Арончик получил зарплату.

- Изыди! - сказала Марина Соломоновна подвыпившему мужу, с детской непосредственностью влезшему в ее теплую постель. Аарон Пантелеймонович посмотрел на жену грустными собачьими глазами и сказал:- Никогда ты не понимала моего душевного трепета. Если бы не твое отношение к жизни, я бы щас лежал в трехэтажном доме на Атлантическом побережье. А вместо этого я провел три часа с Гешей Ройтманом в гадком подвале с дешевым кислым пивом. И все ради того, чтобы помечтать о моей богатой исторической родине, которую ты не захотела видеть из-за вредного для тебя климата. Излить душу официанту с подозрительной ориентацией, упрятанной в жалких мыслях. А потом явиться к своей законной супруге со светлыми чувствами и услышать от нее, что я уже в этом доме, на краю Жмеринки, не хозяин, а потому могу отправиться отдать остатки бухгалтерской зарплаты какой-нибудь Мане, которая за деньги всем предлагает изысканную любовь, проявляя тем самым большое сострадание к несчастному человечеству, в котором неожиданно подло оказался и я.На пламенную тираду обиженного мужа Марина Соломоновна отреагировала весьма своеобразно:- Арончик! Все хорошие слова я тебе уже сказала двадцать лет назад. В первую брачную ночь. Остались только те, которых ты заслужил. Так что закрой, пожалуйста, то место, через которое столько лет портишь чистый воздух этого погрязшего в грехах города, ложись на кушетку, а завтра перед работой не забудь долго с потупленными глазами извиняться. И не выкидывай никогда из своей неправильной головы, что я дочь известного на всю Винницу ребе, а ты родился в семье астматика-сапожника, где и следовало тебе оставаться всю жизнь. Если бы я в свое время не потеряла на трое суток голову и все для того, чтобы испортить жизнь себе и всем своим детям...