Дело Г. Гонгадзе 13 лет спустя: кто виноват и что делать? Ч.2
- 12.04.14, 16:38
«Подозреваемые» по делу Гонгадзе появились лишь в период президентства Виктора Ющенко. Сначала были оперативно арестованы три причастных к делу офицера МВД, а затем и пустившийся в бега их начальник, генерал Алексей Пукач. По сообщениям СМИ первым свидетелем в процессе суда над подозреваемым Алексеем Пукачем была заслушана шеф-редактор интернет-издания «Украинская правда» Алена Притула.
Суд принял к сведению свидетельские показания, что арест Георгия Гонгадзе с последующей транспортировкой произошел на ее глазах при наблюдении за происходящим на бульваре Леси Украинки с балкона квартиры дома №7. Алена Притула также сообщила суду, что ранее не публиковала эту информацию так как опасалась за свою жизнь. Фактически данный свидетель подтвердил аналогичную информацию генерала Алексея Пукача о произошедшем на остановке троллейбуса около дома №7 по бульвару Леси Украинки после выхода Георгия Гонгадзе в 22.30 16 сентября 2000 года из квартиры Алены Притулы. Но именно по данному аспекту возникают серьезные вопросы уже к самой Алене относительно степени достоверности ее свидетельских показаний. Ведь фактически диаметрально противоположная информация была опубликована в ее интервью газете «Факты» от 20 декабря 2000 года. Алена Притула в частности, конкретно отметила: «Всегда, когда он уходил, я выглядывала с балкона, провожая его глазами. 16 сентября 2000 года было так же, но Георгия я не увидела. Подумала, что просто пропустила, стала ждать его звонка».
Именно с данного балкона Алена Притула впервые обнаружила проявление слежки за Георгием Гонгадзе со стороны лиц, замаскировавшихся в прилегающем к зданию кустарнике. Затем, по словам Алены Притулы, дело доходило до того, что их с Георгием прямо –таки без каких-либо стеснений в упор снимали на видеокамеру. Что подтверждает вышеотмеченный морально-психологический характер прессинга на Георгия Гонгадзе и его окружение со стороны руководимого Юрием Кравченко МВД Украины.
Но, заслушанные судом по делу Алексея Пукача вышеотмеченный свидетельские показания Алены Притулы фактически равносильны утверждению, что она являлась последним свидетелем (за исключением преступников) видевшим живым Георгия Гонгадзе после выхода последнего из своей квартиры в 22.30 16 сентября 2000 года на бульваре Леси Украинки.
В своей публикации «Безпрограшна лотерея вдалася» («Вечірній Київ» від 17.11.2000 року) автор уже первоначально отметил ряд важнейших моментов, связанных с похищением Георгия Гонгадзе еще до обнаружения его обезглавленного тела в Таращанском лесу. Во-первых, правоохранительные органы в поисках исчезнувшего журналиста опросили тысячи лиц, вплоть до представителей криминальной среды.
По информации консьержки дома №7 никто похожий на Георгия Гонгадзе в указанное время из дома не выходил, а при немногочисленных посетителях в такое позднее время она не могла ошибиться. То же самое подтвердил и другой гражданин, который возле входа в здание занимался своей машиной. В своем интервью от 20 декабря 2000 года сама Алена Притула отметила, что не дождавшись традиционного подстраховочного звонка Георгия Гонгадзе, она даже спускалась в вестибюль, но не смогла получить разъяснения от консьержки, не оказавшейся тогда на рабочем месте.
Детально ознакомившись с расположением и конструкцией здания №7, автор указал на потенциальную возможность незаметно даже для консьержки покинуть здание с альтернативным выходом (через поросший деревьями и кустарником овраг) на улицы Мечникова и Леонида Первомайского, т.е. не только на официальный бульвар Леси Украинки, на который было сосредоточено внимание всех тогдашних расследователей. Но мог ли воспользоваться столь экзотическими путями сам Георгий Гонгадзе спешивший после звонка своей жены Мирославы впустить в квартиру семью, оставшуюся на улице без ключей. В целом, по мнению автора, дом №7 по бульвару Леси Украинки является наиболее приемлемым местом для проведения похищения и, судя по всему, далеко не случайно оказался в центре событий, связанных с исчезновением Георгия Гонгадзе. А тем более при проживании в нем главного редактора интернет-газеты «Українська правда» Алены Притулы. Ведь с точки зрения логики похитителей, последнее обстоятельство позволяло всю подготовительную часть операции провести без лишней спешки и экспромта с учетом всех возможных вариантов, как в безпроигрышной лотереи, при полной уверенности, что «объект» рано или поздно сам появится в технологической зоне.
