из Ашика Умера (муседдес 2, том 2-й)-пер. с кртат.-мой

ПоУтру, Солнце увидав, последовал за Ним:

мы вместе в баню собрались, слуга и Господин.

Я трепетал, вослед идя, глаза отворотил.

Нас банщик радостно встречал гостинцем дорогим,

словцом задорным привечал, услужливый такой,

нам комплименты расточал, лучился добротой.

.

Мой господин доспехи снял ,(возвеселились братья-

был всякий радостью объят, стихом не передать мне),

кушак серебряна шитья, атласно-ало платье-

нас ослепивши, засиял великой вольной статью.

Из всей одежды осталАсь на нём одна рубаха.

В тазах латунных он сиял- и мы не знали страху.

.

И всякий гость благоговел и следовал за Ним.

В покой отдельный Он вошёл и двери затворил.

Наш Господин в тиши возлёг- и молодой джигит

кисетом мыло порастёр да тело умастил.

Он из кувшина в златый таз прозрачну воду лил-

и омовением воздал, и правый суд вершил.

.

Он покрывалом обернул легчайшим нежный торс,

подпоясАлся кушаком нежнеее райских роз.

И юный банщик впереди сиянья Солнца шёл,

и ,ало-нАлитый бутон, щеками щедро цвёл.

И чару добрую народ Светилу протянул-

тот "с лёгким паром" возгласил, благодарил, хлебнул.

.

Халат атлАсный падишах неспешно надевал,

шелками вышитый кушак потуже увивал,

присевши к зеркалу, внимал, вселенну озирал,

и ,банщику за труд воздав, в дорогу выступал.

Ашик Умер сей стих сложил, по правде расписал,

для посвящённых братьев сих, пожалуй, не приврал.