Сергей Робатень Измеряем глубину истории азбукой

Сергей Робатень Измеряем глубину истории азбукой

1. Почему Митрофанушку цифрам учит Цыфиркин, а буквам Кутейкин, а не Буковкин?

КУТИТЬ, кучивать, кутнуть, о ветре, погоде: кружить, крутить, вихрить. (Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля).

Этимологией слова «кутить» занимался Виноградов, но в своей довольно обширной статье, посвященной этому глаголу, так и не вышел за рамки толкования Даля.

Этимология этого слова точно не открыта, но его семантическая история в русском литературном языке национального периода восстанавливается более или менее полно. А. Преображенский в своем «Этимологическом словаре» отнес глагол кутить к словам неизвестного происхождения. От лишь подчеркнул — и совершенно правильно, — что в этом слове современное диалектное значение `кружить, крутить (о ветре)' и ставшее общерусским `пьянствовать, буянить' тесно связаны между собою [1]. 

В таком дуальном понимании глагола «кутить», как его описал Виноградов со ссылкой на Этимологический словарь А.Преображенского, фамилию семинариста Кутейкина из «Недоросля» возможно понимать, как «ветреника», «непоседу», «гуляку». Однако общий смысл говорящих фамилий Фонвизина не позволяет воспринимать фамилию второстепенного персонажа в иронической коннотации, поскольку фамилии всех остальных персонажей пьесы имеют вполне адекватный прямой смысл. Стародум думает по-старому, Правдин говорит правду, Вральман – врет по ходу пьесы, Цыфиркин преподает арифметику. Только преподаватель грамоты получил фамилию, смысл которой не соотносится с его прямыми педагогическими обязанностями. У нас нет оснований принимать фамилию семинариста, как скрытую насмешку автора над его принадлежностью к определенному общественному сословию, а по содержанию пьесы этот персонаж никак не проявляет склонности к кутежу.

Обратимся к современной Фонвизину статье: О писменах Славенороссiйских и тисненiи книг в Россiи [2]. Автор статьи, судя по биографическим подробностям, упомянутым в статье, сам Новиков, издатель альманаха «Утренний свет», напоминает читателю названия русских букв:

Буквы, как то всем известно, Евангельские, Кутеинские и прочии имена. 

Как видим, эпитет «кутеинские» отнесен к перечню имен русских букв, что по мнению автора текста, в 1777 году «всем известно». Любопытно, что в «Словаре Академии Российской» (1814, ч. 3, с. 500) у глагола «кутить» уже нет никакого отношения к буквам, или азбуке.

Тем не менее, смысл фамилии преподавателя грамоты Кутейкина, при учете известного современникам Новикова и Фонвизина имени русских букв Кутеинские, приобретает содержание, адекватное смыслам фамилий других персонажей пьесы Фонвизина. Кутейкин в ушах его современников звучало, как сейчас прозвучит Буковкин, бедный, но честный преподаватель азбуки, букв, кем он и является на самом деле.

Почему же буквы, которые мы называем кириллическими, производя это название от имени предполагаемого их создателя св. Кирилла, вдруг, иначе не скажешь, за какие-то два поколения между выходом альманаха «Утренний свет» и выходом «Словаря Академии Российской», поменяли свои имена, да так, что и следов в словарях не осталось, поскольку их не нашел сам В.В.Виноградов?

2. Дуальные модели русской культуры.

В поисках ответа на поставленный выше вопрос целесообразно обратиться к совместному труду Ю.М.Лотмана и Б.А.Успенского. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) [3].

Авторы считают, что специфической чертой русской культуры исследуемой эпохи в интересующем нас аспекте является ее принципиальная полярность, выражающаяся в дуальной природе ее структуры. Основные культурные ценности (идеологические, политические, религиозные) в системе русского средневековья располагаются в двуполюсном ценностном поле, разделенном резкой чертой и лишенном нейтральной аксиологической зоны.

Отсутствие нейтральной аксиологической сферы приводило к тому, что новое мыслилось не как продолжение, а как эсхатологическая смена всего.

Динамический процесс общественного развития приобретает в этих условиях следующий характер: изменение протекает как радикальное отталкивание от предыдущего этапа. Естественным результатом этого было то, что новое возникало не из структурно «неиспользованного» резерва, а являлось результатом трансформации старого, так сказать, выворачивания его наизнанку.

повторные смены могли фактически приводить к регенерации архаических форм.

Таким образом, согласно представлениям Лотмана и Успенского, перемена родового имени русских букв на рубеже XVIII-XIX веков отражает очередную идеологическую реформу русского мироощущения, очередную смену «плюса на минус», «верха и низа» в духовном мире носителей культуры, оставшуюся незамеченной филологами, обсуждавшими этимологию слова «кутить», несмотря на доступность рассмотренных выше источников.

Вопрос наименования и происхождения русских букв интересовал филологов достаточно давно. Например, в «Летописях русской литературы и древности», издаваемых Н.С. Тихонравовым, помещена работа А. Викторова, из которой взято следующее сообщение.

В 1059 году в Далмацию и Кроацию прибыл папский легат кардинал Майнард, под председательством которого в Сплете был созван собор, на котором запрещение совершать славянское богослужение было выражено с полной решительностью, причем православные церкви были заключены, священники изгнаны, св. Мефодий провозглашен был еретиком, а употреблявшиеся его последователями славянские письмена, которых изобретение приписано ему, названы готскими [4].

Викторов считает, что с большой вероятностью эти запрещения можно отнести к глаголическому письму. На это указывает, по его мнению, само наименование славянских письмен готскими, с которыми глаголские начертания по наружному виду представляют больше сходства, чем начертания кирилловские.

По мнению Шафарика, приводимому Викторовым, название Греко-славянского алфавита Кириллицей ошибочно и вошло в употребление только с XVI века, прежде же, считает Шафарик, Кириллицей называлась Глаголица, но при этом название Глаголица также не восходит далее XVI века.

Мнение Григоровича, не известно на чем основанное (Викторов), что Глаголица называлась этим именем еще в XIII веке.