Январь 2011. Эпоха нулевых ушла громко закрыв за собой дверь. Гулкое эхо разнеслось по Европе будя площади Минска, Киева, Москвы, Лондона, Парижа, Афин и Мадрида.
Встревоженные массы ответили глухим рокотом европейского национализма и взрывом социального недовольства. Политика вышла на улицы большого города.
ВВЕДЕНИЕ В ЭПОХУ
" - Скоро подует восточный ветер, Ватсон.
- Не думаю, Холмс. Очень тепло.
- Эх, старина Ватсон! В этом переменчивом веке вы один не меняетесь. Да, скоро поднимется восточный ветер... Холодный, колючий ветер, Ватсон, и, может, многие из нас погибнут от его ледяного дыхания. Но все же он будет ниспослан Богом, и когда буря утихнет, страна под солнечным небом станет чище, лучше, сильнее".
Артур Конан Дойль, "Его прощальный поклон"
Погуляв по Европе замысловатым зигзагом с юга на север, и с запада на восток стихия протеста плавно перетекла в праздничное веселье. Мир погружался в предновогодние хлопоты.
Государственные мужи наконец смогли выдохнуть с облегчением, - политика вновь переместилась в привычную тишину кабинетов и бесполезный треп телестудий.
Однако затишье оказалось временным. Вскоре за первой волной последовала вторая.
Преодолев рубеж десятилетий, революционная лихорадка достигла арабского мира, точнее наиболее европеизированной его части, и все повторилось вновь.
На этот раз, сухой аравийский ветер Аль-Джазиры подхватил волну в Тунисе и погнал ее через всю Сахару до Палестины, Ливана и Турции, а от-туда обратно в пустыни древнего Египта, попутно поднимая вихри самумов и хамсинов с непривычным для арабского уха названиями Twitter и Facebook в Алжире, Ливии,Йемене, Судане, Иордании и Бахрейне.
С пряным-терпким ароматом революции в воздухе повис вопрос: Что будет дальше?
Под яростный аккомпанемент социальных бунтов, бенгальские огни фанатских файеров и обсуждение бульварного чтива «Виккиликс» мир вошел в первый год новой эпохи. Тезис Бзежинского о политическом пробуждении народов из неясного предчувствия превратился в неумолимый политический рок.
Сегодня западный мир полон тревожных ожиданий. Грозное пророчество о грядущем столкновении цивилизаций Хантингтона и строки Киплинга о встрече Запада и Востока «в день страшного суда» внушают смутное подозрение, что две волны, рожденные на стыке эпох сольются в одну гигантскую волну-убийцу, которая погрузит мир в пучину хаоса. Так это или нет, увидят, те, кому посчастливится жить в ближайшие десятилетия. Очевидно другое – мир уже никогда не будет таким как прежде.
***
Позади осталась хрупкая стабильность "нулевых" и начало мирового экономического кризиса. Впереди междувременье - период поиска нового равновесия. На политическую арену Европы выходит новое политическое поколение. Они пока не знают, что будут делать, но твердо не хотят жить так, как им предлагают. Они знают, что Европа принадлежит им. Не темнокожему мужчине за океаном, не мусульманам успевшим стать соседями, и не родным старикам с упоением обсуждающим сплетни Ассанджа они больше не дадут ее похитить.
Пока их загонят назад. Кричать бессмысленные речевки на стадионах, устраивать секс-вечеринки в студенческих кампусах и "криативить" на благо системы. Но это ненадолго. Гегелевский дух проложит себе дорогу и найдет новые формы. Европа вновь станет колыбелью новой надежды. Но это будет завтра, а сегодня в Европе наступил конец стабильности, а вместе с ним конец прежнему общественному договору. Политики не могут, а революционеры не хотят жить как прежде. Два поколения неуспевшей стать единой Европы глухо ропщут в ожидании перемен.
Элиты и народ больше не хотят входить в положение друг друга. И те и другие не слишком рады инородцам. Социальное мультикультурное государство эпохи развитого капитализма поставлено под вопрос.
Как перемены отразятся на будущем Украины и где граница возможного компромисса между Гражданином и Системой?
Чтобы понять будущее нужно вернуться в прошлое. Конец 2011-го запомнился ностальгией о былом единстве и переоценкой значения общих побед прошлого . По словам президента Януковича "Ми разом пережили непростий, але щасливий 2010 рік. І нам вдалося основне - переламати ситуацію, перебороти безнадію". Здесь как говорится бабушка надвое сказала. Что не вызывает сомнений, так что впереди "у нас багато роботи. Але у нас багато енергії".
Теперь, когда не осталось глупых надежд, а только некоторые недобитые иллюзии, когда сознание освободилось от гнетущей необходимости делать мнимый выбор без выбора самое время начать длинный и непростой разговор о будущем и настоящих альтернативах.
Далее
