Увеличение количества делириозных пациентов после Нового Года вполне закономерно. Как бы долго ни длились праздники, но они всё же заканчиваются. А далее наступает производственная необходимость. Или финансовая несостоятельность. Или печёночная недостаточность. Словом, перед внутренним взором, словно транспарант на китайском роддоме, висит лозунг «ХВАТИТ!!!». А поскольку с принятием волевых решений в нашей стране принято тянуть, как с укладкой асфальта — вплоть до приближения ливневого фронта — неудивительно, что обрыв запоя происходит очень, очень резко. И доставляет доблестной спецбригаде немало интересных моментов. Особенно запомнились два из них.

Первый был переадресован на «скорую» из СЭС, куда позвонил мужчина и пожаловался на насекомых в квартире. Тараканы? - поинтересовались на станции. Нет, хуже. Жуки. Какие, нафиг, жуки? Жуки-вампиры. Набрасываются, гадёныши, припадают к венам и сосут кровь. Может, клопы? Ну, что вы, клопы — они мелкие, а эти вон какие, с пятирублёвую монетку. Давишь их, давишь, а они опять откуда-то лезут. Наверное, где-то поблизости гнездо.

На всякий случай сотрудники СЭС всё же съездили на вызов, полюбовались, как самозабвенно мужик сбивает с себя что-то щелчком пальцев и с остервенением давит каблуком надетого по случаю ботинка. Посочувствовали, вызвали спецбригаду — мол, от жуков-вампиров дуст только у них, да и потеря крови от укусов может оказаться опасной.

К приезду спецбригады мужик был согласен не только на дуст, но и на напалм, лишь бы радикально и надёжно. От прогулки до больницы отказываться не стал, попросил только разрешения взять с собой банку с крышкой. Всю дорогу до психдиспансера он меланхолично собирал паразитов-кровососов, периодически прося санитаров поджать ноги - «а то уползёт, а вам потом лови его по салону». Последних жуков он додавливал уже в процессе оформления истории болезни, мстительно им улыбаясь.

Второй вызов поступил от жены пациента, которая пожаловалась, что устала вторые сутки наблюдать за тем, как тот мечется по квартире с топором. «Нет, на меня он не бросается, просто просит не мешать и сильно ругается, если я пытаюсь куда-то отлучиться, заявляя, что сейчас всех ему тут распугаю. Кого? Я тоже спрашивала, но он оскорбился и сказал, что нечего прикидываться и что я сама их должна видеть. Так что вы приезжайте скорее, а то мебель очень жалко.»

Перефразируя народную самурайскую мудрость, сумасшедший пациент с топором подобен сумасшедшему пациенту без топора. Только с топором. Поэтому гвардейский экипаж барбухайки готовился к худшему. К всеобщему удивлению, в квартире было тихо. Повсюду валялись щепки и обломки мебели. Линолеум прочерчивали боевые шрамы, на косяках были видны глубокие зарубки.

Больной вышел из дальней комнаты, держа в одной руке топор, а в другой — довольно объёмный мешок. Настроение у него было лучезарное.

• Здравствуйте. Вы кто?

• Доктора.

• Жена, что ли приболела? Ай-ай, как же я не углядел...

• Вы сможете проводить жену до приёмного покоя?

• Ну, конечно, что за вопрос! Света, я же тебе говорил — при твоём иммунитете вообще нельзя пить, а ты всё стараешься, чтобы мне меньше досталось! Кстати, это вам. Я тут немного кроликов нарубил. Всю квартиру заполонили, прямо какая-то напасть.

С этими словами он протянул санитару мешок с каким-то тряпьём и обломками то ли шкафа, то ли стола, а сам пошёл одеваться, по дороге тюкнув топором по изрядно порубленному подоконнику.

• И откуда успел взяться?...

• Хорошо, что на дворе не год дракона, - пробормотал санитар, разглядывая содержимое мешка. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Как хорошо, что дырочку для клизмы имеют все живые организмы.

© Н.Заболоцкий

Эта история произошла несколько лет назад в одном довольно большом городе. Развивалась она по всем законам детективного жанра, будучи захватывающей, таинственной и полной человеческих страстей. По её мотивам вполне можно было бы написать роман, но, в силу личностных и профессиональных особенностей причастных к ней лиц, получилась пара томов уголовного дела, несколько страниц судебно-психиатрической экспертизы и длинная история болезни.

Началось всё с ограбления салона модной одежды. Как-то ночью произошёл не санкционированный его владельцами и совершенно неравноценный, с их точки зрения, обмен: орудие пролетариата (одно) и стеклянные осколки (много-много) вместо пяти манекенов (одетых). Всё произошло так быстро, что наряду вневедомственной охраны, прибывшему на место, оставалось только констатировать, матюкаться и звонить коллегам-криминалистам.

В ходе следствия выяснилось, что кража одежды вместе с манекеном за последние несколько месяцев стала уже тенденцией, просто до этого обходилось без разбитых витрин и не с таким размахом. Краденые вещи нигде не всплывали, не перепродавались, никто в обновках не попадался — словом, преступник оказался тем ещё кю и облегчать жизнь следственному отделу не торопился. Однако, возможности милиции не стоит недооценивать, и спустя некоторое время он всё же попался на чём бы вы думали? Правильно, бегать с манекеном в руках можно, но недалеко и небыстро.

Игорь (назовём его так) в кражах признался довольно быстро. А вот объяснить их причину долго отказывался, смущаясь и мучительно краснея. Применив методы убеждения, принуждения и личного обаяния, следователи всё же добились того, что парень привёл их в снятый им гараж и продемонстрировал все украденые манекены. После чего следствие запросило экспертной помощи у психиатров.