Первоначально данный авторский материал под названием «Земляне или инопланетяне» был направлен в редакцию газеты «Голос Украины». Но журналистка газеты Людмила Коханец в своей публикации по делу Георгия Гонгадзе лишь упомянула об этом, как вопросе, заданном читателем газеты Игорем Недюхой. Но даже этого оказалось достаточным, чтобы журналистка Людмила Коханец получила по этому поводу нагоняй от руководства редакции газеты. Лишь за опубликование казалось бы совершенно невинной терминологии читателя газеты.
У автора даже возникло подозрение, не стало ли это результатом озабоченности тогдашнего заместителя председателя СБУ генерала Юрия Землянского, впервые упомянутого автором в материалах заявления на имя председателя СБУ Леонида Деркача от 12.07. 1998 года (с интерпретацией не «чекистского», как по официальной версии, а именно «милицейского» следа в деле о гибели Луганского журналиста Петра Шевченко 12 марта 1997 года) с последующим ответом самого Леонида Деркача от 24 июня 1998 года за №10/78. Снимок ответа представлен в публикации автора «Страна мертвых героев» («Свобода», 20 марта 2001 года).
Поэтому пришлось данный авторский материал перенаправить в редакцию газеты «Вечерний Киев», где он был опубликован под названием «Беспроигрышная лотерея удалась?» 17 ноября 2000 года, т.е. уже после нахождения «таращанского тела» в начале ноября 2000 года.
Во время личной беседы с автором публикации тогдашний Президент Национального союза журналистов Украины Игорь Любченко охарактеризовал ее как единственное, по его мнению, настоящее журналистское расследование по делу Георгия Гонгадзе.
В газете «Сегодня» от 22 февраля 2002 года автор «Бандитского Петербурга», руководитель Санкт-Петербургского агентства журналистских расследований (АЖУР) Андрей Константинов привел результаты, проведенного по заказу украинской стороны расследования Агентством дела о гибели журналиста Георгия Гонгадзе. В частности, им было отмечено, что похищение журналиста в принципе не могло было быть проведено без хотя бы косвенного участия шеф-редактора интернет-газеты «Украинская правда» Алены Притулы, правда в рамках версии о существовании бытового любовного треугольника. Последнее было категорически отвергнуто самой Аленой Притулой. Вопрос лишь в том, почему в ответ на столь экзотическую публичную версию Андрея Константинова та же Алена Притула уже тогда самым естественным образом не противопоставила утверждениям Андрея Константинова в качестве контдоказательства свое алиби в виде вышеотмеченного показания на судебном процессе как свидетеля (с балкона своей квартиры) похищения Алексеем Пукачем и К журналиста Георгия Гонгадзе с троллейбусной остановки возле ее дома № 7 по бульвару Леси Украинки после его выхода их ее квартиры в 22.30 16 сентября 2000 года.
Что же касается заявленного Аленой Притулой опасения за свою жизнь, то как представляется, подобная опасность была бы действительно обоснована в случае молчания единственного свидетеля похищения Георгия Гонгадзе. Ведь достаточно хорошо известно, что в подобных случаях оппоненты делают все возможное, чтобы для гарантии «замолчать» единственного свидетеля навсегда.
