— Значит, пугало? Говорящее пугало? И оно предложило вам пойти вместе с ним к волшебнику Гудвину? — уточнил психиатр.
Элли покачала головой.
— Да нет же! — сказала она. — Я же вам объясняю: это была волшебница. Волшебница прилетела и сказала, что я должна пойти по дорожке из желтых кирпичей. А пугало я встретила по дороге. И кстати, не «оно», а «он». Пугало мужского рода.
Психиатр сдержал ухмылку.
— Знаю таких, видел, — сказал он. — И пугало висело… висел… На шесте? Посреди огорода?
— Да.
— Как же оно… Простите, как же он смог ходить, если вместо ног у него был шест?
Элли вздохнула.
— Послушайте, я объясняла вам сто раз! — сказала она. — У него были ноги. Это было чучело в виде человека, с руками и ногами. Что-то вроде тряпичной куклы, набитой соломой. А лицо было нарисовано красками, и вместо глаз — пара пуговиц! Я говорю вам, а вы совсем меня не слушаете! Я ведь уже сто раз рассказывала про него!
— Не нужно так нервничать, — сказал доктор. — Я просто пытаюсь уяснить картину максимально подробно…
— Я и так вам все рассказала! — зло отозвалась Элли. — Что вам еще, книжку с картинками написать, чтобы вы поверили? Я устала говорить одно и то же.
— Моя милая леди, — мягко сказал психиатр. — Мы с вами оба заинтересованы в том, чтобы ваша история оказалась правдой. Вам ведь не хочется провести в клинике остаток жизни, нет? И мне этого не хочется. Вы молодая, симпатичная девушка. Вам нужно жить полной жизнью, а не киснуть…
— В психушке? — закончила за него Элли. — Тогда чего вы меня не выпустите, а? Я повторяю вам одно и то же уже целую неделю! А до вас — доктору Мюнцу, а до него — доктору Хантермейеру. И никто мне не верит! Никто!
В глазах у нее заблестело, рот скривился от сдерживаемых рыданий.
— Ну, ну, моя дорогая! — психиатр успокаивающе похлопал девушку по плечу. — Не надо, не надо… Я вам верю. Именно поэтому и хочу услышать всю историю как можно подробнее. Вы потрясающе детально все описываете.
Элли недоверчиво уставилась на него.
— Правда? Вы мне верите?
— Конечно, — кивнул психиатр. — Просто попытайтесь понять… Вы отсутствовали дома семь недель. Семь недель! И вот вы возвращаетесь, и рассказываете о некой чудесной стране, в которой вы, будто бы, побывали. Само собой, большинство в нее не поверят. А вы сами поверили бы?
Элли пожала плечами.
— И все-таки я вам верю, — продолжил доктор. — Ваша история удивительная, но не такая уж невероятная. Не против, если мы к ней вернемся, нет? Вот, возьмите салфетку.
Элли вытерла глаза и всхлипнула.
— Итак, вы познакомились с пугалом, — сказал доктор. — Пугало, набитое соломой. И он хотел…
— Получить мозги, — сказала Элли. — Страшила очень мечтал о мозгах. Постоянно о них говорил. «Когда у меня будут мозги, я придумаю что-нибудь замечательное, чтобы всем было хорошо», говорил он.
— Очень доброе пугало, — заметил психиатр.
Элли кивнула.
— Хорошие намерения, но совершенно безмозглый, — добавила она. — Увы.
— И вы с ним отправились в путь, и встретили…
— Дровосека. Железного Дровосека.
— Ему нужно было сердце?
Элли кивнула.
— Настоящее человеческое сердце?
Элли замялась.
— Звучит жутковато, да? Как будто он хотел убить кого-нибудь и вынуть у него сердце. Вы не подумайте, нет… Он не хотел… Я не знаю. Наверное, он хотел, чтобы у него было свое собственное сердце. У него было… как вы это называете? Когда чувствуешь себя ущербным?
— Комплекс неполноценности?
— Да, да. У них у всех, если подумать, был такой комплекс. И у Страшилы, и у Льва тоже.
Доктор заглянул в свой блокнот.
— Льва вы встретили последним, — сказал он. — Я видел львов в зоопарке, но чтобы встретить вот так вот, на дороге… Страшно было?
Элли кивнула.
— Да, он ужасно испугался, — сказала она. — Спрятался за камни и сначала не хотел выходить. Мы его с трудом уговорили.