Дело в том, что Игорь путём замысловатых манипуляций дрелью, слесарными инструментами и подручными материалами снабдил все манекены недостающими физиологическими отверстиями. А потом всем показал, кто в гареме главный. Причём все подвиги тщательно документировались на видеокамеру. Несколько охреневшая от впечатлений следственная бригада признала, что, на свой, извращённый вкус, парень нехило устроился: гарем некапризный, на содержание требует только арендной платы за гараж, с шахом не скандалит и мужские качества не критикует. Опять же, надоевших можно без особого шума убрать на антресоли, чтобы подзабылись.

Сгубило парня банальное мужское стремление попробовать всё на свете, в результате чего гарем приходилось пополнять. Мимо тех пяти красоток на витрине он нарезал круги пару недель и, как он сам признался, успел влюбиться во всех сразу. А стекло — не преграда для пожара страсти. Теперь же ему пришлось на собственном опыте убедиться, что верность — она и для фетишиста добродетель, нечего на первый встречный манекен заглядываться, когда у самого в гараже семеро по антресолям и ещё трое на верстаке.

Психиатрическая экспертиза внимательно изучила материалы дела, ознакомилась с видео, обнаружила несколько новых интересных поз и признала парня невменяемым. Хозяева магазинов проявили чудовищное бессердечие, отказавшись принять обратно лишившихся невинности манекенов — ну да бог им судья. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Беглый просмотр телевизионных каналов и бульварных средств массовой информации может повергнуть непривычного человека в состояние, близкое к оглушённости пустым мешком из-за угла: скоро конец света, и никто не чешется! И как жить? То ли бегом приводить душу в состояние, пригодное для прохождения райского соулконтроля, то ли, как вариант, набрать кредитов и поиметь весь противоположный пол — ну, хотя бы попытаться? Так ведь никаких гарантий: вот так дёрнешься, наделаешь поступков — а тебя возьмут и прокатят с Рагнарёком. И будут за тобой гоняться уже не валькирии... точнее, не только они, но и кредиторы. Пичалька...

На днях пришла на приём женщина. Назовём её Татьяной. Была она сильно встревожена и чем-то расстроена. Родные, которые привели её, смогли рассказать только о том, что целую неделю не могли попасть к ней домой: она забаррикадировалась, отключила телефон и никого не пускала на порог. Поначалу было трудно понять, что же с нею произошло, но понемногу она разговорилась. Было видно, как со словами её покидает внутреннее напряжение.

• Доктор, мне так неудобно, я ведь целую неделю не ходила на работу!

• Отчего же не ходили?

• Вы не поймёте. Мне было нужно. И не только мне. Но всё равно перед людьми неудобно.

• Я думаю, люди как-нибудь смогут это неудобство пережить, а вот то, что вы целую неделю просидели взаперти, не может не обеспокоить.

• Так было надо, доктор.

• Хорошо, Татьяна, я вполне готов согласиться, что у вас была для этого веская причина. Ведь была?

• Да. Вы даже не представляете себе, насколько веская.

• Татьяна, мне и в самом деле будет затруднительно это сделать без вашей помощи. Может быть, вы расскажете?

• Я провела неделю в молитве. Без сна, на хлебе и воде.

• Любая молитва имеет какую-то цель. Какова была ваша?

• Я спасала семью и себя.

• Вам и семье что-то угрожало?

• Да. Родовое проклятие.

• Каким образом вы о нём узнали?

• Был глас божий, он мне всё рассказал.

• Отчего вы решили, что это был именно божий голос? Он звучал из горящего куста? Или были другие признаки божественности?

• Он звучал у меня в голове. И он не оставил ни капли сомнения в том, кому он принадлежит.

• Это как?

• Доктор, вот когда услышите — сами поймёте!

• Хорошо, осталось дождаться, услышать и понять. И как вы боролись с проклятием?

• Он сказал, что если я выдержу испытание, то всё будет хорошо. Я выдержала. Я молилась и освящала квартиру.

• Сами?

• Да. Он произвёл меня в сан и объяснил, как и что делать.

• Татьяна, остаётся один маленький вопрос: если с вами и с вашей семьёй всё хорошо, зачем же вы сюда пришли?

• Хм. Но ведь я пропустила работу, ведь так? Мне нужен больничный, чтобы меня не уволили.

• Стоп-стоп-стоп. И что будет указано причиной нетрудоспособности? Сразу оговорюсь, что родовое проклятие для работодателя может оказаться недостаточно уважительной причиной.

• Но ведь у меня была бессоница? Была. Была тревога? Была. Они и сейчас у меня есть, хоть бог мне и говорит, что беспокоиться больше не о чем. Напишите, что был невроз, мне больше ничего от вас не надо.

• Так говорите, что бог с вами не закончил общаться?

• Нет, разговаривает регулярно.

• И бессоница. И тревога. Знаете, Татьяна, у меня есть идея получше. Отправлю-ка я вас в дневной стационар. И больничный будет, и бессоницу с тревогой там помогут убрать.

Потом мы ещё минут пять обсуждали подробности лечения в дневном стационаре, пока она, наконец, не согласилась. Взяв направление, она направилась к выходу, но в дверях оглянулась.

• Кстати, доктор.

• Да, Татьяна?

• Конца света не будет, можете не опасаться. Я заодно отмолила. Можете не благодарить. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Всенародная битва с Die Grune Schlange имеет столько же шансов прекратиться, сколько и тепловое движение атомов в природе. Соответственно, в структуре санитарных потерь гражданского населения, записавшегося в добровольцы, делирий своих позиций не сдаёт. Всякий раз полагаешь, что удивляться уже нечему, и всё, что мог, ты уже увидел. Но реальность мерзко хихикает и поправляет: «не всё, не всё!».

Семён Иванович (пусть его будут звать так) себя большим любителем алкоголя не считал никогда. Ну, бывало, конечно, что и литр, и два беленькой — так ведь в компании и под закуску, а не в одно лицо и под портяночную понюшку! Запои? Да ладно вам, разве это запои: не больше двух недель. Ладно, ладно, иногда три. Так ведь работа располагает: строитель-монтажник — это вам не в офисе зарабатывать геморрой и расходящееся за сотрудницами косоглазие. Тут и коллектив, и сама природа мягко, но настойчиво шепчут: «займи, но выпей». Отказать невозможно.