В свое время бывшего сотрудника госохраны Николая Мельниченко уже публично обвиняли в том, что он мол не предупредил Георгия Гонгадзе о грозящей ему опасности. Во-первых, Георгия Гонгадзе об этом фактически предупредили представителя МВД, демонстративно осуществляя слежку за ним и в упор нацеливая объективы видеокамер. Именно на основании подобного предупреждения Георгий Гонгадзе и обратился к Генпрокурору Украины Михаилу Потебенько с жалобой на милицию. Во-вторых, как (даже при всем желании) Николай Мельниченко мог осуществить подобные предупреждения, зная из тех же аудиозаписей о постоянной слежке за Георгием Гонгадзе и друг за другом спецслужб аж двух силовых ведомств. Да в условиях двойной «охраны» журналиста Георгия Гонгадзе к нему не рискнул бы приблизится не только Николай Мельниченко, но и любая политическая или криминальная структура. Не говоря уже об организации похищения и убийства журналиста при угрозе неизбежного провала.
В отличии от молчания Николая Мельниченко, заявленное молчание Алены Притулы затруднительно по крайней мере логически объяснить. Ведь помимо всего прочего, именно по причине бесследного исчезновения Георгия Гонгадзе, следствия пришлось прибегнуть к проведению специальных биохимических экспертиз, непосредственно в квартире Алены Притулы и помещении интернет-газеты «Украинская правда». В этой связи было бы полезно узнать, на основании какой доверительной разведывательной информации сам начальник Департамента Наружного наблюдения МВД Украины генерал Алексей Пукач именно 16 сентября 2000 года лично возглавил экспедицию, прихватив с собой весь необходимый инструментарий. Выходит, будучи априори уверенным в успехе предстоящей операции. Но спецоперация такого рода в принципе могла затянуться на всю ночь вплоть до самого утра, т.е попросту провалиться в случае ее стихийной зависимости от времени выхода «клиента» из здания №7 по бульвару Леси Украинки. Не менее удивительно, как удалось столь оперативно отреагировать на экспромтный по причине и времени (а к тому же незаметный для консьержки) выход на бульвар Леси Украинки с последующей упаковкой бравыми «филерами», постоянно настороженного Георгия Гонгадзе уже познавшего все виды баталий и засад во время войны в Абхазии.
Непонятно как сам физически сильный Георгий Гонгадзе позволил без лишнего шума втолкнуть себя в машину похитителей не пытаясь любым способом привлечь внимание окружающих и самой Алены Притулы, зная, что она традиционно сопровождает взглядом его выход на бульвар Леси Украинки. В той же мере остается невыясненным, почему Алексей Пукач решился на фактически демонстративное похищение Георгия, а тем более со смертельным финалом, наверняка зная из прежних наблюдений, что находится под визуальным контролем Алены Притулы после выхода Георгия Гонгадзе на троллейбусную остановку на бульваре Леси Украинки.
И вообще, как это все могло «втихую» произойти, будучи незамеченным со стороны опрошенных милицией таксистов, водителей троллейбусов, жителей близлежащих домов и конкретно указанной в официальной информации группы рабочих, производивших срочный ремонт дорожного покрытия вблизи заявленного Алексеем Пукачем места инцидента. В целом, картина похищения журналиста Георгия Гонгадзе прямо с бульвара Леси Украинки около дома №7, изложенная на судебных заседаниях обвиняемым Алексеем Пукачем и подтвержденная свидетельством Алены Притулы, представляется, по меньшей мере, неубедительной. А тем более, учитывая альтернативную информацию свидетельницы, опубликованную в виде ее персонального интервью газете «Факты» от 20 декабря 2000 года.
Алексею Пукачу не мешало бы признаться, кому из посторонних он сообщил о месте первичного захоронения останков Георгия Гонгадзе. Целесообразно так же спросить, почему обезглавливая в камуфляжных целях тело журналиста, вплоть до отдельного захоронения его головы, Алексей Пукач оставил на теле Георгия личные украшения и даже персональный амулет. А если не оставлял, то кому именно передал?. Ведь на этом этапе дознания вступает в силу опубликованная информация бывшего сотрудника СБУ и народного депутата Григория Омельченко, что именно тогдашний председатель СБУ Леонид Деркач организовал перезахоронение уже обезглавленного тела Георгия Гонгадзе. В свою очередь именно по личным украшениям и талисману на оперативно обнаруженном «таращанском» теле Алена Притула и ее коллеги непосредственно в таращанском морге идентифицировали «находку» как останки журналиста Георгия Гонгадзе. Но сам Алексей Пукач до настоящего времени лишь повторял на судебных заседаниях, что единственным его высокопоставленным соучастником преступления является бывший Министр внутренних дел Украины Юрий Кравченко, непосредственный приказ которого он и выполнял. В силу естественных причин сам Юрий Кравченко уже не может подтвердить или опровергнуть подобную информацию и доказать, что он не такой уж дурак, чтобы делать себя заложником «разговорчивого» Алексея Пукача и его «бригады», в состав которой вполне могли входить и завербованные сотрудники МВД.
