«свидомизм» против «белой гвардии» на «шустер live»

Вчера случайно довелось посмотреть концовку «Шустер live» на Первом национальном. Посмотрел с интересом. Наверное, потому, что тема не касалась политики. Речь шла о Булгакове, «Белой гвардии» и о 8-серийном фильме с тем же названием, российского режиссера Сергея Снежкина, который начали сейчас снимать на улицах Киева.

Впрочем, так как в студии находился Карасёв и Ильенко, разговор сугубо об искусстве не получился. Савик решил добавить в свое «варево» «свидомитской» приправы, наверное, для того, чтобы наглядно показать, чем здоровое сознание отличается от больного и как практически в любой теме, в любом объекте материального мира, повреждённое идеологией «свидомизма» сознание может обнаружить «украинофобию».

Шустер тонкий психолог и талантливый провокатор. Он знает, как подобрать «дискутантов», чтобы даже разговор об искусстве был не скучным и ярко иллюстрировал справочник по психиатрии. Снежкин, судя по всему, пришёл в студию поговорить о Булгакове, его творчестве и своей экранизации «Белой гвардии», но дискуссия с самого начала ушла в сторону, весьма далёкую как от литературы и кино, так и от здравого смысла.

Пупырчатый лик пана Карасёва сам по себе навеивает тоску, но когда данный «мыслитель» начинает изрекать свои стандартные, плоские, одномерные сентенции, возникает ощущение, что Армагеддон уже близко, и в студии из присутствующих не выживет никто. Не надо ходить к гадалке, чтобы предсказать стандартный набор мыслей пана Карасёва. В факте съёмок россиянами булгаковской «Белой гвардии» он узрел очередную попытку «украинофобской» провокации. Этой глубокой мысли было посвящено все его затянувшееся выступление.

Было забавно наблюдать за лицом Снежкина. Слушая Карасёва, он какое-то время не мог понять, серьезно тот говорит, или «прикалывается». А когда понял, что серьезно, то ответил верному соратнику Ющенко так, словно покрутил пальцем у виска. Было очевидно, что мысль о Булгакове как «украинофобе» (которым его считают «свидомые») вызвала у российского режиссера очень глубокое удивление. Человек вообще не мог себе представить, что творчество Михаила Афанасьевича можно рассматривать исключительно под таким углом зрения. А предположение Карасёва о том, что новая экранизация «Белой гвардии» может стать кинематографической «украинофобией» и специально для этого снимается, заставило Снежкина корректно усомниться в адекватности «свидомитского» стратега эпохи ющенского правления. Об этом свидетельствовала его реакция на монолог пупырчатого борца за абсолютное торжество откола «украинцев» от русских.

Приступ карасёвской паранойяльности был успешно закреплён и усилен выступлениями Корчинского и Ильенко. Первый, в свойственном ему, презрительном интеллигентском высокомерии, прошёлся по Булгакову как третьеразрядному политическому памфлетисту, ярко продемонстрировав свои литературоведческие таланты, а второй просто впал в привычную для себя истерику по поводу «украинофобии», которая якобы заполонила российский кинематограф. Мордатая возмущённость представителя ВО «Свобода» была как всегда искренней и глубокой, а мысли традиционно плоскими и примитивными, не выходящими за рамки убогих «свидомитских» идеологических конструкций.

Слушая Ильенко, я подумал о том, насколько же тяжела жизнь этого юноши, с таким воодушевлением изо дня в день наступающим себе на мозг в процессе неутомимого поиска разнообразных врагов украинства. Бедный мальчик превратил свою жизнь в мизантропический подвиг, рассматривая людей и мир исключительно сквозь призму ксенофобских, паранойяльных, сверхценных идей «свидомизма» и исходя по отношению к фантомам собственного сознания неиссякаемой чёрной ненавистью. Бедный мальчик даже не понимает, что занимается психологическим самоотравлением, которое рано или поздно вылезет ему боком

.

Примитивность, плоскость и глупость Карасёва, Корчинского и Ильенко стала очевидной, когда под занавес программы, Шустер дал слово Мирославу Поповичу. И старик заговорил об искусстве, о литературе, о Булгакове, о сложности, многогранности его творчества, и о том, что «Белая гвардия» посвящена не «украинофобии». Попович обратился к работам литературоведов. Он заговорил о «Белой гвардии» даже не как о хронике русской семьи интеллигентов, оказавшихся в эпицентре исторической бури, а как о попытке художника показать человека во время крушения привычного ему мира. По мнению Поповича, булгаковская «Белая гвардия» - это рассказ об апокалипсисе и о людях, которые способны в силу своих духовных качеств оставаться людьми даже за страшной чертой конца света. Выло видно, как оживился Снежкин. Российский режиссер вдруг неожиданно обнаружил в студии человека, с которым можно разговаривать на одном интеллектуальном уровне. Причём разговаривать по сути вопроса, обсуждать именно Булгакова и его творчество, а не безумные фантазии украинского «свидомизма». На фоне короткого, финального диалога философа и режиссёра, карасёвы, корчинские и ильенки стали выглядеть уж совсем мелко и незначительно. Возникло такое ощущение, что спокойный, вдумчивый диалог Поповича и Снежкина где-то вверху, а плоские, примитивные, источающие злобу и презрение монологи «свидомых» где-то внизу, там, где не светит солнце, не растёт трава, и не поют птицы.

Вчера лишний раз убедился в том, что украинский национализм, доведённый до своих крайних, «свидомитских» форм, относится не к сфере политики, а принадлежит сугубо сфере пограничных психических состояний, изучаемых психиатрией.

Андрей Ваджра                           http://andreyvadjra.livejournal.com/159142.html