Игорь Кобзев Падение Перуна Лик Перуна

Лик Перуна

Долго правил Русью

Владимир-князь.

Сквозь далекие расстояния

Из седых веков долетел до нас

Громкий сказ про его деяния.

Сколько всякой дивности золотой,

Медь да бронзу, ковры да статуи,

Вместе с Анной, новой своей женой,

Князь из Корсуня взял богатого!

Сколько Киев вскинул на теремах

Петушков да флюгарок башенных,

Сколько храмов выросло на холмах,

Всею хитростью изукрашенных!..

Стала гридница княжья еще пышней,

Все в ней сыщешь, что в мире ценится:

Звон ковшей, застолица, шум гостей -

Полной чашею так и пенится!

Все порядки в доме на новый лад,

Князь дружину свою побаловал:

Деревянными ложками не едят -

Всем серебряные пожаловал.

Постаревши, князь то и знай ходил

В Десятинный храм с перезвонами,

И, крестясь, подолгу стоял один

Под сияющими иконами.

Вспоминая время былых тревог,

Он глядел на Христа-Спасителя:

«Был не прав Боян, православный бог

Одолел Перуна-воителя!

Вишь, как гордо светит под потолком,

Промеж риз, серебра узорного,

На весь мир первейшая из икон -

Образ Спаса Нерукотворного!»

Вот однажды... вечер туманный был...

Птичий крик пред грозою множился...

Князь Владимир в церкви поклоны бил

Да невесть о чем все тревожился...

Вдруг, вглядевшись, от ужаса замер он:

Вместо Спаса Нерукотворного

Глянул, хмуря брови, со всех икон

Лик Громовника непокорного!

Затуманились очи в недобрый час,

Расстучалося сердце старое:

На царьградских досках был кроткий Спас,

А на русских - зрит око ярое!

И других угодников не узнать!

Начал князь от испугу пятиться:

Где Илье Пророку привычно мчать,

Там Перун в колеснице катится...

Знать, художники русские за года,

В нарушенье письма канонного,

Подверстали под благостного Христа

Бога предков своих, исканного!

А ведь в споре, много годов назад,

Предрекал Боян то же самое:

«Песни новые старых не заглушат!

Русь не сломишь! Она упрямая!»

И подумал князь в тот тяжелый миг:

«Видно, зря я народ примучивал,

Зря силком богов насаждал чужих,

Зря кострами Русь переучивал!»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В ту же ночь в округе поднялся гам,

Воронье в степи раскричалося:

Под покровом тьмы к городским стенам

Кочевая орда подкралася.

Это вновь на Русь печенежский хан

Налетел из гнездовья змиева,

И петлею горло сдавил аркан

У пресветлого града Киева.

И покинув жен, в грозовой ночи,

По гудку трубача зловещего

Вышли русичи «позвонить в мечи»,

Как у нас издавна завещено!..

Засветилась в темной степи роса,

Заплескалися крылья воронов.

За увалом скопившаяся гроза

Широко обступила воинов.

Вспыхнул луч зарницы, огнем прошит,

Видно: быть тут грому великому!

Утром солнце, как будто червленый щит,

Залилось кровяными бликами.

И начался тут небывалый бой!

Зазвенели клинки булатные.

И схлестнулись кони промеж собой.

И прогнулись доспехи ратные.

У степных рысаков - волчий блеск в глазах, 

Мечут в битву все новых ратников.

А уносят - свисших на стременах -

Безголовых, безруких всадников.

Наседает враг. Прет и прет, жесток.

Русский, строй чуть-чуть посторонится,

Кинет наземь колкий стальной «чеснок» -

Горек тот «чеснок» вражьей коннице!

У кочевников сабля длинна, остра,

Словно месяц промежду звездами,

Да хоть сабля остра, все ж мечу не сестра:

Сталь меча - обоюдоострая!

Меч махнет - и две головы долой!

А лихие рубаки русские,

Будто в поле заняты молотьбой,

Бьют и бьют по снопам без устали!

Уже досыта жаркая нива та

Горевыми костьми засеяна,

Уже дочерна кровушкой полита,

Ветром смерти стократ провеяна.

Уже в том пиру не хватило вин!

Уже вороны тучей хлынули!

Но ни русс, ни яростный половчин

Еще стяг победы не вскинули!

Вот где князь-то киевский приуныл,

Со стены эту битву видевший,

Оттого, что много он показнил

Боевых разудалых витязей!

