Духовно-телесный дневник вымышленного меня

Эта история началась... (Если вообще возможно говорить о каком-либо
начале, будь-то рождение человека, появление Адама с Евой или Большой
Взрыв) когда наш герой, мужественно пройдя период порчи нервов
окружающим с помощью чавканья, пускания слюней, дерганья за волосы и
обкакивания штанишек, оказался на втором курсе университета и принялся
портить нервы самому себе, так как от привычки отказаться не так уж
просто. В какой-то мере это похоже голод: когда нечего есть организму
приходится есть самого себя. Но он сражался. Сражался со всеми
физическими и даже какими-то другими законами, пытаясь стать
самодостаточным и идеальным супергероем. Концепция была проста:
требовалось всего-навсего прожить один идеальный день и воспользовавшись
принципом математической индукции начать проживать беззаботную
идеальную жизнь. Все было понятно и в теории не вызывало никаких
сомнений, преткновения начались с практики. Впрочем, к тому времени
Максим уже хорошо разбирался в практике, так как не раз бросал курить,
чтобы потом небрежно подкуривая «стрельнутый» у кого-то Парламент
уверять окружающих, что это просто эстетично, а никакой зависимости и
нет вовсе. Сначала борьба протекала в героическом одиночестве, затем
легкое раздражение начали проявлять окружающие и, как казалось, любящие
его люди. Но! Но! Это горькое слово, объясняющее то, что мы старательно
не замечаем, пока оно не бьет полбу. И одна из этих вещей – банальная
зависть. Что еще можно ожидать от людей, которые готовы накричать на
правильно питающегося сына, сожравшего 2 килограмма черешни, весь салат,
орешки и изюм, зато оставив остальным всю кашу, хлеб и даже сливочное
масло? Отчаянно нервничая и раздражая самого себя, а при всяком
удобном случае и тех, до кого он мог дотянуться своими вечно потеющими
ладонями, он извивался подобно червяку на крючке своих собственных
сверхзадач, так как сверхзадачи под силу людям довольным и сильным, а не
раздавленным тяжестью собственных неудач, скрытых, впрочем от
окружающих за маской довольного, хотя и экстраординарного, творческого
человека. Что же он представлял из себя? Это был худощавый,
среднего роста парень с длинными нервными пальцами, подрагивающими ушами
и веком, который то был спокоен, то мог впасть в отчаяние от своего
собственного косого взгляда во второе спереди стекло в маршрутке. После
этого он начинал бежать, как пугливая лошадь от оводов. Бежать в паб, за
компьютер или в alma mater . Впрочем, в последнем случае он не
уходил в учебу. Просто это означало что денег на паб нет, а компьютеру
сегодня объявлен волевой бой. Позвякивая мелочью в кармане, он думал
найдется ли собутыльник и угостит ли он его, потому что денег есть
только на две бутылки, а это понты сраные. Лицо у него было что
называется правильным, с резко очерченными губами и слегка толстым
носом, который только и мог бы помешать ему сыграть Иисуса Христа в
очередной кровавой эпопее. Слегка вьющиеся волосы и небольшая борода
дополняли его портрет форумного тролля, не лишенного, однако, чувства
юмора и интеллекта, будущего женоневистника и холостяка(по крайней мере
как он сам тогда думал). Это был человек недюжинных способностей и
талантов, могущий долго и упорно бежать на одном месте, размышлять о
причине своей неподвижности, грустить по этой же причине и снова азартно
бежать. Его стихией была вода и его душа, подобно морю с постоянно
сменяющими друг друга приливами и отливами и неожиданно налетающими
бурями или ураганами, бросалась(только в мыслях, правда) от
интегрального пьянства до sXe , от атеистического христианства до еще
какой-нибудь маловразумительной хрени. Максим ругался на всех форумах,
начиная от антифа и заканчивая социал-национальной ассамблеи, попутно
посетив портал юных мам и два новостных сайта. Выпустив свой пар на