— Лев — спрятался от вас? — уточнил психиатр. — И вы уговорили его выйти?
— Нас было четверо, а он один, — объяснила Элли.
— Хрупкая девушка, пугало, железный человек и маленький песик, — сказал доктор.
Элли пожала плечами.
—Кто угодно мог испугаться.
Доктор хмыкнул.
— Это верно. И Лев отправился вместе с вашей компанией?
— Гудвин мог дать ему храбрость, — сказала Элли. — Мы так думали.
— То есть, это была не уверенность, а просто предположение? Что волшебник дает все эти вещи — сердца, храбрость, мозги?
Элли поджала губы и уставилась в пол. Не дождавшись ответа, психиатр продолжил:
— Это было ваше предположение, верно?
Элли едва заметно кивнула.
— И Гудвин…
— Оказался мошенником, — тихо закончила Элли. — Никакой он был не волшебник, а просто надутый самодовольный индюк. Не было у него никакой храбрости.
Доктор перелистнул страницу блокнота.
— Тем не менее, он смог что-то предложить вашим друзьям, не так ли?
Элли промолчала.
— Не хотите об этом говорить?
Элли покачала головой.
— Это тяжело, я понимаю, — сказал доктор. — Самое неприятное воспоминание, верно?
Он подождал ответа, но не дождался.
— Вам нужно избавиться от этих переживаний, — сказал он. — Не нужно держать их в себе. Я понимаю, такие события — не совсем то, чего ожидаешь от волшебной страны…
— Вы не понимаете! — воскликнула Элли. — Это же хуже, чем убийство!
— Но они не умерли, — заметил доктор.
— Лучше бы умерли, — мрачно отозвалась Элли. — Дровосек… Я думала, он такой милый. Хоть и без сердца. А он…
— Согласился работать на Гудвина, не так ли? — сказал психиатр. — Начальник полиции?
Элли кивнула.
— Сволочь, — прошептала она. — Бессердечная сволочь.
— А Лев…
Элли отмахнулась.
— Надо было сразу понять, что трус навсегда останется трусом, — сказала она.
— Если честно, мне не совсем понятен этот момент. В Изумрудном городе разве есть интернет? Я думал, это волшебная страна.
Элли кивнула.
— 3G неплохо ловит, — сказала она. — Хотя цены за трафик ужасные.
— И Лев теперь…
— Ага. Пишет в интернете всякие гадости про тех, кому не нравится волшебник.
— Вам не кажется, что это немножко… М-м… Невероятно? Удивительно? Лев, сидящий в интернете?
Элли презрительно фыркнула.
— В интернете любой дурак — лев. И любой трус — храбрец.
Доктор улыбнулся.
— Тут вы, пожалуй, правы. Хорошо. Ну, а ваш первый приятель? Пугало?
— Страшила.
— Да, да. Как вы относитесь к тому, что волшебник предложил Страшиле?
Элли помолчала.
— Мне его жаль, — сказала она. — Бедный дурачок, он даже не понимает, что делает.
— По-моему, у него теперь хотя бы есть шанс изменить что-то к лучшему. Разве нет?
Элли бросила на доктора взгляд.
— Доктор, — сказала она. — Вы всерьез думаете, что если позволить соломенному чучелу без мозгов придумывать новые законы для целой страны, у него есть шанс сделать жизнь лучше? Там же люди живут. И им приходится подчиняться этим законам!
Она замолчала. Доктор некоторое время сидел молча, поглаживая пальцами подбородок, потом закрыл блокнот.
— Знаете, на сегодня хватит, — мягко сказал он. — Давайте на этом закончим. Я вызову миссис Джонс, и она проводит вас в палату.
Элли молча кивнула.
Когда медсестра увела девушку, доктор некоторое время посидел в тишине, потом открыл блокнот на чистом листе и принялся писать.
Открылась дверь.
— Беспокоюсь за девочку, — сказала миссис Джонс, входя в кабинет. — Выглядит подавленной.
Доктор кивнул.
— Знаете, — сказал он, — я ей почти верю. У нее такая детальная, до мелочей проработанная история… Даже не верится, что это плод больного воображения.
Медсестра вскинула бровь.
— Но вы ведь не допускаете, что…
— Конечно, нет, — отмахнулся доктор. — Что за чепуха. Страна, в которой полицейские не имеют сердца, а законы пишут чучела без мозгов? Нонсенс.
— Бедная девочка, — покачала головой миссис Джонс. — Бедная девочка. Где же ее носило столько времени?