Все напористей, русичам вперерез,

Рвется к городу вражья конница,

И уже решительный перевес

К полосатым халатам клонится!

Вдруг на русской воинской стороне

Чьи-то очи блеснули углями,

И седок на белом, как дым, коне

Пролетел стрелой под хоругвями.

В непроглядном мраке грозовых туч

Взвился меч-кладенец невиданный,

И победно он засверкал, могуч,

Из серебряных ножен вырванный.

Тут как начал всадник мечом играть,

Вырубать в рядах промежуточки -

Одним махом улицы выстригать,

А другим косить переулочки!

Было взять с кого удалой пример

Русским витязям в миг сражения!

Было где оружию погреметь,

Когда Русь пошла в наступление!

Словно бурей, подлых врагов смело!

Вмиг очистилось небо ясное.

Над притоптанным ковылем взошло

Солнце ласковое, прекрасное!

Но никто из витязей не признал

Позабытого миром облика

Того воина, что с мечом промчал

На коне огневом как облако!..

Может, все это просто досужий слух,

Просто сказка одна красивая...

Ну, а правда в том, что наш русский дух

Не сломить никакою силою!

От глубоких корней наша Русь пошла,

Ее стебель далече тянется.

Как великой прежде она была,

Так великой и впредь останется!

1971

ФИЛОСОФИЯ РОДА Черносвитова М.А.

«Сам себе – род».

(Гравировка на перстне Великого князя Святослава Хороброго).

Мы сейчас во времени собирания родов. Распадается семья как «ячейка общества», распадаются народы как национальности, ради-кально изменяется понятие государство. Вместо трех столпов циви-лизации появился некий ее ersatz – клан. Такое в истории человече-ства было не раз. И это состояние цивилизованных обществ, всегда характеризовалось именно собиранием родов. Резко повышался инте-рес к своему роду-племени. Резко возрастала цена на родословные знатных фамилий (а не только на их замки и склепы). Нувориши по-купали себе титулы, фамильные драгоценности и архивы «своих предков». Это было не только во времена Бальзака, Золя и Петра Вла-димировича Долгорукова. Это было, когда наступали смутные време-на для фараонов и иудейских царей.

Фрейд же считал, что вся европейская ари-стократия, включая российскую, происходит от двух-трех семей. Его ученик Карл Юнг поняти-ем архетип совсем запутал проблему родства. Певцы потерянного поколения, прежде всего Эрих Мария Ремарк и Эльза Триоле, преодолев боль Одиноко и Постороннего, нашли утешение в понятиях духовного родства и аристократов духа. Однако, Макс Фриш, соплеменник Карла Юнга, «разрушил» иллюзии родства по духу, назвав человека Homo Faber. И никто не заме-тил, как Homo Faber растворился в танце пчел! По вине однофамиль-ца великого швейцарского писателя – не менее великого физиолога, барона Карла фон Фриша.

Родинка и stigma.

Наша философия рода базируется на двадцатилетнем изучении и не навязчивом наблюдении 100 фамилий – наших родственников (по крови), наших родных (по духу), наших друзей (по общим интересам и ценностным ориентациям). Путеводной звездой для нас было credo Фрэнсиса Гальтона («меня, сколько я себя помню, всегда волновали три загадки, на которые я никак не могу найти ответы, волновали не меньше, чем известные две, Канта: 1) что такое одаренность? 2) есть ли врожденные преступники? 3) что такое однояйцовые близ-нецы? Боюсь, что разгадки первых двух загадок, не дающих моей ду-ше покоя, находятся в третьей!»).

100 человек (мы, естественно, включили и себя в их число), были люди разных поколений. Так, одни уходили из жизни, а другие появ-лялись на свет.

Конечно, эта статья всего лишь несколько тезисов к будущей мо-нографии, написанных не в строго академическом стиле. Но – глав-ных мыслей.

1. Автор этой статьи – однояйцовый близнец. Но, моя сестра вряд ли, в точном значении этого слова, моя родственница. У меня родинка (stigma) – мамы. А у сестры – папы. Но внешне нас трудно различить, а по голосу не различают и ультрасовременные детекторы. Я – ученый. Сестра – художник. Меня всю жизнь интересует только прошлое. Поэтому я, по призванию, историк. Мою сестру всю жизнь влечет к себе заоблачное будущее. Она даже животных рисует в ауре. Нас объединяет только одно – страсть к верховой езде. То, есть, настоящее.