Трудно сказать, что подкосило больше — аврал в конце года или грянувшие за ним длинные праздники — но только организм заявил ноту протеста, объявил экзогенный этанол персоной нон грата и вынудил Семёна Ивановича уйти в крутую завязку. Жена радовалась. Целых шесть дней. А потом наступила бессонная ночь. Мужик долго не находил себе места, слонялся по квартире, пил чай и курил термоядерную «Приму». В четвёртом часу утра побрился, оделся, побросал вещи в чемодан и пошёл к выходу.

• Куда? - спросила опешившая супруга.

• В Бушер, - ответил Семён Иванович — атомную станцию достраивать.

И был таков. Как только оторопь прошла, женщина стала обзванивать милицию, «Скорую» - чудо-то жалко, оно хоть дурное, но своё, ещё нарвётся на хулиганов или замёрзнет — чай, не май месяц. К утру чудо нашли на автовокзале, с билетом на автобус до аэропорта. Милиции пришлось приложить некоторые усилия, чтобы убедить его поехать с ними.

Как выяснилось при расспросе, когда-то очень давно Семён Иванович и в самом деле принимал участие в строительстве Бушерской АЭС, о чём он долго и с большим удовольствием вспоминал. Потом грянула исламская революция, и специалистам пришлось вернуться на родину. Достраивали уже потом, без него. А воспоминания остались, очень яркие и тёплые. Особенно про то, как учили персов , с их-то сухим законом, гнать самогон и ныкать готовую продукцию. Потом, конечно, были стройки, были электростанции — от атомных до ГЭС, но эта запала в душу.

А ночью за ним пришли. Трое сотрудников. Сказали, что без него в Бушере что-то накосячили, и только на него, Иваныча, вся надежда. Обещали хорошие командировочные, суточные и сверхурочные. Правда, под подписку о невыезде и неразглашении, но дело того стоило. Сопровождали они Семёна Ивановича до самого автовокзала, наказали, чтобы взял билет до аэропорта, а там спецрейсом его доставят до места. Потом куда-то исчезли. Потом появилась милиция.

• Я ж вам объясняю, доктор, это просто недоразумение. У меня всё в порядке. Не задерживайте меня, ведь командировка сорвётся!

• А эти сотрудники вам какие-нибудь документы дали? Предписание, контракт или что-то в этом роде?

• Нет, но я думаю, что всё получу, когда приеду в аэропорт. О, кстати, вот и они!

• Кто?

• Работодатели. Вон же они, в углу стоят, - воскликнул Семён Иванович и показал рукой на пустой стул в углу — ребята, объясните доктору, что нас поджимают сроки, может получиться неудобно перед иранскими друзьями!

• А кто это такие? Может, представите их мне?

• С удовольствием. Который в пальто — это товарищ из посольства. Вон тот, в форме — это из ФСБ, ему со мной ещё предстоит провести инструктаж. А в шароварах и их национальной бабайке на башке — это Ахмет, он кладовщиком ещё тогда был на нашем участке.

• Что ж, Семён Иванович, я пока пообщаюсь с вашими работодателями, договорюсь об отсрочке. Пока у нас медкомиссию и профилактику не пройдёте — ни о каком Бушере речи не пойдёт. Им нужны гарантированно здоровые специалисты. А то вдруг, не дай бог, чего — второй Чернобыль нам не простят. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Несмотря на некоторый осадок в душе, который оставляют проводимые судебно-психиатрические экспертизы, всё же есть в них и нечто неуловимо харизматичное. Опять же, один экспертный день на другой похожим не приходится, и если на прошлой неделе вера в разумное, доброе, вечное была здорово подорвана, то, как правило, на следующей имеет смысл ожидать, что уважаемое мироздание опомнится и исправится. Или хотя бы схохмит.

Так вышло и в этот раз. Не успели забыться перлы из только что прочитанных уголовных дел, вроде «из одежды на нём были очки с залысинами» и «они стояли, облокотившись попами на капот моей машины», а в кабинет уже входил раскрасневшийся мужичок с таким густым алкогольным амбрэ, что экспертная комиссия дружно пожалела об отсутствии солёных огурцов, сала и прочей закуски. Надо сказать, что приходил он на экспертизу уже во второй раз, просто на прошлой неделе тяжесть принятого на грудь была несовместима с членораздельным словоизлиянием — во всяком случае, попытка сказать «Гибралтар» его бы попросту убила.

Надо сказать, что на этот раз, памятуя наше устное внушение и бонус от следователя, он честно постарался. Во всяком случае, перемещался мужичок по прямой, был предельно вежлив и всем своим видом, вплоть до тремора рук и головы, пытался выказать всяческое «ку» специалистам.

Само дело было довольно заурядным: выпил, припомнил сожительнице её измены, та заявила, что он ей пока не муж, а при таком регулярном стремлении нефритового стержня достичь консистенции холодца и прилечь — вряд ли когда-нибудь таковым станет, потом слово за слово — и пара сломанных рёбер. К несчастью — у неё.

На вопрос, отчего он и на сей раз пришёл на бровях, Алексей (назовём его так) признался, что махнул сто пятьдесят для храбрости. И ещё с похмелья. Даже сложно сказать, для чего больше. И вообще, это он, можно сказать, как стёклышко. Ну, мутное малость — но уж какое есть. В среднем же за год трезвых дней насчитывается от силы тридцать-сорок, а для прочих ноль пять — ноль восемь — это норма. Водочки, да, он же не совсем синяк, чтобы на бормотуху переходить! Вот только последние годы здоровье подводит, эпилепсия началась. Доктора говорят — алкогольная. Даже инвалидность дали.

