-Бабы, закройте рота, минометы глохнуть!

И снова о лексическом. 

Война продолжает вносить свои коррективы в лексикон моих сограждан. 

Я уже писала, что у нас в поселке послать на Путина, раз плюнуть.

Появились и другие крылатые выражения. 

Вот, например, «как два ополченца об асфальт».

Или «комендатура за тобой плачет». 

Или «не имей сто рублей, бо прийдут и отнимуть». 

Или «в Украину не ездить, век пенсии не видать». 

Слышала даже уникальное «не расстались с комсомолом, поседели молодыми». 

Спортивное «хто не скаче, той не на минному поле». 

Хозяйственное «не имей 100 друзей, а БТР в гараже и базуку под кроватью». 

Или вот, геополитическое «Велика Россия, а жрать до нас приехали».

А как задушевно теперь ругаются наши бабы. Вот некоторые части сельских разговоров.

-Шоб тебя опочленцы до самого пэкла гналы!
-Ага, шоб тебя тем ГРАДОМ три дня градыло! 
***
-Не суй свое дуло куды не надо!
***
-Бабы, закройте рота, минометы глохнуть!
***
-Да у твого х…як у Путина пуй!
-Ты на чужой пуйок не роззявляй роток!
***
- Шо ото ты нарядылась, як оте казацьке опудало!
-На себе подывись, шо, гуманитаркы не хватило?!
***
-Ой, а шо ото у твого высить?
-Сабля!
-Фух, слава Богу, шо тока она.
***
-Шо ты така бледная, с тебя шо, все органы повынималы?
***
-Ты б свого кобеля поприжала, шоб он свое дуло на каждый БТР не розчехляв!

Преступление и наказание.
Только налила чай. Звонок. Кума. Беру трубку.
-Привет, ты мне сегодня нужна не как кума, а как юрист.
-Так, кот за двери, мыши в пляс, ничего не меняется. Шо ты уже успела натворить с утра?
Слышу, тоже чай присербывает и спокойно так, после глотка:
- Да я тут нечаянно Путина убила? Шо будет?
Нормально утро начинается, да?!
-Так, главное, не паникуй и как следует, замети следы, - подыгрывая, отвечаю я,- в Россию, конечно, бежать не стоит, они тебе этого не простят. А вот в Украине, думаю, будет все тип-топ. Шото придумаем. Оформим явку с повинной. Суд присяжных оправдателей организуем. Это явная самооборона, в нашей-то ситуации. За превышение самообороны в рамках защиты личной безопасности, много не дадут. По крайней мере, не дрейф, выйдешь миллионером. За такое, думаю, вся Украина скинется. Ну, типа после оплата, так сказать, возмещение морально-материального, - смеюсь. Успокоила? И где это тебя так угораздило? Сосед перестал кабанов Симоненинами называть, перешел на других политиков? (у нас сосед, я об этом как-то рассказывала, всех своих кабанов Симонениным называет, в рамках борьбы с коммунизмом, так сказать).
- Вот ты смеешься, а мне хоть плачь, - грустит кума, - грююстно. 
-Да не томи, давай кровавые факты, - требую я.
-Короче, сниться мне, что мы с тобой в каком-то большом зале. Высокие потолки, люстры хрустальные, ковры, красота неуписюемая, светло, как у Бога за пазухой. Совещание идёть. Речи там толкають. И мы с тобой так стоим возле стеночки, скромненько.
-То есть, я по соучастию пойду,- опешила я.
-Та не перебивай, слушай, там важно, - сердиться кума,- Стоим в толпе. Я стисняюсь дюже, бо ты красива-а-а, в костюме о том, черно-белом, в бусах, а я в халате и спортивках, бо з дачи ехала и с лисапетом. Мужик какой-то в белой чалме, типа индуса и в халате белом с вышивкой, а, ещё цепок золотой у него на шее огроменный, шото читает. Шо не пойму. Думаю, шо не по нашему, но умно так, грамотно. Заслушалась. Стою, рота раззявила, головою верчу, смотрю на красоту, думаю, к чему така красота сныться, наверное, к хорошему. Думаю, буду стоять тихо, шоб дольше у бомонде побыть, может шампанское, будут разносить, я у кино видела, на подносах. И тут смотрю, Путин стоить. Ручки сложил, головкой кивает, лицо умное такое, но рожа все равно противная. Думаю, щас подойду, как скажу ему всё за наше лето у подвале. Подхожу…
-И в челюсть, - не выдерживаю я, - нокаут.
-Да, помовчь вже,- свирепеет кума, - основное начинается. - Подхожу, смотрю, у него ширинка розстёгнута и оттуда выгядае причандалля. Маленьке таке, как у дитя, прямо отакусеньке, аж жалко стало. Мне аж неудобно. Така людына, а таке позорище международное, в смысле оголения. Подумала, мы ж люди культурные, воспитанные, он хоть и... ну, ты поняла, а все ж таки политик. Не хорошо, смеяться, думаю я. Шо ж робыть? Думаю, щас подойду и тихонько его заправлю у штаны. 
-Кого?- почти кричу я.
-Причандалля, кого ж,- поясняет кума.
- Подхожу, дывлюсь, а у нього одно яичко. И таке, як воздушный шарик. Беленькое, тоненькое. Я думаю, може это оно його у штаны не пускает. Стою и думаю, значить, як незаметно його пальцем у штаны заправить, шоб международного скандалу не было. А ты мне як заорешь на ухо, то ли коли, то ли бый, шото таке. Я хлоп. Яичко, лоп. И он сдулся.
-Кто сдулся,- уже лежа на столе в куче слез и носовых платочков спрашиваю я,- кто?
-Путин. Вжикнув, и сдувся. Отак бззззззззззззззз! – просвистела кума в трубку,- Як воздушный шарик,-вздохнула она,- Тока штаны на ковре остались. Я так злякалась. Подскакиваю. А мой, зараза, бокс смотрит, и орет «бей его, мать твою, бей!». Отак мы Путина все вместе и завалили, - закончила кума рассказ, посёрбывая чай.
-По групповухе пойдем, - рыдаю я,- чую, по преднамеренному сговору лиц.
-Шо, больше дадуть?- грустит кума, - давай хочь одну камеру на всех просить, шоб веселее. Слушай, я в соннике ничего не нашла, ни про сдувся, ни про причандалля. Но болельщика свого, от греха подальше, на диван отправила спать. Бо где-то в голове мысль засела. Надо было либо замком из брюк зажимать, либо все же чем-то колоть…