2. Два человека одного возраста, носящие одну и ту же фами-лию, но не имеющие общих близких родственников и внешне совсем не похожие друг на друга (примерно, как Дон Кихот и Санчо Панса), тем не менее все свою жизнь являлись «духовными половинками друг друга». Но, не обычным образом: то, что для одного было професси-ей, для другого являлось хобби. И, наоборот. У них была четко выра-жена одна родовая stigma – нос! Оба по отцу и матери славяне, в чет-вертом колене имели общего предка – кавказца. Некоторые их потом-ки, как мужчины, так и женщины (не все) с гордостью понесли даль-ше в вечность этот родовой признак – нос!

3. Собачники и лошадники отлично знают, как легко можно ис-портить породу, которую выводишь десятилетиями. Но кто знает под-линную ценность женской верности и подоплеку noc prima juris? Мы знаем, что такое на Руси злыдни и суразы! Один половой акт может изменить женский генотип навсегда! Тогда и появляются они, злыд-ни и суразы: ни в мать, ни в отца, а в прохожего молодца! Но – самое интересное: при измененном генотипе, определяемая традиционно генетическая идентичность ребенка с отцом и матерью сохраняет-ся, как и у однояйцовых близнецов.

4. Мы десять лет дружим с семьей, в которой отец считал, что не по праву носит свою фамилию, ибо его прапрадед был сыном крепост-ных, которого усыновил бездетный помещик. На международном кон-грессе он встретил своего однофамильца. Один родился и вырос в СССР, а другой – в Бразилии. Они и физически, и духовно были как близнецы-братья! Средовые различия оказались лишь фоном. Бразилец был родным сыном праправнука родного брата русского помещика.

Резюме:

Есть -

1. Паспортное родство.

2. Генетическое (кровное) родство.

3. Антропоморфическое или стигматическое родство.

4. «Кибернетическое» родство.

Черносвитова М.А., д.и.н., зам. председателя секции социальной медицины и психологии РФО (Москва)

Михаил Шелков «Валькирия над сражённым воином» 

В походах вкусившими кровь берегами 

Сражался отважный варяг, 

Но всё ж оказался при встрече с врагами 

Повержен в одной из атак. 

Он видит сиянье – Валгалла ли, Вирий 

Зовут его ветреный дух? 

И хлопанье крыльев небесных валькирий 

Тревожит надрывами слух. 

Все девы войны напевают славленье, 

Признав его доблесть сполна. 

Но в этом прекрасном и грозном скопленьи 

Его поразила одна. 

Белесые волосы, скованны шлемом, 

Ложатся на статности плеч, 

За поясом блеском, стальным и надменным, 

Искрится отточенный меч. 

И голосом серой печальной прохлады 

Свой взгляд сквозь парящий туман 

Она, выше всякой победной награды, 

Вонзила в его павший стан. 

Поверженный встал на небесные тверди 

И сделал к Валькирии шаг.

Почуявши жизнь после вверенной смерти, 

Он речь обозначил ей так: 

«Я воин, проведший в пирах и сраженьях 

Свой яркий стремительный век, 

Не знал о любви и сердечных мученьях, 

Ценя лишь разбой и набег. 

Я силою брал полоняемых женщин, 

Не ведая мер и числа, 

И пыл мой с годами не делался меньше, 

А жажда наживы цвела. 

Но только увидев твой лик упоённый 

У грани чертога богов, 

Я сделался разом покорно влюблённый. 

И с радостью цепи оков 

Приму, лишь услышу твое повеленье! 

Мне нечем тебя одарить... 

Поведай в сей час роковое решенье! 

Что толку ещё говорить?» 

Блеснул искрой рьяного вещего жара 

Холодный томительный взор, 

И дева обрушила с мощью удара 

Такой же прямой разговор: 

«Не стоит терзать себя, доблестный воин! 

Тебе ли знать участь раба? 

Поверь, что ты большего счастья достоин. 

Так пусть слово скажет судьба! 

Зачем размышлять про дары и покорство? 

Мне эта стезя не нужна! 

Но я зрела подвиг, огонь и геройство; 

И ими лишь поражена! 

Той храбрости, что ты показывал в бое, 

Не знали с далёких веков, 

И я возжелала остаться с тобою! 

Одень меня в цепи оков! 