С этой эпилепсией приключилась занятная история, Алексей даже месяцев восемь трезвый ходил. Нет-нет, не из-за припадков. Что припадок: отключился, проспался, ссадины обработал — и как огурчик, можно наливать! А в тот раз припадки пошли серией, и Алексея на «скорой» привезли в отделение неврологии. Вот тут-то на третью ночь и началось самое страшное. Как раз ночь была бессонной — здесь не наливают, а без стопки уснуть затруднительно. Сморщенный старичок в драном белом халате самоорганизовался из кучи тряпья в углу, неслышно пересёк палату и присел на краешек кровати.

- Ты кто, дедуля?

- Больничный.

- А это как это?

- В домах бывают домовые, в овинах — овинники, в банях — банники. А я здесь, в больнице, поэтому — больничный.

- Слышь, больничный, у тебя выпить есть? - с надеждой спросил Алексей.

- Есть, как не быть, - дед извлёк из-за пазухи флакон из-под раствора для внутривенных вливаний, на котором красной пожарной краской было выведено «СПИРТ» - только я тебе не советую.

- Это почему же?

- Ну, ты же у нас тут на органы прибыл, а спирт может всё дело испортить. Небось печёнка-то уже и так того...

- КАК — НА ОРГАНЫ?!! - Алексея аж подбросило на койке.

- Тихо-тихо-тихо! Ишь, какой шебутной попался! Ты жизнь на что потратил? Правильно, на это (два удара ногтем о флакон). Пользы от тебя Родине никакой. Так что извиняй, ты людям пригодишься, но не в целом, а частями. КУДА???????

Алексей взял старт из положения лёжа, который сделал бы честь любому кенийскому бегуну. Ночной коридор огласил вопль «НЕ ДАМСЯ!!!!», отчего дежурная сестра было заподозрила, что в отделении вдруг выявился активный гомосексуалист, который вышел на охоту. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы выяснить истинную причину такой ажитации, предпринять безуспешную попытку, уже в компании дежурного врача успокоить пациента (ага, сейчас, знаю я ваши приёмчики, руки держать на виду!!!) и, наконец, вызвать спецбригаду.

Прибывшие гвардейцы сразу расположили к себе и внушили доверие, а уж когда доктор заявил, что у Алексея приключилась самая обычная белочка, он аж запрыгал от облегчения — белочка, белочка, слава отечественной психиатрии! Только заберите меня отсюда, для полной уверенности, а то дед этот, больничный, будь он неладен!.. В наркологию? Да с радостью, там всё своё, родное!

Дежурный врач в приёмном покое наркодиспансера подтвердил, что их организация органами не занимается — уж очень проспиртованы, разве что попросят фуагру, или печёночный паштет на коньяке, но это штучный заказ, и на его памяти таковых не поступало. Шутки шутками, но Алексей после выписки долго ходил задумчивый и трезвый — так, на всякий случай.(Максим Иванович Малявин. Блог добрых психиатров. Россия).

До Нового года остаётся чуть больше месяца. Скорее всего, перед тридцать первым декабря народ сделает небольшую передышку в своей извечной диалектической попытке упить неупиваемое, а кое-кого, из разряда особо провинившихся и сугубо подкаблучных, возьмут на короткий поводок и приведут кодироваться, но это будет потом. А сейчас отмечается конец третьей недели со дня праздника народного единства, икаются отголоски Хэлоуина — словом, нам и наркологам работы не убавляется.

Получив на руки этот вызов, Денис Анатольевич присвистнул и переспросил у диспетчера — мол, разве мы в пригородные сёла ездим? Оказалось, что да, что это село как раз из тех, что теперь вошли в состав города, поэтому можно брать с собой баян, дорожка будет длинною. Пожалев, что на подстанции нет вертолёта, экипаж загрузился в барбухайку и взял курс за город. Уже на подъезде к внушительному особняку, чей адрес как раз значился в талоне вызова, спецбригада второй раз посетовала на отсутствие вертолёта. Желательно боевого, с аминазиновыми самонаводящимися ракетами и транквилизаторным пулемётом Гатлинга. Из особняка, нарушая тишину морозного вечера, доносились выстрелы.

Единогласно было принято решение дать родной полиции шанс проявить героизм и воинскую смекалку. Те приехали довольно быстро и сработали чётко и слаженно, повязав стрелка в считанные минуты, после чего махнули рукой спецбригаде — мол, заходите, уже можно.

Обстановка гостиной залы впечатляла, даже несмотря на зияющие в дорогой антикварной мебели рваные дыры и россыпь битого стекла и стреляных гильз на дубовом паркете. Шикарная импортная многозарядка двенадцатого калибра с открытым затвором (проверено — патроны извлечены) была аккуратно прислонена к камину, подальше от автора батального натюрморта. Сам художник, крепко сбитый мужчина, чей хабитус практически не оставлял сомнений в его роде занятий в лихие девяностые, сидел в наручниках на софе и успокаивал расстроенную мать:

- Я тебе говорю, не убивайся ты так! Видишь — легавые приехали, тебе защита будет от этих...уууу, козлятина мелкотравчатая! - рявкнул он в пустой угол и попытался погрозить кулаками в наручниках.

- Нету там никого, вот хоть у докторов спроси, сынок! Ох, горе моё луковое, ну разве ж можно столько виски выкушивать, да ещё каждый божий день, да без продыху! Как будто мне отца-покойника было мало с его горячками, топорами и ревностью!

- А вот и спрошу, нечего меня тут за лошару держать! Слышь, пацаны, - обернулся он к спецбригаде — гномов видите вон в том углу? И в том. И на подоконнике. И на камине. Ёк-макарёк, некогда мне тут с вами рамсить, когда дома такой беспредел творится! Слышь, командир, - это уже полицейскому — ну, хоть ты шмальни в эту шелупонь, чё они мне тут своими херами грозятся!

- Я те шмальну! - беззлобно огрызнулся полицейский. - Ты чего из хоромов стрельбище устроил? Допился до чёртиков, блин...

