Не торомози, когда имеешь сникерс,

вафлюй вовсю когда захочешь есть.

Имей бабла, с духовностью проститесь,

нет, не в аду, ей, серомяжной, цвесть.

.

Литература? Ну её в пиздищу!

Театр? Ну, коль актирсы голяком...

Страна Свиней и неумытых нищих.

Подполья нет. Бездействует обком.

Мчат солдаты, смелея, в атаку

по асфальту, собакиным какам,

по осколкам от колы бутылки.

Им гулаги лобзают затылки,

первый маршал их в бой посылает,

Левитан им по радио бает.

Мчат солдаты, штыки навострили,

на Берлин, и назад, на Курилы,

от Москвы как от мамы подальше.

Видишь, там, малахольная машет

своим синеньким скромным платочком,

похоронкой -синюшным листочком...

И сидит на коне председатель,

большевик, не лишенец-предатель,

а при нём- без ноги инвалиды,

непобриты, пьянЫ ,несолидны.

Нас ,солдат ,они нет, не дождутся,

прощевай меня, милая Дуся!

Сидела Кошька,умывалась

своей кошачьею слюной.

Страна не сразу создавалась...

Воспоминаньями больной,

.

Поэт кропал свои катрены

в Китае сделанным стилом:

"Воды, семян и удобрений..."

Стихи, подите все на слом!

.

Ловя мышей, котят рожая,

урчала Кошька на пещи.

Поэт, припрячь тупое жало,

наплюй в блокнот и помолчи.

Войди же в Сад.

Вон там стоит Мичурин.

Под яблоней- Вавилова очки.

Ходи от изумленья окочурен:

стране нужны

         такие дурачки.

Бери лопату,

         рой себе могилу,

              да перед смертью

                       персик посади.

Не береги

эпическую силу:

восславь ЦК,

в Мичурина войди!

....................................

Растёт банан

по-сталински ударно

и на козлов

похожие слоны.

Не то обман,

не то на солнце пятна:

Стране СС

       ЭсЭры не нужны!

Какое небо голубое!

Какой коричневый Берлин!

Мы- не сторонники разбоя,

и не цепные кобели.

.

Мы к вам приехали на час:

Добро наехало на Зло.

А ну скорей любите нас,

вам крупно, фрицы ,повезло!.

...............................................

Какое небо голубое!

Мы -не сторонники разбоя!

А помнишь утро перед боем,

молчанье неба гробовое?....

.

Не пели в сером небе птицы.

Мы спали в чьём-то бунгало,

домой звонили...чтоб проститься.

Микроволновка...тёпляй плов.

.

 Китайцы взяли Керчь десантом,

но нас, крымчан, на затоптать.

Мы вовремя вступили в НАТО.

Но пасаран, едрёна мать!

.

Пылала, падая, ракета

в одно болото за рекой.

Парторг кричал:"За Власть Советов!"-

мы отвечали "ой-ёй-ёй".

.

На запад немцы утекали

быстрее наших, на Берлин.

Мы не возмездия алкали

и не трофейное гребли.

.

И падал скромненький платочек

с твоих опущенных плечей,

марксизма сталинский источник

и пепел лагерных печей.

Не ложите вы в гроб дурака:

разойдётся с доскою доска,

станет тошно могильным червям,

повылазят соседи из ям.

         Отнесите на бойню меня

          к барАнам,овцам, курам, свинЯм.

          Пусть разделают бедный мой труп

          на котлеты, рагу и на суп.

А из кожи- сошьют абажур.

Сядет Штирлиц : "Гут абенд, бонжур...",

а далече- родная жена.

Дураку разве баба нужна?

Дружелюбна зелень склонов.

Ветер рощу пробирает.

Лист лучом луны играет.

Смерть слегка крылом поводит.

.

Где кусты в ветру трепещут,

травы ветры выгибают,

плоть людская истлевает

и ничем уже не блещет.

.

Зелены в забвеньи склоны,

но руины- молчаливы,

несуразны, некрасивы.

Чужда им природы роскошь.

.

Правят пир да вечный праздник

цвет да зелень, ароматы,

хоронЯт людские страсти-

и гуляет плоть земная.

.

Злоба сердце мне терзает:

пусть милы сии веянья

и полны очарованья-

хладен сок, а корни грЯзны.

.

Вверх, крозь трупы ридных братьев

что прибиты долу Нордом

травы стебли страстно гонят:

се Весны кураж и праздник.

.

В тесноте, немилосердьи,

подгоняемы натурой,

постоянно силой грубой

вес и место себе мерят.

.

Там, внизу- река бурляща

и фасадов разноцветье

слабо меркнут в лунном свете

чьи-то души заключая.

.

Над щедротами, что плещут

и ликуют через край

мрачен стелется туман,

слёзы долу веско мечет.

.

И деянья воев храбрых,

их борения и раны

горьким смехом завершают

камни немощных развалин.

.

Видишь суть развалин оных-

оттого рыдаешь громко:

и в цвету весеннем оне

источают смерти холод.

.

Ты ступаешь за Весною

и, чтоб нам в юдоли терпкой

не залила горечь сердце,

увлекаешь души ложью.

.

Но, как только исчезаешь

в майской благостной ночИ-

только ветер лугом мчит-

и ничто нас не спасает.

.

Души тех, что Смерть побрала,

тварей радостно поживших...

Соловей, ты их не слышишь?-

вот, идут сюда оравой

.

из обители смурной ,

заклинаемые Словом,

на луга сии весёлы

прут, искликаны Весной.

.

Там , где кровь гуляет в жилах-

духи мощно припадают.

Соловей и сам не знает,

сколь их: кружат колом, нижут...

.

....истязают, атакуют

(разве сон их выявляет),

грудь неплотную пронзают

сладость пению даруя.

.

И до савана не бросят,

добровольно не оставят.

Среди траурных развалин

быть на вместе, а не порознь.

.

Придет час- и устремятся

духи в тёмную обитель.

Будешь звать их, бедный житель,

мол, не время расставаться.

.

Вижу: кровь стекает долу.

Продолжаю заклинать,

Смерть словами отгонять_

что я в силах- то и должен.

.

Но впустую эти жесты:

кровь из жил сама стечёт.

Душу тянет и гентёт

предвкушенье "переезда".

.

Что за красныя снежинки

вдаль несёт весенний ветер?

Это дань Весны, ах!- Смерти,

соловьиные поминки.

.

_____________________________________________

1832 год. перевод 2005 год. размер невыдержан, сам знаю, когда-нибудь переработаю наново----------------------прим.перев.

В чистом поле хомяки зёрна собирают.

Выпивают мужики. Бабы опухают.

В чистом поле тормозки: чёрные шахтёры

били каски о бруски, выбирали Борю.

В чистом поле козырьки, звёздочки, погоны,

магаданы, соловки , лагеря да зоны.

В чистом поле мотыльки пО жнивью порхают:

ззззамерззззают дураки- стая улетает.

В чистом поле васильки, дальняя дорога,

не "товарищ" гражданин, вольный раб у Бога.

Я иду по траве-

опадает роса-

не охотник, но зверь,

толстый дядька в трусах.

Надо мной в облаках

пролетел самолёт.

Поле - всё в хомяках:

пленум, съезд или слёт?

Лихо чешет комбайн.

На Луне- луноход.

Кашу кушает швайн.

Белка шишку грызёт.

Промайнула шиза,

триста лет пронеслось.

Тут- базар и вокзал,

голод, зависть и злость.