Егор Классен ВОИНСТВЕННОСТЬ СЛАВЯН

Егор Классен Новые материалы для древнейшей истории славян

ВОИНСТВЕННОСТЬ СЛАВЯН

С начала 6-го столетия славянские войска служили по найму у Византийцев. Стали ли бы Византийцы нанимать трусов для своей защиты? 

Известно, что Вагры и Раны были страшны для всех своей храбростью. И Меларское озеро помнят Шведы, терпевшие там много горя от нападений Руссов. Даже Угры пришли в Европу под предводительством Славянских воевод, которых Германцы называют Boebodi. Славянин Всегрд был в 554 году предводителем византийских сухопутных войск против Персов (Агапий). Тацит, Юлий Капитолии, Прокопий и другие пишут, что Славяне вступили воинственною ногой в Германию. Славянин Радогост первый попытался напасть на Римлян - этих грозных до того времени победителей мира. Его примеру последовали многие. 

В начале 6-го века Руссы черноморские неоднократно нападали на Греков. Об этом пишут Иорнанд, Прокопий, Агафиас, Менандр, Иоанн Бикларский, Маврикий и многие другие. 

Историограф наш Карамзин сам себе резко противоречит, говоря о Славянах, населявших Русь. Он называет их далекими от войны, мужества, довольными всем малым. Он этими словами повторил те же слова Шлёцера, но старался только смягчить их, уничтожить их резкость; ибо далёкими от войны и мужества бывают только трусы; довольными всем малым - номады. - Но, описывая тех же Славян, оставивших северные свои жилища и воевавших с Грецией в VI веке, он решается сказать, что храбрость была их природным свойством и что она, с малой опытностью, торжествовала над искусством долголетним. 

Если, по словам того же Карамзина, храбрость была врождённым свойством Славян, то она не могла быть им чуждою и на севере, в их отечестве. Неужели же южный климат пробуждает врожденную храбрость, которая спит в человеке, живущем на севере, в огромных лесах, наполненных дикими зверьми, от нападений которых нужно защищаться? Кажется, что понимать должно обратно. Холодный климат требует большего движения и делает человека расторопнее, а южный клонит к неге и покою и тем усыпляет и деятельность и храбрость. Излишние физические возбуждения, свойственные южному климату, не составляют еще условий храбрости. 

Прославляемый Скандинавами в Эдде герой Niord был Славянин венедского племени, а именно Нурянин (из Нурской земли); ибо славянская буква «у», также «ю» у Скандинавов, всегда переменяется в «io», как, например, люд - liod, тур - tior, блюдо - biord и проч. 

Наконец, приведём ещё одно обстоятельство: Болгаре-Руссы называют Россию дядею Иваном, по Иван-Озеру, у которого сидели в начале христианской эры Руссы и из которого вытекает Дон, последнее седалище Болгар в России. - Эти Болгаре с 489 года стали нападать на Византийскую империю. Император Анастасий для защиты себя провел длинную стену пред Царь-Градом и наконец волею и неволею этот Imperator, Caesar, Flavius, lustinianus, Alamanicus, Gothicus, Francicus, Germanicus, Anticus, Alanicus, Vandalicus, Africanus, pius, felix, inclytus, victor et triumphator, semper augystus - униженно платит дань Болгарам-Руссам. Надобно полагать, что они были не трусы, когда заставили трепетать пред собою гордую победами Византию, не находившую себе равенства в мире!

Кто после этого скажет что,

1 Русский язык не является земным праязыком?

2 Матерное слово - не органическая часть праязыка?

Рейли М. В. Истоки жизни КТО ТАКАЯ ПОВИТУХА?

Рейли М. В. Истоки жизни: русские обряды и традиции 

КТО ТАКАЯ ПОВИТУХА? «БАБУШКА СОЛОМОНИДА» русских ЗАГОВОРОВ

Повитухой называли женщину, обычно уже пожилую, которая помогала в родах принять ребенка, оправиться роженице. Она же лечила детей и мать в случае болезней или осложнений, вызванных родами, присматривала за ними в течение всего «очистительного периода», выполняя и домашние обязанности роженицы. Кроме того, повитуха — существо, по сути, мифологическое. Она стоит на границе двух миров, принимая в этот мир новую душу, облегчая ей переход из мира иного и охраняя мать и дитя от его враждебного влияния в самый опасный для них период. За помошью к повитухе обращаются даже водяные и лешие. В одном из мифологических рассказов, например, говорится о том, как леший отправляется искать бабку для своей родившей жены. Приходит к бабке и говорит «Бабка, обабь». И тащит её к жене, бабить.