- Ничего я не допился! Я второй...нет, даже третий день, как в завязке! И чёртиков никаких у меня нет. Я ж объясняю — воот такие (жест руками в наручниках в метре от пола) гномики, наглые, падлы — смеются и херами так грозно размахивают. А приборы у них будь здоров, в половину их роста! И кому? Да я пацан конкретный, ко мне даже Фортуна боится задом повернуться! А они смеются и размахивают, смеются и размахивают...

- Я бы на вашем месте уже полчаса как дрался, - посочувствовал Денис Анатольевич.

- Так вот же! Я сначала хотел их своими руками придушить...

- И уронил буфет! - напомнила мама.

- А кто ж знал, что они такие шустрые! Ну, ничего, думаю, сейчас вы у меня пошустрите!

- И расстрелял всю мебель, - подытожила мама.  

- Да ладно тебе, деньги — не главное! Главное — честь! Короче, вальни их, командир, их разводить нечего, они всё равно без понятий! А я прикопаю. Калым вам выйдет, не обижу, я-то с понятиями!

- Ну что, доктора, берёте его себе? - поинтересовался старший.

- Берём. Свезём в наркологию подарочек, пусть порадуются, - сказал Денис Анатольевич и повернулся к пациенту. - Пошли, болезный. Тебя как зовут-то? Белоснежка? То есть, Белоснег?

- Сам ты Беломор! Толя меня звать.

- Поехали, Толя, полечим твоё неграмотное похмелье. А ребята пока гномиков замочат и прикопают. Правда?

- Не вопрос! - заверили полицейские.

Загрузив Анатолия в салон, спецбригада направилась в наркологию. Анатолий вёл себя беспокойно: пытался выглянуть в окно, заглянуть под сиденья — не просочился ли гном-диверсант? Потом он сфокусировал взгляд на фельдшере. Оценил невысокий рост, коротко стриженые чёрные курчавые волосы, бородку...

- У тебя рога растут!!! Ты — чёрт!!! АААА, ОТКРЫВАЙТЕ, Я ВЫХОЖУ!!!

В салоне барбухайки образовалась небольшая свалка, поскольку намерение сойти на полном ходу у Анатолия было очень даже серьёзным. В итоге из притормозившей у крыльца наркологического диспансера машины слегка взъерошенный экипаж вывел слегка помятого пациента. Дежурный доктор взялся за расспросы, но Толя вспомнил лихую молодость и ушёл в глухую несознанку — мол, не было ничего, зря дело шьёшь, начальник! Доктор укоризненно посмотрел на Дениса Анатольевича — мол, зачем гражданина повязали, он же вполне спокоен, никакой горячки, всё чисто... Денис Анатольевич пожал плечами и попросил санитара позвать забытого на улице фельдшера, а то вредно столько курить на морозе.

Расчёт на провокацию оказался верен: стоило фельдшеру заглянуть в кабинет и поинтересоваться, какого ангела этот хмырь ещё не на сковородке, как пациент взорвался:

-- ЧЕРТИ! Я ТАК И ЗНАЛ!! ВЫ ВСЕ ЧЕРТИ!!! МЛЯАААА, ХОЧУ ДОМОЙ, К ГНОМИКАМ!!!!

Нарколог обменялся взглядом с Денисом Анатольевичем, вздохнул и сел заводить историю болезни. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия)

Учитывая то, сколько раз психиатрической службе приходилось спасать мир — будь то инопланетная угроза, заговоры правительств или четвёрка конных товарищей — силы зла должны считать нас отъявленными рецидивистами и иметь на нас зуб, копыто и рог. Спасает только избыток отваги при недостатке воображения. Вот и на этот раз обычный вызов спецбригады обернулся мировой спасательной операцией.

Вызов поступил от родственников одной нашей давнишней пациентки — у неё началось обострение болезни, а в больницу она идти отказалась наотрез: терроризировать родню и соседей куда увлекательнее. Когда барбухайка прибыла по указанному диспетчером адресу, во дворе высотного многоподъездного дома, несмотря на самый разгар рабочего дня, собралось довольно немало зрителей. Неудивительно: где ещё вот так вот забесплатно тебе покажут в окно голую женскую задницу! Детей и обременённых присутствием лучшей половины мужей, правда, тут же заворачивали бдительные мамы и жёны — дескать, насмотрятся, потом перевоспитывай их! Тем не менее, народу хватало.

Время от времени задница, точнее, её гордая носительница, оглашала двор...возможно, сама она считала, что гласом трубным, но на практике выходило, что воплем истошным.

• ЙА БАГИНЯ!!! ВАМ ВСЕМ КОНЕЦ!!! ГОРОДУ АБЗАЦ!!! РОССИИ ТРЫНДЕЦ!!! МИРУ ПЕСЕЦ!!! Я ВАС ПОКАРАЮ!!!!!!!

Гвардейский экипаж переглянулся.

• Не так я представлял апокалипсис, - промолвил Денис Анатольевич.

• Финал дерьмовый, вот ведь что досадно, - отозвался фельдшер.

Санитар посмотрел сначала на одного, потом на другого и скромно сказал, что мог бы, в принципе, явить миру следующую строфу, но глубокая врождённая интеллигентность, такт и остро развитое чувство прекрасного не позволяют ему это сделать.

К моменту, когда родственники открыли дверь, и бригада вошла в квартиру, задница перестала обтурировать оконный проём, воссоединилась с пациенткой, и они отправились встречать вновь прибывших. В прихожей повисла напряжённая пауза.

• Сынок! - возопила пациентка, одним прыжком оказалась на шее санитара и сомкнула крепкие объятья. Тот пошатнулся, но устоял.

• Слышь, сын божий, ты пока так и стой, мы только аминазин наберём, - попросил Денис Анатольевич, и фельдшер быстренько набрал в шприц аминазин.

• Ой, - сказала носительница божественной задницы.

