыцаря
- 25.07.11, 11:03
Fairytale:
Исповедь рыцаря
На основе реальных событий в 1282-1289 гг
Все совпадения с реальными людьми случайны
День. Старый замок. В одной из башен сидит старик и что-то пишет. На стене висит меч и щит с черным крестом.
Как хорошо греть ноги, сидя перед камином на старости лет. Вам, молодым, не понять. Особенно в такой дождливый вечер. Когда ты сидишь в одиночестве с печалью смотришь в окно. Но не всегда я с печалью смотрел на мир. Сегодня день такой же, как тогда. Я до сих пор помню. Помню вкус её губ.
Я не всегда был старым и дряхлым, как сейчас. Тогда я был вашего возраста, уважаемый читатель. Голова была полна романтизма и надежд завоевать мир. Я – младший сын мелкого Баварского дворянина, и мой путь был один: с мечом стоять за дело Господне. Приняв сан рыцаря-монаха Тевтонского ордена, я вместе с братьями отправился на истребление язычников. Мы жгли Литву огнем и мечом во имя Господне! Как я думал… тогда.
В тот день я и братья Конрад и Готтард, а также несколько десятков кнехтов двигались в одну из литовских деревень «зачищать от скверны язычества»:
-Брат Адальберт, мне уже не терпится, скоро уже эта деревня? Дождь все, как из ведра и не собирается прекращаться. Почему Бог нам не поможет, если мы делаем божью работу - искореняем язычников?
- Брат Конрад, мы знаем, что тебе не терпится… и божьим промыслом там и не пахнет. А вот одним из семи смертных грехов - очень даже, ха-ха, - заявил брат Готтард.
Я же слушал молча, меня уже несколько месяцев мучали сомнения в божественности нашей миссии. Приходя в очередную деревню: начиналась резня, потом попойка и изнасилования, иногда без разбора кого и как. Братья-рыцари были не похожи на воинство Христово, а скорее на армию Сатаны. Моё сердце христианина обливалось кровью, наблюдая все это. Но церковь все прощала во имя борьбы с язычниками. Тогда я не знал, что это была просто политика. Борьба за власть.
Братья ехали в полном обмундировании, я же шел, ведя рядом своего коня под уздцы, сняв доспехи и повесив их на него, дав мышцам почувствовать свободу. Да и по такой слякоти, толку от тяжелого рыцаря мало. Дорога во время такого ливня больше на болото похожа. Хотя вокруг кроме лесов были и болота.
Вдруг послышался треск и прямо перед нами начало падать дерево, преграждая путь колонне.
- Засада, - вскричал Готтард и, выхватив меч… но был пронзен метким выстрелом литовского стрелка. Из тени леса на нас ринулись литовские воины. Вытащив меч из ножен, я бросился на ближайшего, чтобы подороже продать свою жизнь.
Взмах, еще взмах… клинок в теле врага… Кровь… Кровь на лице… Ужас в его глазах. Последний крик. Я убил человека. Еще взмах. Кто-то сзади… Боль. Темнота.
Странно, но я жив. Наверно ненадолго. Чувствую, от крови рубашка прилипла к спине. Вокруг тела убитых. Вороны кружат над телами. Еще немного и глаза мертвых станут их пищей. Чтобы не стать пищей сейчас, я встал и пошел в сторону от поля сражения. Я не чувствовал страха. Но, страшнее всего, я не чувствовал жалости к братьям, погибшим здесь. Просто шел…
Дождь кончился. Выглянуло солнце. А я шел, не зная дороги, дальше в лес… Сил становилось все меньше и меньше. Увидел поляну, решил отдохнуть там. Сел там и понял, что силы покидают меня.
«Ну, что ж, костлявая, приходи, я жду», - подумал.
Но вместо смерти… прошлогодняя листва завертелась, поднимаясь ввысь. И я увидел ее, прекрасное и хрупкое создание, девушка - фея. Ее зеленые глаза были словно два изумруда, волосы - словно пламя. Кожа была словно соткана из нежных лучиков.
И потом я услышал ее голос, он был словно песня соловья. Ничего прекраснее его я ранее не слышал. Сознание говорило: «Это демон, фэйри леса язычников, суккуб, который пришел совратить мою невинную душу». Сердце же тихим голосом рыдало: «Как такое красивое и невинное создание может быть демоном?».
