Я повешусь на старом фонарном столбе,
Что ржавеет на подступах к лету,
Моё небо готовят к прицельной стрельбе,
А стрелявших готовят к ответу.
Я себя разбросаю меж радужных луж,
По разводам бензиновых плёнок,
Разрываясь на тысячи пагубных стуж,
Умирает, внутри мой ребёнок.
Умирая, кричит, проклиная весь мир,
Незаслуженно сущность теряя,
Он потухшими окнами затхлых квартир,
Достучался до праздного рая.
Мой ребенок внутри – онемевшая злость,
Беспокойно бурлящая смута,
Он забытый судьбою, непрошенный гость,
Ставший жертвой былого уюта.
Моя странная радость законченным дням,
Ему будет рассказывать сказки,
Где босыми гуляют по острым камням,
Опасаясь предательства ласки.
Я веду в темноте самолёт без дверей,
У него два крыла для посадки,
Кто-то ищет погибших на фронте друзей,
Я ищу в голове неполадки.
Бесконечной резиной растянется круг,
Не спасительно, но безопасно,
Я скучаю, мой верный и преданный друг,
Хотя это должно быть напрасно.
Шевелиться под кожей мороз пеленой,
Волоски поднимая на теле,
Мы увидимся теплой, кровавой весной,
Когда будет весь мир на пределе.
Будут листья кружиться иконой дождей,
Будут капать как жидкие гвозди,
Мы застывшая в космосе пара людей,
Целовавшая мыслями кости.
Мы увидим друг друга свозь тысячи лет,
Мы почувствуем рваные души,
Я тебе расскажу, каким был мой рассвет,
А ты просто тихонько послушай.
© William van Warg