• Готово, - выдохнул фельдшер.

• Ну что, может, так и снесёшь богиню вниз? - спросил Денис Анатольевич.

• Только если она пообещает отменить конец света, - прокряхтел тот.

• Ну так как, - обратился Денис Анатольевич к пациентке, - отменим апокалипсис?

• А меня выпишут скоро? - прищурилась та.

• Если таблетки в унитаз выплёвывать не будете, то аккурат к Новому году должны быть уже дома.

• Тогда поехали, - скомандовала она санитару. Тот поглядел на Дениса Анатольевича. Денис Анатольевич пожал плечами и кивнул — вези, мол.

Во дворе дома, уже перед распахнутой дверью барбухайки, пациентка попросила остановиться, поскольку ей надо сделать заявление.

• РАСХОДИТЕСЬ ПО ДОМАМ!!! Я ОТМЕНЯЮ КОНЕЦ СВЕТА!!! ПОШЛИ ВОН, ПОКА Я ДОБРАЯ!!! - после чего ещё раз быстренько явила миру свою задницу, успокаивающе махнула рукой спецбригаде — дескать, всё-всё-всё — и решительно загрузилась в машину.

Водитель взял курс на психбольницу. Мир был в очередной раз спасён. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Запевала:

Как по нашей речке плыли три дощечки...

Хор:

Эх, мать твою так, восемь кубометров!

© Детсадовская задорная

Однажды младшая дочь поинтересовалась — куда девается ёлка, которая приходит на Новый Год из леса? Пока загруженный переживаниями о судьбах ёлок отец придумывал достойную, не травмирующую детскую психику легенду, ребёнок сам пришёл на помощь. Ты что, мол, не видел? Они же собираются внизу у подъезда, а потом отправляются в лес! Картина хвойных дендромутантов, кучкующихся по подъездно-территориальному признаку, а затем организованными колоннами покидающих город, была из разряда тех, что потом долго и безуспешно пытаешься забыть. А на днях Денис Анатольевич приподнял завесу тайны над этой

загадкой.

В этот раз гвардейский экипаж барбухайки отправился на вызов вместе с нарядом милиции. Дело было из разряда «привыкли руки к топору»: наша давнишняя пациентка (назовём её Ольга) уже третью неделю не давала соседям прохода — ругалась, грозилась приготовить фарш четвёртой категории (рубится вместе с предметами интерьера). На днях она перешла к активным боевым действиям: обрубила телевизионный кабель, с особым цинизмом лишив несчастных любимого сериала и спортивных новостей, а ночью покромсала в капусту соседский электрический щиток. Тот, правда, перед смертью дал электрической сдачи, на какое-то время утихомирив фурию-валькирию и привнеся в её причёску изрядную долю необузданной энтропии, но фронтовая тишина была недолгой. Придя в себя, Ольга продолжила барражировать коридор с топором наперевес, готовая снова вступить в полемику.

Прибыв на место, милиция и спецбригада с удивлением оглядели общий коридор. Толщине хвойной подстилки под ногами мог позавидовать сосновый бор, в воздухе витал стойкий запах смолы и хвои, а вдоль стен громоздились штабели сухих сосенок и ёлок. Посреди всего этого великолепия бродила Ольга в халате, резиновых сапогах на босу ногу и с топором в руках. Ах, да, забыл про причёску «взрыв сверхновой».

Вопреки ожиданиям и опасениям, топор был сдан без особых возражений, после чего гостей широким жестом пригласили в квартиру. Последовала вторая серия культурного шока. Вся квартира была густо уставлена хвойными самых разных видов и степеней мумификации. На многих блестели остатки мишуры и серпантина, а кое-где — даже оставленные в спешке ёлочные игрушки. Каждый ствол покоился в трёхлитровой банке с водой. Попасть из комнаты в комнату можно было только узкими партизанскими тропами.

• Ольга, ты что из квартиры сделала? - поинтересовался доктор.

• А то не видно. Корни проращиваю, весной посажу обратно, будет лес.

• Где будет лес?

• Везде будет лес. Живём, блин, в степи, а тут ещё эти пожары летом были. Скоро уже белочек не останется, тушканчики придут. Мне голос был, свыше. Так и сказал: «Озеленяй!»

• Думаешь, прорастут ёлки-то?

• Прорастут, никуда не денутся. Я слово зелёное знаю. И воду по-особому лью.

• Это как это — по-особому?

• С улыбкой, с пожеланием добра.

Доктор попытался представить улыбающуюся Ольгу с лейкой в одной руке и топором в другой и признал, что да, альтернатив при таком подходе немного, а намёк дойдёт даже до дерева.

• Тебе бы в партию «зелёных» вступить, им нужны такие активисты.

• Ха! Видела я этих активистов по телевизору. Сплошь пикеты да демонстрации. Нет чтоб дерево посадить, пожар потушить — одно слово, партия!

• Ну, с «зелёными» худо-бедно понятно, а соседей-то почто терроризируешь?

• Злые они, доктор. Чёрствые. Я их по-человечески просила: мало у меня места, пусть ёлки из коридора к себе возьмут, в воду поставят, я им даже банки одолжу. И что? Сплошь упрёки и оскорбления — мол, сумасшедшая.

• Ну, положим, топором по электрощитку — это не от великого ума. Что ж, собирайся, поехали в больницу.

• Эх, как невовремя! Ладно, поеду. Только скажите соседям, пусть за моими ёлками следят, поливают, и те, что в коридоре, хоть куда, но пристроят. Вернусь из дурдома — проверю! (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Выходные дни для экипажа барбухайки, этих мастеров вязок, доброго слова и убойной харизмы, прошли относительно спокойно. То есть, всё было как всегда: люди так же продолжали сходить с ума, кушать большой ложкой последствия экспериментов со своим несчастным сознанием — алкогольных и чем похлеще — словом, город жил нормальной цивилизованной жизнью. Не обошлось без достойного пера случая, и Денис Анатольевич поделился новой историей.