А девушка подошла и присела рядом на корточки.
- Бедный несчастный рыцарь. Ты совсем сбился с пути. У тебя не только ранено тело, но и душа. Не беспокойся, я тебе помогу.
Фэйри потянулась ко мне. У меня защипали губы от желания. Я подумал, нет, я закричал: «Изыди Сатана. Не искушай меня!» И отполз к рядом растущей березе. Но сердце колотилось словно бешенное. Мне очень хотелось поцеловать ее. Хотелось, чтобы дыхание стало общим.
Спиной я уперся в молодое дерево. На поясе, я нащупал рукоять кинжала. Фэйри подползла ко мне на четвереньках: « Рыцарь, не бойся, я всего лишь хочу помочь! Хочу излечить твою израненную душу. Чего ты меня боишься? Неужели я тебе не нравлюсь, совсем?».
Я посмотрел в ее зеленые глаза. Эти самые прекрасные глаза в мире. Конечно же, она мне нравилась. С каждой минутой, с каждой секундой все больше и больше. Казалось, сердце вот-вот взорвется. Казалось, если я ее поцелую, то - небеса упадут, Дьявол поглотит душу, а я буду навеки проклят. Но в тот момент я уже не мог представить жизнь без этих глаз.
«Но как? Ведь эти чувства - грех. Любовь к женщине – грех! О, Господи, что со мной?»
Дева подползла еще ближе, я чувствовал ее дыхание. Ее глаза были перед моими глазами. Ее тело было рядом с моим телом. Еще мгновенье она смотрела мне в глаза. А потом наши уста слились в поцелуе.
И небо не упало. И вера осталась. Просто Любовь вошла в мою жизнь, впервые. Нет, не просто вошла - она ворвалась, словно ветер. Я оказался посреди живительной и нежной стихии. Я чувствовал саму Жизнь. Вкус ее губ был вкусом земляники, а волосы пахли полевыми цветами и травами, запахом лесной дубравой и родниковой водой. И все мои страхи были напрасны. После очень долгого поцелуя она снова посмотрела мне в глаза: «Я рада, что нашла тебя!»
Но я почувствовал, что по моей руке течет нечто теплое и липкое. Я сжимал в руке кинжал, который пронзил ее хрупкое тело.
- Как же?
- У тебя доброе сердце, пусть и боится. За него я тебя и полюбила!
Кап-кап, кровь стекала по лезвию. Цвет ее глаз и волос начал тускнеть. У меня текли слёзы. Кто придумал ложь, что рыцари не плачут?
- Я скоро исчезну, рыцарь, но я хочу, чтобы ты улыбнулся.
- Как, я же тебя… Не исчезай, я все сделаю…Прости меня!
- Не надо извиняться… Твое сердце уже меняется, твои раны уже исцеляются…И я счастлива.
Фэйри снова поцеловала меня, теперь поцелуй был страстным. Она отдавала все свои силы, пока еще не исчезла. Теперь она меня целовала не как волшебное существо, но как женщина. Потом она отпустила мои губы и прильнула к шее. Ее губы коснулись моей кожи, ее зубы легко и нежно укусили, а потом… потом она исчезла.
Я лежал, рыдая с окровавленным ножом в руке и с любовью в сердце. На шатающихся ногах я поднялся и пошел, куда глаза глядят. Меня нашли люди из деревни, которую мы ехали защищать, и выходили.
После я бросил орден, купил домик… Но до сих пор помню ее губы. Я до сих пор ее люблю. Теперь я вижу, что за орденом стоит Дьявол, а не Бог. Что слова о войне за Царство Господне - это слова о войне за власть. Скоро наступит мое время. Господи, хоть перед смертью дай хоть разок взглянуть ей в глаза, если она жива. Прошу Тебя.
Как хочется спать…
Когда служанка пришла проверить хозяина, старый рыцарь лежал мертвый, но с улыбкой на лице.
Однажды вкусив уста феи,
ты их не забудешь.
Носить тоску, печаль,
навеки в сердце будешь.
Так было или по-другому, уже никто не знает. Может, не было сказки. А, может, и была… Я читал слова старого рыцаря и, записав их, уехал.
