шаймуратики - выход из кризиса
- 10.11.14, 10:36
"Сельхозпроизводство — это длинные и слабо прогнозируемы циклы выпуска
продукции: вырастить свеклу на сахар — почти полгода, вырастить корову и доить
ее — больше двух лет, полный севооборот в растениеводстве — три—пять лет.
Спрогнозировать цену на конечную продукцию нереально",— говорят
сотрудники "Шаймуратово". Деньги приходят лишь после продажи урожая
осенью, в остальное время денег нет, только затраты. Когда приходит время
рассчитываться с поставщиками за солярку, семена или иной потребный для
хозяйства материал, на это, как правило, уходит вся наличность. "О сотрудниках
обычно забывают. Вот и получается, что сельская жизнь обескровлена, там просто
нет наличности",— поясняют в хозяйстве.
Давлетбаев предложил Нургалиеву ввести свою валюту: "У тебя есть товарные
остатки? Деревенские в магазине в долг покупают? Что если мы долговую тетрадку
уберем, а на объем товарной массы выпустим товарные талоны, по
юридическому смыслу это очень похоже на накладную". Но в отличие от обычных
денег талоны будут устаревать, как любой товар.
Нургалиев согласился. Талоны с куницами, лисичками и мудрыми изречениями
напечатали в городской типографии. Зарегистрировали заместителя Нургалиева
по сельскохозяйственной технике как индивидуального предпринимателя,
продающего товар — талоны. Объем высчитали так: выпустили на половину
товарных остатков в магазине. По деревне развесили объявления: можете приобрести
талоны, пользоваться ими не обязательно, а по желанию. У вас есть 28 дней, потом
они дешевеют на 2%, правило для всех — и для предприятия, и для магазина, и для
вас. График старения был напечатан на каждом талоне, а продавать их начали в
бухгалтерии.
Первые два месяца среди населения была "сильная инертность", говорит
Давлетбаев: "Может, это ошибка, что не собрали и не объяснили. Люди пугались,
это что, мол, как в 1990-е. Я начал ездить и разговаривать с людьми,
объяснял, просил поверить в Нургалиева. "Вы видите,— говорил,— как он старается,
что новые трактора появились, что жить тут начал. Он не соскочит. Поверьте"".
У многих в деревне были бытовые долги — одалживались у соседа, бабушки,
милиционера. "Зарплат нет, отдать нечем, социальное напряжение растет. И у меня
кто-то спрашивает: а могу я по своим долгам этими талонами рассчитаться? Я
говорю: а почему нет? Отведи его в магазин и спроси, что ему надо, а ты ему
на талоны это купишь. Это помогло. И, когда исчезла внутренняя долговая
паутина, возник корпоративный дух. Вот у них на суде спрашивали: если в кассе
есть и деньги, и талон, зачем вы берете талоны под аванс? А они отвечают: а
какая разница? Понимаете, мне нужно хлеба и макарон купить, мне все равно,
какой бумажкой это сделать, а сосед за учебу ребенка заплатить талонами ведь не
сможет. Возникла социальная связка. Люди к деньгам стали относиться как к бумаге,
то есть воспринимать их реальную экономическую стоимость. Стала
востребована куча всяких компетенций: от прийти с лопатой огород вскопать до чего
угодно. Вот эта казалось бы ерунда, 2% демереджа, так сильно давят на мозг, что