В принципе подобное могло иметь место даже в отношении самого Алексея Пукача, что не мог не учитывать Юрий Кравченко. Ведь недаром уже в вышеотмеченном интервью газете «Зеркало недели» Министр МВД Украины Юрий Кравченко жаловался на постоянную слежку стороны сотрудников Председателя СБУ Леонида Деркача. И вообще, для Юрия Кравченко было противоестественным «топить» журналиста Георгия Гонгадзе как естественного оппонента своего «заклятого друга» Леонида Деркача. Наоборот, учитывая взрывной грузинский характер Георгия, Юрий Кравченко сделал все, чтобы путем откровенной демонстративно-навязчивой слежки спровоцировать журналиста на обращение в правоохранительные органы с жалобой именно на милицию. Судя по всему, Юрий Кравченко рассчитывал, что после подобной «засветки» милицейского ведомства Президент снимет с него навязанную «нагрузку».
Что же касается «приправы» в виде косвенных ссылок Алексея Пукача на имена Леонида Кучмы и Владимира Литвина, то информацию о них Алексей Пукач наверняка почерпнул из опубликованного содержания аудиозаписей Николая Мельниченко.
Действительно, мог ли Алексей Пукач, сам по себе знать, что тот же Владимир Литвин, в силу занимаемого положения (как руководитель Администрации Президента) просто было обязан проинформировать Президента Леонида Кучму о вышеупомянутой статье Георгия Гонгадзе в российской «Независимой газете» и порекомендовать именно Министра внутренних дел Юрия Кравченко для прояснения затронутой журналистом Георгием Гонгадзе истории с сыном тогдашнего председателя СБУ, когда в подобной ситуации отец Андрея Деркача мог быть, прежде всего, заинтересованной стороной.
Последующее подключение к делу журналиста самого председателя СБУ Леонида Деркача наверняка произошло но, по крайней мере без содействия Владимира Литвина.
Касательно Президента Леонида Кучмы, то есть основания считать, что его интересовали именно вопросы «предстолонаследия», а не профессиональной деятельности журналиста Георгия Гонгадзе в целом, при соответствующем отсутствии у Президента каких либо побудительных причин к его «профилактической» ликвидации.
После прихода к власти Президента Виктора Ющенко, пообещавшего своим избирателям завершить все резонансные дела, в частности по погибшим журналистам, бывший Министр внутренних дел Юрий Кравченко стал первым по значению подозреваемым по делу журналиста Георгия Гонгадзе. Уже 4 марта 2005 года всю Украину мгновенно облетело сообщение, что Юрий Кравченко покончил жизнь самоубийством.
Но до сих пор достоверно мало что известно об отпечатках пальцев Юрия Кравченко или других лиц на так называемой предсмертной записке, найденной в портфеле, словно автор собирался прихватить ее на допрос в Генеральную прокуратуру 4 марта 2005 года и там развязать ситуацию в зависимости от характера предстоящего «собеседования». Подобного гипотетического варианта Юрию Кравченко явно не удалось осуществить, если судить по двум подряд выстрелам в его голову, когда даже контрольный, по заключению официальной экспертизы, был сделан еще якобы твердой рукой Юрия Кравченко. Данному экспертному выводу не помешало даже отсутствие следов пороховых газов на одежде и руках – непременных критериев самоубийства с использованием огнестрельного оружия. Миллионы украинских телезрителей при просмотрах американских криминальных сериалов, имело возможность убедится, что для американских профессиональных экспертов по криминалистике уже вышеотмеченных «огневых» параметров уже вполне достаточно для однозначного вывода – преднамеренное убийство.