В русских заговорах мы встречаем собирательный образ повитухи — бабушку Соломониду. Если вы помните, бабушка Соломонида принимала роды у Девы Марии — мотив, постоянно повторяющийся в заговорах. С тех пор она служит мифологической покровительницей и помощницей всех повитух. Под Рождество существовал даже особый бабушкин день, «Салмонеи день». В этот день бабке-повитухе несли подарки: калач, или отрез материала, или шаль.

Бабка помогала не только родить. Она оказывала помощь в лечении всех женских и мужских болезней при бесплодии одного из супругов. При импотенции, например, если муж переставал ходить к жене, повитуха посылала мужика в баню. Когда он там распаривался и расслаблялся полностью, она давала ему настой из калгана, добавляя его в квас или в чай. При приготовлении настоя она приговаривала: «На море-окияне, на острове Буяне стоит дуб железен. На том дубу железне сто веток и одна мала веточка. Они ни от ветра не шелохнутся, ни от дождя не гнутся. Так чтоб у раба Божьего Ивана на рабу Божью Полину, на всяку девицу ль, молодицу ль, бабу ль сто жил и едина жила не гнулись и не ломались. Аминь!»

После родов женщину нельзя было оставлять одну в течение шести недель. Повитуха присутствовала при ней постоянно. Роженице много чего нельзя было делать — пустая работа. Хлеб ставить было нельзя — или не поднимется, или не пропечется, или сгорит. Повитуха ставила вместо нее. Корову доить было нельзя — у коровы молоко убудет, а то и вовсе животное ссохнет. Бабка доит. За женщиной вообще нужен был глаз да глаз: ее мог унести нечистый. Рассказывают, как в одной деревне женщина после родов пошла на двор и исчезла. Ее искали всю ночь и нашли под сараем. Она рассказала, что затащил ее туда седой старик с лохматой бородой. По всеобщему мнению, это был дворовый, который не любит нечистых, а после родов женщина считается нечистой, о чем мы с вами уже говорили.

В течение 40 дней после родов (те же 6 недель) муж с женой не спал, как это рекомендуется врачами и по сей день. После шести недель роженица должна была сходить в церковь, отбить сорок поклонов, чтоб Господь разрешил ей и дальше заниматься женским делом.

Повитуха помогала не только родить, но и предотвратить роды, то есть избавиться от ребенка, если у женщины уж совсем не было сил рожать или если стыдно рожать в девках. Но таких бабок сторонились брать в повитухи при нормальных родах. Считалось, что не должен один и тот же человек и умерщвлять и давать жизнь. Если он способствует смерти, значит, его вмешательство в рождение новой жизни не принесет счастья.

Могла повитуха сделать бесплодным и мужа, если в семье было уже много детей и трудно было их прокормить или если муж жене опостылел. В таких случаях жена шла поплакаться к бабке, и та помогала ей решить проблему. Одна женщина рассказывала, как ее бабка велела ей, когда муж заснет, взять волос из промежности мужа и принести ей. Затем она его сожгла и сказала: "На море, на кияне стоит дуб широколист, а под дубом широколистом стоит ракитов куст. Этот куст от ветра гнется, от дождя ломатца, прямен не стоит, по земле стелитца. Так чтоб и у раба Божьего Ивана важна жила не стояла, чтоб весь век болела-горела, ни днем чтоб покоя не было, ни ночью роздыху. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!» И ей велела сделать так три раза, и этот способ ей помог. Хочется только предупредить любителей экспериментировать, что сломать легко, а вот поправить бывает гораздо труднее. Так что помните об ответственности, прибегая к магическим способам воздействия на чье-либо здоровье или судьбу.

Приглашаю в группу ЖИВАЯ ВОДА!

Игорь Кобзев Падение Перуна Казнь

Казнь

Над престольным городом гром гремел:

Плаху ставили для разбойников.

Князь Владимир-свет на крыльце сидел

В окруженьи бояр да стольников.

А над Русью шли облака, легки,

Будто лебеди в небе реяли.

И, как в прежние ласковые деньки,

На полях яровые сеяли.

И была осужденным не смерть страшна

Храбрецы мечей не чураются! -

Было тяжко знать, что весна пришла,

А они - с землей разлучаются...