Равно как и любая попытка обуздать вселенский хаос, превратить броуновское движение в строевой шаг или хотя бы во что-то ритмичное, на четыре четверти меццо-форте, попытка сократить количество дураков, дорвавшихся до руля автотранспорта — это задача принципиально невыполнимая. Но мы пытаемся, пытаемся. Один из шагов, служащих этой благородной цели — ограничение допуска к вождению некоторым категориям наших пациентов. Конечно, кто-то из них и без наших запретов к рулю и близко бы не подошёл, но иные реагируют похлеще цыгана, которому доверили колхозный табун, но настрого запретили садиться верхом.

Около одного крупного торгового центра есть конечный пункт следования маршрутных автобусов, он же — место их стоянки, где кучкуются «Газели», «Богданы», «Пежо» и «Хёндайчики», пока водители точат лясы, играют в нарды, пьют чай с бутербродами — словом, отдыхают от роскоши общения с пассажирами и напряжённой, расписанной по минутам, гонки по маршруту. Пока водитель одного из «Богданов» бродил по просторам этого флагмана мерчандайзинга, прикидывая, куда он НЕ поведёт в выходные свою ненаглядную, дабы не нанести семейному бюджету урона, несовместимого с кредитоспособностью, его нарядный жёлтенький автобус укатил со стоянки.

Не сам, конечно. За рулём его гордо восседал Вова (пусть его будут звать так). Болезнь у Володи дебютировала лет в двадцать пять — двадцать шесть: бред, галлюцинации, плотное знакомство с психиатрическим стационаром — не реже раза в год, а там и инвалидность — словом, права пришлось положить в стол, к стопочке личных реликвий. Но страсть к машинам осталась, просто её пришлось задвинуть куда подальше, потому что нельзя.

Трудно сказать, что на самом деле сыграло свою роль: наступившее обострение, в котором мир кажется чуточку иным, а решения принимаются сообразно причудливой логике, или же состояние хронического безденежья, когда с пенсией инвалида совершаются чудеса баланса, достойные Нобелевской премии в сфере экономики. Решение созрело практически мгновенно: вот он шёл мимо, а вот он уже внутри, заводит мотор и выезжает на шоссе.

Надо сказать, никто из пассажиров «Богданчика» не почувствовал подвоха: машина шла строго по маршруту, шофер был вежлив и корректен, бойко принимал оплату за проезд и отсчитывал сдачу, а главное — НЕ ЛИХАЧИЛ, не подрезал, не обгонял без надобности, не выскакивал с остановки сразу в средний ряд, как из засады — просто идеальный водитель!

Вернувшись после инспекции гипермаркета, водитель несколько минут стоял напротив пустующего стояночного места: всё казалось, что сейчас этот кошмар закончится, отрицательная галлюцинация пройдёт, и всё будет в порядке. Не закончилось, не прошло, не стало. Пришлось вызывать милицию. Прибыв на место, те прикинули, куда может поехать ворованый автобус, и дали команду отследить все выезды из города и в промзону: ведь угнать могли либо с целью перебросить в другой регион, либо разобрать и продать по частям. То, что она могла в этот момент нарезать по своему маршруту, в голову просто не пришло. Точнее, пришло, но много позже. Вова успел уже сделать два полноценных рейса (минуя, естественно, стоянку перед торговым центром) и прикидывал, хватит ли ему заработанных денег, или же стоит ещё покататься, когда, к удивлению пассажиров, автобус остановил усиленный наряд милиции, и бойцы в бронежилетах и с автоматами сообщили им, что уже никто никуда не едет — во всяком случае, водитель уже накатался и устал.

В отделении, куда доставили Володю, царила весёлая атмосфера: никто не ожидал такого исхода событий, и ситуация милиционеров откровенно забавляла. Будучи людьми без излишне сложных ментальных надстроек, они в открытую спросили незадачливого угонщика — ну, не дурак ли он? Дурак, дурак, радостно подтвердил Вова, у меня вот и справка есть, хотите покажу?

В общих чертах, если опустить сложные лингвистические подробности, звонок из милиции на спецбригаду звучал так: «заберите (пауза) вашего (пауза) подопечного, он тут (пауза) автобус (пауза) угнал. И вообще (длинная пауза) ваши (пауза) уже (акцентированная пауза): то пожарную машину (пауза), то (пауза) троллейбус (пауза), куда вы (обвиняюще-оценивающая пауза) там смотрите.

Санитарам Вова обрадовался как родным, сопротивления не оказывал, даже предложил сам довести барбухайку до дурдома, на что получил категорический отказ: это тебе, Вова, не автобусы по маршруту гонять, это культовая машина, и к управлению допущен только особо продвинутый персонал. Можно сказать, жрец руля, сирены и мигалки. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).

Цель в жизни — это здорово. Это пять. Сразу появляется блеск в глазах, движения приобретают осмысленность, куда-то девается амёбообразность и стремление пятой точки продиффундировать в структуру дивана. Немаловажное дополнительное условие — целиться получше и в нужном направлении, чтобы потом не вопрошать своего ангела-хранителя, с чего это он так лоханулся.

Артём (назовём его так) давно не сомневается в своём предназначении. Он просто обязан сделать этот грёбаный мир лучше, чище, совершеннее. Точек приложения, при его-то способностях — море. Вот, к примеру, лет в двадцать изобрёл жидкие контактные линзы. Долго бился, чтобы патент хотя бы рассмотрели, конфликтовал, воевал с роднёй, которая категорически не понимала собственного счастья и класть своё зрение на алтарь науки наотрез отказывалась — мол, изобрёл бы что от геморроя, так не жалко, а глаз — это не жопа, чтобы им так рисковать. В итоге самыми любознательными оказались психиатры.