Но в самобытных украинских условиях «самоубийственная» официальная экспертиза уже априори была предопределена. Ведь пренебрегая всеми профессиональными постулатами, включая «тайну следствия», генеральный прокурор Украины Святослав Пискун еще за три дня до даты вызова Юрия Кравченко в Генпрокуратуру громогласно объявил об этом через СМИ. Словно обратился ко всему миру: пока не поздно, делайте с Юрием Кравченко, что хотите.
После такой генпрокурорской рекламы в случае гипотетической альтернативной «убийственной» официальной экспертизе, тоже же Святослав Пискун по всем правовым нормам подлежал преданию суду.
Но зато какая потом открылась свобода действий по резонансному делу Геогия Гонгадзе. Сначала СБУ оперативно арестовала милицейских «шестерок», а затем и их «бригадира» Алексея Пукача, находившегося в «бегах» на территории Украины. Все они были помещены в СИЗО СБУ, отдавая себе отчет, как требуется вести себя в подобных условиях, прекрасно зная об «альтернативной» скоропостижной кончине непосредственно в СИЗО вожака милицейских оборотней, бывшего подполковника милиции Игоря Гончарова, которому СМИ «начислили» связь с СБУ и даже с делом журналиста Георгия Гонгадзе. Недаром адвокаты пострадавшей стороныв деле Георгия Гонгадзе заявляли о своем недоверии к очевидно заученным показаниям Алексея Пукача на судебных заседаниях и даже потребовали перевода его из СИЗО СБУ в Лукьяновскую тюрьму.
В этих условиях вполне закономерно, что на судебных заседаниях фактически не рассматривалось хотя бы потенциально возможное участие представителей чекистского спецведомства в деле Георгия Гонгадзе. Но если уже нет главного официального заказчика убийства журналиста в виде указанного Алексеем Пукачем бывшего министра МВД Юрия Кравченко, то суд почему то не поинтересовался альтернативными источниками информации. Например, живет и здравствует бывший винницкий губернатор уже при Президенте Викторе Януковиче и нынешний народный депутат генерал-полковник милиции Николай Джига – бывший заместитесь министра МВД Юрия Кравченко, назначенный им ведомственным куратором по делу о похищении журналиста уже в сентябре 2000 года.
Согласно своим функциональным обязанностям, Николай Джига должен был знать все ведомственные тайны данного дела, а в частности, побеседовать с Начальником Департамента наружного наблюдения МВД Украины Алексеем Пукачем и лично ознакомиться с тогда еще не ликвидированными записями департаментских наблюдений за Георгием Гонгадзе и его окружением.
Действительно Николай Джига не мог не знать, что еще летом 2000 года журналист Георгий Гонгадзе по поводу установления за ним милицейской слежки обратился к Генеральному прокурору Украины Михаилу Потебенько, который в свою очередь не принял надлежащих мер для защиты прав гражданина, невольно ставшего поперек дороги сильным мира сего.
Но для общественности лишь целая серия «оживительных» мероприятий, вплоть до организации поездки целой спецгруппы МВД Украины с официальной целью поиска следов якобы сбежавшего журналиста Георгия Гонгадзе. Не пора ли бывшему куратору расследования дела Гонгадзе, а ныне народному депутату Николаю Джиге наконец поделиться всем объемом информации, которым он располагал уже в начале следственных действий по данному делу. Ведь даже оппоненты его бывшего шефа явно информированные о факте именно похищения журналиста, уже 18 сентября 2000 года «теребили» посольство Грузии с очевидной целью уголовной дискредитации «похитителя» - тогдашнего министра МВД Украины Юрия Кравченко, о чем не менее оперативно известили украинские СМИ.