Первым в круг Могутушка выходил.

Он не стал ни молить, ни кланяться.

Зря епископ киевский Михаил

Призывал молодца раскаяться.

Говорил ему поп таковы слова:

- Тебе смерть грозит неминучая.

Ох, и жгуча в адских котлах смола,

Неотвязная да липучая.

Повинись, Могута, за свой разбой,

Тяжкий грех от души отвалится,

Вещий пастырь над блудной своей овцой

Попечалится да и сжалится!..

Отвечал Могута: - Довольно врать!

Баб пугайте смолой кипучею.

Бог ваш слабые души скликает в рай,

А, чай, мы - молодцы могучие!

Что мне ваши дьявольские котлы?

Вот уж, право, чудны нелепости!

Реки той смолы на меня текли,

Когда брали мы вражьи крепости!

Ради Родины, ради народных благ

Я бы вмиг с головой расстался бы!

В бурю рубят мачты на кораблях -

Лишь бы целым корабль остался бы!

Пусть по мне красавицы слезы льют,

Рукавом цветным утираются,

Молодцы-удальцы пускай меч куют,

За свой край на бой собираются!..

Князь Владимир молча рукой махнул:

Дескать, что вора переучивать?

Сотский издали палачу мигнул.

Стал палач рукава засучивать.

И головушка с буйной копной кудрей

Покатилась из-под топорика.

Довелось на колу закачаться ей

Посреди теремного дворика.

За Могутой последовал Ратибор,

А за ним Лучезар и Всеволод...

Не помиловал жадный упырь-топор

Славных витязей войска смелого.

Целый день оттоль в придорожный ров

Выволакивали покойников:

Удалых охотников да волхвов,

Да иных бунтарей-разбойников.

Князь одну Забавушку «пожалел»:

Не отдал казнить смертью лютою,

В голубом Днепре утопить велел,

Навсегда разлучил с Могутою.

Лишь Бояна князь отпустил живым,

Не из милости, не из жалости:

Понимал, чай, люди придут за ним,

Побоялся народной ярости.

О ту пору в небе взошла заря,

Будто хлынули реки алые!

И во стольном граде, мои друзья,

Начались дела небывалые...

До сих пор об этом твердит молва,

Диво дивное приключилося:

Атаманова мертвая голова

Княжьей дочери полюбилася.

И ушла из терема навсегда

Озорная княжна-девчоночка,

В вешней роще выкрала из гнезда

Чернокрылого вороненочка;

Стал над нею ворон круги кружить,

Стал прельщать колдовскою силою,

Службу верную обещал служить,

Лишь бы взять назад птаху милую.

Не спешила девица дар принять,

Сжала птаху рукою твердою,

Повелела ворону вдаль слетать

За водою «живою» и «мертвою».

Вмиг от той воды атаман воскрес,

И туманной весенней ночкою -

Убежал разбойник в дремучий лес

Вместе с шустрой княжою дочкою.

От волшебных струек «живой» воды

Поднялись бунтари удалые,

Распрямились, выстроились в ряды,

Зашумели густой дубравою.

Да не зря и Забаву хвалил народ:

Всем брала - умом и осанкою! -

Потому у владыки днепровских вод

Обернулась она русалкою...

А Боян пошел по Руси гулять,

Молодцов из домов выманивать,

В свете чуда чудные вызнавать

Да на гуслях о них вызванивать.

Калиниченко Н. Н. Открытие истины Политология РУССКИЙ ПАТРИОТИЗМ

5. ПАРАДОКСЫ НАУКИ Политология

Лекция 8 РУССКИЙ ПАТРИОТИЗМ

Русский патриотизм – это глупость в квадрате. Во–первых, патриотизм – это  итальянское, а не русское, отечество. Во вторых, русский – значит, родной, материнский. Поэтому и русское отечество – это материнское отечество, что, конечно же, вряд ли. Русский материализм  – это ещё куда ни шло. Но такого как раз и нет. Да и не нужен он “русским патриотам”. 

А что же им нужно?

Славное отечество. Русь, Россия, Родина – всё это женское, материнское потому, что  

происходят Русь, Россия и Родина от Ц, как звали  когда–то мать. Раздвоившаяся Ц породила 

СеТь, которая, потеряв Ть, дала оСь. От оСи ведёт свою родословную сказочная страна Оз, 

которая сегодня уже звучит как Азия. 

