Украина и пустота

Мой друг   Семен Уралов

С момента возникновения нашего государства тема российско-украинской интеграции сразу перешла в разряд нервных возбудителей. Потому что рассматривается не в контексте экономического развития, а в качестве политической страшилки.

Дело в том, что любая интеграция предполагает взаимный отказ от части суверенитета — со стороны обоих интегрирующихся субъектов. Позиция Украины в любых интеграционных процессах напоминает позицию старой девы, которой хочется и замуж, и невинность сохранить. При этом надо отметить, что экономическая и политическая многовекторность имени гражданина Кучмы — это, безусловно, результат филигранной дипломатии. Так долго «разводить» основных субъектов (Россию, США и ЕС), заинтересованных в Украине, мог только гений. Впрочем, этот гений так и не смог объяснить своему народу, что и зачем он делал 10 лет, — и тем самым довел страну до кипения.

ЕЭП стало детищем «позднего» Кучмы, «раннего» Путина и «бессменных» Назарбаева и Лукашенко. Если кто забыл, то в самом начале этот проект задумывался без участия Украины. Речь шла об интеграции России, Белоруссии и Казахстана (причем первые две страны уже по умолчанию рассматривались как единое «союзное государство»). Уже тогда, в начале 2000-х, стало понятно, что Россия намерена по заветам канцлера Горчакова «сосредотачиваться». Причем «сосредотачиваться» в основном экономически. В это же время в среде евробюрократов закончились дебаты о процессах расширения, и стало понятно, что страны Центральной Европы станут последними, за кем закроются двери ЕС.

Примерно в этот же период конца 90-х — начала 2000-х даже до клинических национал-патриотов дошло, что Канады из Украины не получится. А инфантильные советские романтики в свою очередь осознали, что в СССР возврата нет. Стало понятно, что стране нужно самоопределяться. Именно в этот период в украинском политическом лексиконе появились такие слова, как «евроинтеграция», «ЕЭП», «ЕврАзЭС», «Евросоюз». В условиях реального раскола общества и политического кризиса эти понятия стали антонимами. ЕЭП, например, называли «тюрьмой народов», «проектом российского империализма» и т.д. и т.п.

В ответ власть не могла ничего возразить, потому что сторонники вступления в ЕЭП были представлены бездушными и сухими профессионалами с имиджем андроидов. Кучма принял правильное интеграционное решение, но не смог объяснить его важность ни населению, ни элитам. И Анатолий Кинах, и Николай Азаров, вероятно, являются неплохими специалистами, но должны быть и публичные политики, которые обеспечат поддержку населения.

Впрочем, неумение работать в публичном пространстве является родовой травмой и нынешней оппозиции. Все последовательные поражения начиная с 2004 года — это результат действий роботизированных политиков-чиновников эпохи позднего Кучмы, которые просто не понимают, что такое конкурентная публичная политика.

Поэтому сегодня говорить о ЕЭП следует исключительно в логике упущенных возможностей.

Нынешняя власть представлена откровенными противниками какой бы то ни было интеграции с Россией, потому что видит в этом угрозу суверенитету. Русофобия — это личный выбор Ющенко и Ко. Однако в ситуации, когда добрая половина страны поддерживает идеи тесной политической и экономической интеграции России и Украины, антироссийская политика может стать линией разлома государства. Без кардинальной смены правящих элит говорить о взаимовыгодной интеграции в рамках ЕЭП бессмысленно.

На нынешнем этапе судьба интеграции Украины куда бы то ни было вообще достаточно печальна. Нас уже не ждут в России и Казахстане, нас еще лет 30 — 40 не будут ждать в Евросоюзе.

В лучшем случае мы обречены на догоняющее развитие по турецкому сценарию, когда в отношении суверенной страны ведется политика откровенного экономического колониализма. «Евроинтеграция» на условиях, предлагаемых многочисленными еврокомиссиями и консультантами — это пошаговый отказ от конкурентных преимуществ в пользу иностранных транснациональных корпораций. Самое неприятное то, что нынешние правящие элиты полностью согласны на такую модель «интеграции».

В худшем же случае на фоне масштабного мирового экономического кризиса и разрушения «долларовой» модели мировой экономики нас ждет коллапс. Причем обвал будет молниеносным, потому что единственное, чем можно хоть как-то компенсировать кризис, это доступ к сверхдешевым энергоресурсам. Что такое экономический кризис без доступа к энергоносителям, можно было видеть в Армении в начале 90-х.

Поэтому самым печальным в истории с ЕЭП является то, что в силу собственной бездарной политики мы лишились своих традиционных и естественных союзников — в лице России, Беларуси и Казахстана.