Продолжая искать следы феи. Побывав в той деревне, я узнал, что в то время у бывшего старосты пропала дочь. Ее так и не нашли…
Исповедь рыцаря
На основе реальных событий в 1282-1289 гг
Все совпадения с реальными людьми случайны
День. Старый замок. В одной из башен сидит старик и что-то пишет. На стене висит меч и щит с черным крестом.
Как хорошо греть ноги, сидя перед камином на старости лет. Вам, молодым, не понять. Особенно в такой дождливый вечер. Когда ты сидишь в одиночестве с печалью смотришь в окно. Но не всегда я с печалью смотрел на мир. Сегодня день такой же, как тогда. Я до сих пор помню. Помню вкус её губ.
Я не всегда был старым и дряхлым, как сейчас. Тогда я был вашего возраста, уважаемый читатель. Голова была полна романтизма и надежд завоевать мир. Я – младший сын мелкого Баварского дворянина, и мой путь был один: с мечом стоять за дело Господне. Приняв сан рыцаря-монаха Тевтонского ордена, я вместе с братьями отправился на истребление язычников. Мы жгли Литву огнем и мечом во имя Господне! Как я думал… тогда.
В тот день я и братья Конрад и Готтард, а также несколько десятков кнехтов двигались в одну из литовских деревень «зачищать от скверны язычества»:
-Брат Адальберт, мне уже не терпится, скоро уже эта деревня? Дождь все, как из ведра и не собирается прекращаться. Почему Бог нам не поможет, если мы делаем божью работу - искореняем язычников?
- Брат Конрад, мы знаем, что тебе не терпится… и божьим промыслом там и не пахнет. А вот одним из семи смертных грехов - очень даже, ха-ха, - заявил брат Готтард.
Я же слушал молча, меня уже несколько месяцев мучали сомнения в божественности нашей миссии. Приходя в очередную деревню: начиналась резня, потом попойка и изнасилования, иногда без разбора кого и как. Братья-рыцари были не похожи на воинство Христово, а скорее на армию Сатаны. Моё сердце христианина обливалось кровью, наблюдая все это. Но церковь все прощала во имя борьбы с язычниками. Тогда я не знал, что это была просто политика. Борьба за власть.
Братья ехали в полном обмундировании, я же шел, ведя рядом своего коня под уздцы, сняв доспехи и повесив их на него, дав мышцам почувствовать свободу. Да и по такой слякоти, толку от тяжелого рыцаря мало. Дорога во время такого ливня больше на болото похожа. Хотя вокруг кроме лесов были и болота.
Вдруг послышался треск и прямо перед нами начало падать дерево, преграждая путь колонне.
- Засада, - вскричал Готтард и, выхватив меч… но был пронзен метким выстрелом литовского стрелка. Из тени леса на нас ринулись литовские воины. Вытащив меч из ножен, я бросился на ближайшего, чтобы подороже продать свою жизнь.
Взмах, еще взмах… клинок в теле врага… Кровь… Кровь на лице… Ужас в его глазах. Последний крик. Я убил человека. Еще взмах. Кто-то сзади… Боль. Темнота.
Странно, но я жив. Наверно ненадолго. Чувствую, от крови рубашка прилипла к спине. Вокруг тела убитых. Вороны кружат над телами. Еще немного и глаза мертвых станут их пищей. Чтобы не стать пищей сейчас, я встал и пошел в сторону от поля сражения. Я не чувствовал страха. Но, страшнее всего, я не чувствовал жалости к братьям, погибшим здесь. Просто шел…
Дождь кончился. Выглянуло солнце. А я шел, не зная дороги, дальше в лес… Сил становилось все меньше и меньше. Увидел поляну, решил отдохнуть там. Сел там и понял, что силы покидают меня.
«Ну, что ж, костлявая, приходи, я жду», - подумал.
Но вместо смерти… прошлогодняя листва завертелась, поднимаясь ввысь. И я увидел ее, прекрасное и хрупкое создание, девушка - фея. Ее зеленые глаза были словно два изумруда, волосы - словно пламя. Кожа была словно соткана из нежных лучиков.
И потом я услышал ее голос, он был словно песня соловья. Ничего прекраснее его я ранее не слышал. Сознание говорило: «Это демон, фэйри леса язычников, суккуб, который пришел совратить мою невинную душу». Сердце же тихим голосом рыдало: «Как такое красивое и невинное создание может быть демоном?».