Теперь понятно, в какой стране был матриархат? А ведь он и сейчас есть там. У живого Древа 

Жизни должны быть живые корни. Это надо крепко усвоить историкам, привыкшим иметь 

дело только с мертвечиной.

СеТь, присоединив Н, превратилась в СТаН. Отсюда – Казахстан, Пакистан, Туркменистан, 

Узбекистан и прочие станы и страны. И совершенно естественно, что все станы – в Азии.

Азия зияет, как рана. Иначе говоря, рано зияет. Поэтому Азия – она же Заря. Восток то есть. И 

этот Восток, как видим по названию, был когда–то нашим, русским, родным.

Теперь уже можно поговорить и об Африке. Всё, что нам могут сказать географы о ней, так 

это то, что Африка – чёрный континент. А мы сейчас узнаем, почему этот континент – чёрный. 

Но начнём не с Африки, а как бы издалека. С Афродиты. И это начало вполне логично, ведь 

Афродита, как утверждают мифы Древней Греции, это – дочь Утренней Зари, о которой мы 

только что вели рассказ, и её имя созвучно с названием чёрного континента. Но что оно 

значит?

При некотором умении различать различимое можно заметить, что это слово состоит из двух 

слов – Афро и Дита. Дита – это Дитя, т.е. дочь. Дети вообще – это девочки. Мальчики – не дети, 

а ребята. Ну, а Афра – это же ФаРа. Сегодня фара – это лампа по–французски. У греков 

Фаросом называли маяк. Наконец, у древних египтян фараоном называли царя. И скорей 

всего, Афродита – это дочь царя, а не лампы или маяка. Одним словом, царевна. Но в силу того, что царь – это сегодня мать, дитя матери – это девушка. И Афродита – девушка, и царевна.  

В свете сказанного Африка – это просто маленькое царство. Но на самом деле не всё так просто, как кажется. Фара, от которой – фараон, при некотором развитии звука Ф даёт нам ПиР, что на греческом значит огонь.  Фара, правда, означала не огонь, а свет, потому что фараон – 

значит, светлый или святой, но между огнём и светом – прямая связь. Тем более, что Ра – это 

Солнце. От Ра – русские ЯРыЙ, ЯРоСТь, ЯРКиЙ, РьЯНыЙ. Стало быть, Африка – значит, 

Солнечная. Или – полуденная, поскольку полдень на украинском значит юг. Потому и чёрный 

на ней контингент. От ЗаГаРа.

Выходит, и Африка – русская страна. А почему бы и нет? 

Поднимемся немного на север, к Средиземному морю, и найдём там остров Крит. Чудо, а не 

остров. Какая у него история! Но для нас главное сейчас – название. Что значит, Крит? Оно 

означает уКРыТие. Или КРеПоСТь. Значит, и сам остров, и его доисторическая культура – 

русские. А говорят, нет русских следов... От Крита – Керчь. Стало быть, и Крым был русским. 

Да ведь и название у него – русское: уКРоМный. Уютный то есть. И здесь уже грех забыть 

Сократа. Он ведь – с Крита. Критянин он, наш Сократ. Наш он, Сократ, русский.    

Русь, Россия, Родина пошли не совсем от Ц. Они пошли от Ф. По–английски это так и звучит: 

оФ, т.е. из. Оттуда есть–пошла земля русская. Из Африки. Так что Россия – родина слонов. И 

кто смеётся над этим, тот – патриот. Нерусский тот. Тот – турок . Так на Украине звучит 

дурак. Может быть, этот патриот и шибко умный, но – турок. Ведь ни бельмеса не понимает 

по–русски. И сколько у нас, на Руси, турков? Не перечесть.

На той же Украине о птицах, улетающих на юг, говорят, что они улетают у вырий. В 

языческих сказаниях упоминается счастливая страна под названием Ирий. Очевидно, что 

птицы как раз туда, у Ирий, и летят. А так как они летят на юг, то легко сообразить, где тот 

Ирий. Но стоит нам опустить первую гласную, а вторую чуть–чуть изменить, как Ирий 

превратится в библейский Рай, который сам собою вопие, что он – на юге, поближе к Солнцу, 

к Ярилу, просто к Ра. К сожалению, это – глас вопиющего в турецкой пустыне. Турков там – 

хоть отбавляй, а русских  – нету. 

Господа! В России нет русских. Россияне – пожалуйста, а русских – нет. Ну, не парадокс ли, 

господа политологи?