Отлежав в больнице, Артём не то чтобы затаил на родню обиду — он просто понял, что не всем дано постичь величие его миссии, посему просто ограничил своё общение с ними редкими дежурными визитами, а сам с головой ушёл в самообразование: предназначение предназначением, а матчасть никто не отменял.

Говорят, что средства для исполнения появляются вслед за целью, чтобы не нарушать отчётности и не умножать энтропии в той части всемирного упорядоченного, которое хоть как-то удалось отвоевать у хаоса. Хорошо, хорошо, не отвоевать, а взять в аренду, если быть эпилептоидно точным. Помощь пришла неожиданно, и с неожиданной стороны.

В одну из бессонных ночей в голове появился голос, который, ненавязчиво вплетаясь во внутренний мысленный диалог, мягко пожурил: мол, такими темпами, мон шер Артём, ты будешь идти к своему предназначению до ишачьей пасхи. Ха, парировал Артём, раз уж вы, уважаемый слуховой глюк, критикуете, то пусть критика будет конструктивной. Итак, что вы имеете честь мне предложить? И голос подсказал решение. Мол, надо организм немножко подстегнуть. Ты, я гляжу, реакции синтеза амфетаминового ряда штудируешь? И по галлюциногенному ряду прошёлся? Верной дорогой идёте, дорогой товарищ! И вот ещё что надо сделать...

Пригодились знания по химии, приобретённые в институте, а также способность среднестатистического россиянина с закрытыми глазами собрать самогонный аппарат, не покидая пределов квартиры — этот навык, в отличие от сборки-разборки автомата Калашникова, заложен на генном уровне. В итоге вскоре появилась первая пробная партия зелья. И чего мы друг на друга смотрим, поинтересовался голос, вас друг другу ещё и представить нужно? Брось, Артём, ты ж ему, можно сказать, родитель. Кто из нас двоих жаждал духовной эволюции? Кто тянулся к запретным плодам древа познания? Можно сказать, дотянулся. Тряси уж теперь, не стесняйся.

Так состоялся первый визит Артёма в нижний мир, в инфернальные области. Экскурсия была потрясающе насыщенной, и в реальность срединного мира он вернулся с солидным идейным багажом. Оказалось, что наркотраффик достал даже чертей. Шутка ли — такое поступление грешных душ! Ад, знаете ли, не резиновый. Апостол Пётр тут захаживал в гости, сетовал, что снизил пропускные критерии до уровня среднего забулдыги с парой любовниц — чисто чтоб петли на вратах не приржавели намертво.

Что предпринять? Глупо отстреливать наркодилеров: во-первых, никаких патронов не хватит, местами не поможет даже ковровое бомбометание, да и тяжко это — столько мокрухи на душу брать. Пусть в нижнем мире уже блат завёлся, но убивать — увольте. Инфернальный друг подсказал: Тёма, есть одно верное средство. Прививка от наркотиков называется. Если мы возьмём ту формулу, которую ты уже обкатал, и сделаем небольшие поправки, то получится просто конфетка! Считай, благодарное человечество с тобой теперь не расплатится. Не веришь? Хорошо, сейчас сгоняем в верхний мир, спросим у ангелов. Пиши пропорции.

В горних областях Артёму не понравилось: всюду пронизывающий свет, выжигающий из тела душу, стоит задержаться — и сам превратишься в луч... Стоит, кстати, освежить знания по квантовой оптике, есть идейка. Длинного разговора не получилось — получили добро на вакцинацию населения, и вниз, домой, дорабатывать антинаркотическую вакцину.

Как ни странно, очень быстро нашлись и спонсоры проекта, причем люди, причём с деньгами. Провели апробацию вакцины, сказали, что городу просто жизненно необходима такая помощь, и взяли на себя все финансовые заботы, организационные моменты, а также отлов и вакцинацию остронуждающихся народных масс — просто поразительно, какими сознательными оказались люди. Многим требовался длительный курс лечения, поэтому производство вакцины вышло на почти промышленный поток.

Параллельно с производственным процессом Артём продолжал общение с инфернальными друзьями, самообразование и изобретательскую деятельность. Уже готовы было разработано (в общих, правда, чертах) универсальное аэродинамическое покрытие, резко снижающее коэффициент воздушного сопротивления, в разгаре были опыты с прибором оптической стимуляции зрительного нерва... Зачем? А чтобы вакцину, стимуляторы и антидепрессанты не вводить, а ПОКАЗЫВАТЬ — а мозг сам сделает всё остальное, и никакой химии, круто? Спонсоры вежливо кивали, давали денег и привозили на дом обеды из ресторанов — ты, дорогой Артём, только вакцину производи, и побольше, город огромный, работы много, карма чистится с бешеной силой, на вратах рая, считай, абонемент — только не останавливайся!

Госнаркоконтроль работает хоть и неспешно, но основательно. Канал поставок «спидов» и иже с ними разрабатывался долго, обстоятельно. Но обнаружить, вместо иногородних оптовых поставщиков, целую фабрику, свою, аутентичную, так сказать — это превзошло самые смелые ожидания. А ещё меньше милиция ожидала наезда со стороны главного химика, который отчитал их как первоклашек: мол, охренели совсем, тут город в наркотиках захлёбывается, а они сейчас ещё и производство вакцины похерят на корню — стыдно должно быть, господа милиционеры! От такой неожиданности Артёма даже не побили, только поинтересовались, не клиент ли он психушки. А вот давайте не тыкать мне в нос моим прошлым, парировал тот — ну, было, ну, и что теперь? Имени инфернального друга, который его попутал, он так и не назвал.

Прошло немало времени, и след Артёма затерялся, поскольку экспертизу он проходил в другом городе, и какова его дальнейшая судьба — доподлинно неизвестно. Надавал ли очнувшийся ангел-хранитель по рогам инфернальному товарищу, удастся ли парню направить свой талант в конструктивное русло — не знаю. Но хотелось бы верить, что надавал, что сумеет, что всё будет хорошо. (Малявин Максим Иванович. Блог добрых психиатров. Россия).