абсолютно незнакомых людей и с удивлением заметив, что сидит за
компьютером уже 3 часа, бросался на улицу, чтобы с удивлением щурить
свои близорукие, привыкшие к полутьме комнат и мерцанию экранов, глаза
на синее небо и вдыхать освежающий аромат самой жизни. Максим любил
отходняки, когда ты останавливаешься и думаешь: а все-таки я живой!
Прямо как герой Аль Пачино из «Деньги на двоих». Я живой! Я живой!
Я шел и вспоминал о том периоде своей жизни, когда я так был похож
на этого Максима. Что с этого времени поменялось? Много чего. Я выстоял,
университет не сожрал меня, у него не получилось украсть мою веру и
убить наркотиками. Чувство богоборца исчезло. Я удержал детское в себе и
приобрел стержень. Я шел и как всегда думал, думал о том, как передать
чувство такого поединка людям? Как вытащить их из тюрьмы неверия,
которую они воспринимают за крепость благоразумия, а иногда и за буйство
всеокружающей свободы? Я шел и думал о фильмах, страхе, жизни и
попкорне и о том как передать это ощущение поединка, когда меняется цвет
неба, когда учащенное дыхание оглушает, когда чувства накаляются
настолько, что видишь, слышишь даже осязаешь и обоняешь малейшее
движение противника, пространство вокруг себя, не отвлекаясь ни на одну
конкретную деталь. Показать жизнь в виде борьбы, в виде ее
неотвратимости, невозможности достижения состояния, в котором уже не
потребуется бороться, нирвану как принятия войны как вечной черты бытия.
Я уже не принадлежу себе, я стал своей борьбой, она поглотила меня, она
– мой Бог, она мой Путь. У меня нет цели, а только Путь, я не знаю куда
он меня приведет и это не должно меня волновать. Мой Бог – это моя
борьба, но при этом я принадлежу ему, растворяю свое я в нем. Так
обстоят дела «здесь» и «сейчас», а значит так обстоят дела во всем мире,
что я ощущаю. Как передать это на экране? Передать чувства
пехотинца, сжатого между двумя стенами, между своими и чужими, чувства,
заставляющие его как крысу, загнанную в угол, бросаться на
приближающуюся массу кавалерии, такую же неумолимую, как и те ряды
товарищей, что подпирают сзади, не дают убежать, уйти, что продолжают
стоять только потому что они – одна стая. Страх... страх может быть
сильнее у человека, ожидающего анализ на ВИЧ, чем у морского пехотинца,
высаживающегося на укрепленный берег. Страх может быть гражданским,
когда бросится в море за тонущим, человеку легче, чем отстоять свои
права в борьбе с чиновником. Страх играет на стыде, он пытается обнажить
твою душу и показать тебе что это плохо. Он показывает своим костлявым
пальцем на твои ошибки и слабости и скрежещет на ухо, что борьба
бесполезна. Он тихонько расшатывает твой дух, прежде чем опрокинуть в
неконтролируемое падение в бездну. Он нашептывает, что когда ты падаешь
можно прекратить борьбу. Он выигрывает, когда ты его отрицаешь, он
поражает, когда ты останавливаешься, он никогда не перестает атаковать.
Он говорит, что с ним не нужно сражаться, когда выхода нет. Он говорит,
что нет разницы боялся ли ты идя на плаху. Страх умоляет, угрожает,
скулит и логически доказывает, ему абсолютно все равно каким образом он
заполучит твою душу. Он есть Дьявол. Я остановился... Передо мной
был лес, а за спиной, приятно давя на плечи висел меч. А впереди ждало
сухое, искромсанное дерево и те, драгоценные минуты движения и чистого
сознания наедине с миром. Еще один день почти прожит, балансируя на
грани физического и духовного, разумного и животного, сглаживая время в
единый порыв ветра, в один глоток жизни, в один точно выверенный удар
меча...   Продолжение будет, хронология воспоминаний и
событий будет нарушаться и дальше.

П.С. Написано год назад. Сам удивлялся как я скатился назад, после такого душевного подъема.
                           



© Mike911