А девушка подошла и присела рядом на корточки.
- Бедный несчастный рыцарь. Ты совсем сбился с пути. У тебя не только ранено тело, но и душа. Не беспокойся, я тебе помогу.
Фэйри потянулась ко мне. У меня защипали губы от желания. Я подумал, нет, я закричал: «Изыди Сатана. Не искушай меня!» И отполз к рядом растущей березе. Но сердце колотилось словно бешенное. Мне очень хотелось поцеловать ее. Хотелось, чтобы дыхание стало общим.
Спиной я уперся в молодое дерево. На поясе, я нащупал рукоять кинжала. Фэйри подползла ко мне на четвереньках: « Рыцарь, не бойся, я всего лишь хочу помочь! Хочу излечить твою израненную душу. Чего ты меня боишься? Неужели я тебе не нравлюсь, совсем?».
Я посмотрел в ее зеленые глаза. Эти самые прекрасные глаза в мире. Конечно же, она мне нравилась. С каждой минутой, с каждой секундой все больше и больше. Казалось, сердце вот-вот взорвется. Казалось, если я ее поцелую, то - небеса упадут, Дьявол поглотит душу, а я буду навеки проклят. Но в тот момент я уже не мог представить жизнь без этих глаз.
«Но как? Ведь эти чувства - грех. Любовь к женщине – грех! О, Господи, что со мной?»
Дева подползла еще ближе, я чувствовал ее дыхание. Ее глаза были перед моими глазами. Ее тело было рядом с моим телом. Еще мгновенье она смотрела мне в глаза. А потом наши уста слились в поцелуе.
И небо не упало. И вера осталась. Просто Любовь вошла в мою жизнь, впервые. Нет, не просто вошла - она ворвалась, словно ветер. Я оказался посреди живительной и нежной стихии. Я чувствовал саму Жизнь. Вкус ее губ был вкусом земляники, а волосы пахли полевыми цветами и травами, запахом лесной дубравой и родниковой водой. И все мои страхи были напрасны. После очень долгого поцелуя она снова посмотрела мне в глаза: «Я рада, что нашла тебя!»
Но я почувствовал, что по моей руке течет нечто теплое и липкое. Я сжимал в руке кинжал, который пронзил ее хрупкое тело.
- Как же?
- У тебя доброе сердце, пусть и боится. За него я тебя и полюбила!
Кап-кап, кровь стекала по лезвию. Цвет ее глаз и волос начал тускнеть. У меня текли слёзы. Кто придумал ложь, что рыцари не плачут?
- Я скоро исчезну, рыцарь, но я хочу, чтобы ты улыбнулся.
- Как, я же тебя… Не исчезай, я все сделаю…Прости меня!
- Не надо извиняться… Твое сердце уже меняется, твои раны уже исцеляются…И я счастлива.
Фэйри снова поцеловала меня, теперь поцелуй был страстным. Она отдавала все свои силы, пока еще не исчезла. Теперь она меня целовала не как волшебное существо, но как женщина. Потом она отпустила мои губы и прильнула к шее. Ее губы коснулись моей кожи, ее зубы легко и нежно укусили, а потом… потом она исчезла.
Я лежал, рыдая с окровавленным ножом в руке и с любовью в сердце. На шатающихся ногах я поднялся и пошел, куда глаза глядят. Меня нашли люди из деревни, которую мы ехали защищать, и выходили.
После я бросил орден, купил домик… Но до сих пор помню ее губы. Я до сих пор ее люблю. Теперь я вижу, что за орденом стоит Дьявол, а не Бог. Что слова о войне за Царство Господне - это слова о войне за власть. Скоро наступит мое время. Господи, хоть перед смертью дай хоть разок взглянуть ей в глаза, если она жива. Прошу Тебя.
Как хочется спать…
Когда служанка пришла проверить хозяина, старый рыцарь лежал мертвый, но с улыбкой на лице.
Однажды вкусив уста феи,
ты их не забудешь.
Носить тоску, печаль,
навеки в сердце будешь.
Так было или по-другому, уже никто не знает. Может, не было сказки. А, может, и была… Я читал слова старого рыцаря и, записав их, уехал.
Продолжая искать следы феи. Побывав в той деревне, я узнал, что в то время у бывшего старосты пропала дочь. Ее так и не нашли…
1