Что же касается зафиксированного в аудиозаписях Николая Мельниченко участия представителей СБУ в наблюдениях за журналистом, то не сам же председатель СБУ Леонид Деркач занимался этим непосредственно. Наиболее вероятным куратором дела Георгия Гонгадзе по линии СБУ мог быть, например, его заместитель – генерал Юрий Землянский, на момент гибели луганского журналиста Петра Шевченко в 1997 году являвшийся начальником областного управления СБУ по Луганской области.
Но фундаментальную информацию о степени участия представителей МВД и СБУ в деле журналиста Георгия Гонгадзе, включая персонализацию их главных героев, наверняка мог бы предоставить суду экс-президент Леонид Кучма.
В этой связи хочется порекомендовать всем действительным и тактическим апологетам чисто «милицейского» следа по делу Георгия Гонгадзе хотя бы задать себе вопрос, а мог ли Президент Украины Леонид Кучма в разгар «кассетного» скандала (с привлечением к нему внимания мировой общественности) пойти на совершенно недопустимый для своего положения риск при назначении уже широко разрекламированного героя данной версии Юрия Кравченко сначала Херсонским губернатором, а затем и вообще на чрезвычайно важный государственный пост – руководителя ГНАУ. Ответ представляется четко однозначным: если только Президент Украины Леонид Кучма знал со 101% определенностью, что Юрий Кравченко не является фигурально выражаясь реальным «Джеком-Потрошителем» журналиста.
Вместе с тем, другой фигурант «кассетного» скандала, бывший председатель СБУ Леонид Деркач был предусмотрительно переведен в резерв, под «бетонную» защиту депутатской неприкосновенности и президентского парламентского большинства. Естественно, с учетом традиционной корпоративной заинтересованности в сбережении «государственной тайны». Самому же подзащитному наверняка порекомендовали впредь больше нигде не «высовываться», что и выполняется по настоящее время.
Самому же экс-Президенту Леониду Кучме следовало бы задать вопрос, - стало ли смещение Леонида Деркача результатом его причастности, по крайней мере, к перезахоронению останков тела журналиста или ему дополнительно досталось за то, что прозевал аудиозаписи Николая Мельниченко. Но последний вариант может означать лишь признание Леонидом Кучмой факта достоверности данных аудиозаписей. Тем более, что они не вызывали сомнений не только у компетентных органов США, но даже и у Артемовского райсуда г. Луганска, в свое время принявшего их фрагменты, касающиеся банка «Славянский», в качестве доказательств защиты по делу Фельдмана.
Проблему записей Николая Мельниченко в принципе можно было бы давно разрешить, если использовать в качестве эталонов технические характеристики аудиозаписей, полная идентичность которых уже подтверждена десятками записанных лиц – собеседников тогдашнего Президента Леонида Кучмы.
Судебному процессу над бывшим начальником департамента наружного наблюдения МВД Украины Алексеем Пукачем, предшествовал более чем десятилетний период полной и откровенной имитации следствия по делу Георгия Гонгадзе с очевидной целью преднамеренного сокрытия следов преступления его исполнителей и заказчиков.
Данная ситуация нашла в частности отражение в авторских публикациях «Что скрывается за тайной следствия по делу Георгия Гонгадзе» («Вечерние вести» от 19 июня 2002 года), посвященной негативным результатам приезда в апреле 2002 года в Киев специалистов из Федерального Бюро расследований США, официально приглашенных для оказания помощи в раскрытии дела Гонгадзе на фоне полной беспомощности Генеральной прокуратуры Украины по этому делу. Но Генпрокуратура Украины вдруг демонстративно отказалась от сотрудничества с ними, дескать «тайна следствия» не позволяет делать информацию всеобщим достоянием и обсуждать какие-либо аспекты этого дела.
В практике международного оперативно-правового сотрудничества вряд ли можно найти аналоги столь подчеркнуто пренебрежительного отношения к доброй воле американцев, которые прислали своих лучших специалистов именно по раскрытию наиболее сложных преступлений. Ведь не секрет, что решение о приглашении зарубежных специалистов, принятое на межгосударственном уровне, не могло быть единолично отменено прокурором или его замами. Достаточно было одного жеста того же Кучмы, чтобы привести в чувство чиновников из надзорного ведомства. Ведь именно Президент уже в самом начале торжественно пообещал сделать все от него зависящее, чтобы как можно скорее завершить расследование дела Гонгадзе. Но «гарант» после того, как Генпрокуратура фактически выдворила из страны фэбеэровцев, попросту умыл руки, словно его это и не касалось.
