Пленник

Застыло время - лето ли, зима ли -
Московия, Империя, Союз…
В кремлевских недрах, в тайном каземате
К сырой стене прикован воин Русь.

Он вольным был. Клыкастые дракары
Вел в синь и солнце, стоя у главы.
От Груманта до Кипра и Сахары
Веселый клич гремел: "На вы! На вы!"

Русь оценил Царьграда хлебосольство
И златоглавий самоварный вид.
Он усмехался: "Слишком мало солнца!
Так вот вам солнце - на ворота щит!"

Русь не любил молебны и базары,
Теодицей непроходимый лес.
Склоняли выю греки и хазары
Перед мечом с насечкой черт и рез,

Пока монах один, чернее сажи,
О всепрощеньи что-то бормоча,
Не всыпал яд в языческую чашу…
Отведал Русь - и стаял, как свеча.

Его связали кушаками туго,
Перунов крест сорвали со шнура,
И меч - грозу ублюдочного юга -
Ублюдок сбросил с берега Днепра.

Змея-монах, стращая божьей карой,
Траву усыпал фосфором луны,
И, обезглавив дерзкие дракары,
Их превратил в смиренные челны.

Стелился дым, удушливый и рваный…
Нерусской плотью пахнущая мразь,
Напялив латы с солнцами и львами,
В палатах села, русью нареклась.

Все шире, шире мачеха-Россия,
А батька-Русь закован и заклят…
Но раз в столетье зыркалы косые
Заглядывают в тайный каземат.

И некто вроде чуди или гунна
Клинком кривым касается лица:
"Поставь автограф сокровенной руной,
Чтоб нам твой род поверил до конца,

Чтоб разом гнули серые спинишки,
Не помня Рюген и Эвксинский понт,
Чтоб русских глаз лазоревые вспышки
Не колыхали душный горизонт".

И, не добившись руyы, образина
Уходит прочь. Гремит засова брус.
Там, на свободе - рабская Россия,
А тут, во тьме - солнцелюбивый Русь.

Но, глядя в ночь, он знает: бьется раса
И помнит море, и степную даль.
Спадет, как ржа, Евразии проказа,
Под ней - руси нетронутая сталь.

Сквозь наважденье византийской вязи
Черты и резы различить пора,
Чтоб вышел Русь - освобожденный Разин -
И развернул, как знамя, Солнце-Ра.

Опять к зениту правит сокол-птица,

Летят к морям ковыльные ветра,

И русской расы тайная десница,

Сжимая меч, взрастает из Днепра.

Алексей Широпаев