В свете вышеизложенного, уже не вызывало сомнений, что именно Президент и «порекомендовал» Генпрокуратуре любым путем нейтрализовать приехавших в Украину (фактически по его приглашению) действительно лучших специалистов ФБР. В той же мере, после бесцеремонного отказа от сотрудничества с американскими агентами, окончательно определилась главная тайна следствия по делу Георгия Гонгадзе – отсутствие следствия как такового. Цель оставалась прежней – спустить на тормозах дело о гибели журналиста, уведя от ответственности заказчика и исполнителя этого преступления.
Последующие события полностью предупредили тогдашнюю точку зрения автора. Вышеописанный первичный арест Алексея Пукача и его оперативное освобождение как результат снятия с поста Генпрокурора Святослава Пискуна (по указу Президента Леонида Кучмы) надолго затормозили реальное следствие по делу Георгия Гонгадзе. Как поведал телезрителям 5й канала бывший Генпрокурор Украины Святослав Пискун, вскоре после проведенного им в 2003 году ареста Алексея Пукача к нему позвонил Президент Украины Леонид Кучма и поинтересовался состоянием следствия по делу Гонгадзе. Как и положено, Генпрокурор доложил Президенту об аресте подозреваемого Алексея Пукача. На это Президент ореагировал – «Ну, хорошо». Святослав Пискун тогда деликатно умолчал, что за этим последовала рекомендация Координационного комитета по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, соответствующий Указ Президента о снятии с поста Генпрокурора Святослава Пискуна, а главное, освобождение из-под ареста (под благовидным предлогом) «Джека-потрошителя» журналиста – начальника департамента наружного наблюдения МВС Украины генерала Алексея Пукача.
К сожалению, рецидивы фактической имитации следствия по делу Георгия Гонгадзе продолжают иметь место в следственной практике, хотя прошло уже более 13 лет со времени похищения и гибели журналиста. Например, уже нынешняя Генпрокуратура Украины организовала очную ставку экс-Президента Леонида Кучмы и экс-председателя СБУ Игоря Снежко. «Очники» лишь побеседовали в дружеской обстановке и разошлись без каких либо наводящих вопросов со стороны Генпрокуратуры.
Но представляется, что не мешало бы прежде всего спросить указанных лиц, по чьей реальной инициативе был снят с поста Генерального Прокурора Святослав Пискун и благодаря усилиям кого из них был затем освобожден из-под ареста убийца Георгия Гонгадзе Алексей Пукач.
В данном контекста достаточно симптоматично, что на смену «подозрительному» Генпрокурору Святославу Пискуну Президент Украины Леонид Кучма из всех возможных кандидатур остановил свой выбор на «неподозрительном» к Алексею Пукачу Генадии Васильеве, сразу же заявившим об отсутствии у него, как у нового Генпрокурора, подозреваемых по делу Георгия Гонгадзе.
Как свидетельствует вышеизложенное, до делам журналиста Георгия Гонгадзе и его убийцы Алексея Пукача, не говоря уже о реальном заказчике, в целом до сих пор осталось больше вопросов, чем ответов.
На протяжении всех последних тринадцати лет над сменявшими друг друга Генеральными прокурорами Украины постоянно нависала их фактически односторонняя зависимость от точек зрения Президентов и представителей их администраций
В этой связи представляется рациональным рассмотреть вопрос о пересмотре реального статуса Генерального прокурора Украины, исключив возможность и поныне, манипулирования им, что вполне достижимо, например, путем введения положения, согласно которому Генеральный прокурор Украины может быть отправлен в отставку не менее чем конституционным или парламентским большинством.
Остается надеяться, что наконец будут расставлены все точки над і в расследовании дела о гибели журналиста Георгия Гонгадзе, которое вот уже 13 лет интерпретируется как тест для Украины и продолжает оставаться показателем ее государственного имиджа.
