Предисловие.
...Признаться честно – даже и не планировал публиковать это произведение, написанное мною на закате двадцатого века. Считал его слишком громоздким и труднопостижимым для большинства читателей. Но случилось так, что в мою серию "ИГРА СЛОВ" вклинился один "доброжелатель" - некто "MIRIKo" с обвинениями меня в плагиате. Он вначале намёками, а затем прямолинейно заявил, будто я своё двустишие - 105 "стыбрил" из какого-то детского мультфильма.На самом деле - я даже не знаю: существует ли такой мульт. Но дело не в этом. В своём ответе я предложил моему обвинителю обратиться в суд. Так вот: это произведение я решил выставить на радость ему. Вот где он найдёт массу компромата против меня. Ибо моё творение просто изобилует народными мудростями, крылатыми выражениями, пословицами, поговорками, и цитатами классиков. И уж если дело не дойдёт до суда, то пусть меня судит читатель, но только честно и справедливо... 



Великий современный человек,
Открой свои глаза чуть-чуть пошире –
Ты на пороге в двадцать первый век,
Но посмотри: в каком живёшь ты мире.

И что на свете происходит там и тут –
Порою сердцем и умом непостижимо…
Тысячелетия от нас, как месяцы идут,
И так же наша жизнь идёт куда-то мимо.

А наслаждались жизнью в древние века –
Лишь императоры, цари и фараоны.
Ведь им и Бога справедливая рука
Незримо помогала восседать на троны.

И в наши дни как сотни лет назад
Какой-то смертный где-то Зевсом ходит.
Есть у него «Олимп» и Райский сад,
И он указами как громом страх наводит.

Он ест амброзию, нектар и мёды пьёт,
Он ездит отдыхать в Сады Семирамиды,
И дифирамбы с одами Орфей ему поёт,
А сфинксы помогают ему строить «пирамиды».

Но вот бродил же он когда-то по Европе,
И назывался просто – «Призрак коммунизма»,
И посвятив свои деяния какой-то «Пенелопе»,
Исполнил Герострата роль, исполненный цинизма.

В корыстных целях он использовал Аврору,
Которая ждала условленного часа.
В итоге он Содом устроил и Гоморру,
Орудуя отрядами из пушечного мяса.

Ещё не видел мир такого «мудреца»,
Который Эврику отнял у Архимеда,
Решив, что то начало будет без конца,
Хотя и понимал, что это Пиррова победа.

…Зачем же предок наш далёкий прорубил
Окно для нас, в ту злополучную Европу?
Авось тот призрак по сей день бы, и ходил
С протянутой рукой от shopa к shopу.

У нас же оборотнем призрак появлялся
То с бородою, то с бровями, то с усами.
Но в первый раз его никто и не боялся,
Пока все думали, что он Иван Сусанин.

Когда опомнились – уже пришли в болото.
Но что же делать, чтобы вырваться из грязи?
И стал в том мраке Прометеем кто-то,
А кто – по тонущим телам тянулся в князи.

И что же призрак мог тогда сказать –
Неискушённый, но подверженный коварству?
«Всех Прометеев срочно к скалам привязать,
А кто хитрее – разделяй и властвуй».

И вот чума и пир, и яблоки раздора,
И новый принцип жизни: «пан или пропал»,
И отперла свою шкатулочку Пандора,
И снова яму ближний ближнему копал.

А тут и в роли Данко призрак объявился,
И в будущее светлое людей с собой позвал.
Живой водой пред тем он видимо упился,
Коль даже сердце из груди разорванной достал.

Он как-то говорил: «Из искры пламя возгорится»,
И очевидно нужный час уже настал.
И запылало его сердце будто бы Жар-птица,
Вот только вскоре он вести людей устал.

Сгорел со своим сердцем он и в пепел обратился,
Оставшись для народа кормчим превеликим.
Но птицей Феникс он из пепла возродился,
Представ пред миром Янусом двуликим.

И лик, один другому, чтоб никто не слышал,
Сказал: «Иду на Вы! А после хоть потоп».
И у другого лика сразу «едет крыша»,
И первый лик без крыши той – ну вылитый Циклоп.

И вот в начале повезло Циклопу:
С утра пришёл, увидел, победил,
При этом потопил в крови Европу,
А в результате сам себе и навредил.

Безумство храбрых было Янусу ответом.
Ему то что? Лишь горе от ума,
Он как пришел, так и ушёл с приветом,
И долго будет плакать по нему тюрьма.

…И снова бой, покой нам только снится,
И каждый день мы снова жертвуем собой,
Но порох ещё есть у нас в пороховницах,
И нам не страшен страшный суд любой.

Ему же не страшны ни тюрьмы и ни ссылки,
Аида царство ему вовсе нипочём –
Мы снова выпустили Джина из бутылки,
И мы под ним как под дамокловым мечом.

Живём и дальше как герои «Тыщи одной ночи»
Фата Моргана постоянно убаюкивает нас.
Это всё Он нам жизнь весёлую пророчил,
А мы не ждали, что наступит Звёздный час.

И через тернии да к звёздам люди потянулись
В погоню, так сказать, за синей птицей.
И в «светлом будущем» от грёз теперь очнулись,
С одной на всех в руках – единственной синицей.

Вот и пришли к тому, за что боролись,
И наслаждаемся последним – седьмым небом.
Ведь сами захотели – сами напоролись.
Зато уже живём – хоть не единым хлебом.

А хлеба, как и зрелищ, так же все хотели –
Не только деды, – дети и отцы…
Когда-то за горбушку горбились, потели,
Зато к кормушкам «прилетали» ненасытные жрецы.

И жрали рябчиков они, и ели ананасы,
И запивали даже птичьим молоком,
А мы для них народ или точнее – массы,
Как были, так и есть – всегда под каблуком.

И нам бросают сверху жалкие монетки,
А у самих то денег – куры не клюют.
Для них простые люди – лишь марионетки,
Которые под дудку их играют и поют.

Но есть в той тёмной массе «белая ворона»,
Несовпадающая с меркой всеединой.
Что ж, на прокрустово ложе её вместо трона,
Чтоб стала её песня – песней лебединой.

Мёртвые души победителей не судят!
Герой нашего времени от этого в ударе,
Но стоны масс его рассудок не пробудят –
Для них он нынче – человек в футляре.

Ему то помогли и кореша и корифеи
Укрыться от потоков компромата,
А чтоб подраить его в бане – нимфы или феи
Не могут снять с него лишь маску демократа.

Полезна баня, говорят, здоровью,
Но всё снимать с себя там нужно без стыда,
А если есть грехи – смывать их нужно кровью,
Вот только с нашего героя – как с гуся вода.

Видать, надолго к нам фортуна повернулась,
Вот, правда – задом, а к нему лицом,
Но если бы Фемида от повязки отмахнулась –
ОН на кресте висел бы с ошипованным венцом.

Но он, коль не под душем, так под рогом изобилья,
А этот рог нас больно колет остриём.
Изнемогаем мы от злости и бессилья,
И только крохи со стола его жуём.

Вопрос: «Что делать?» уже долго назревает.
Бороться с псевдобогом – есть сизифов труд.
Но в нас надежда не умрёт, как иногда бывает,
И вскоре братья в руки меч нам отдадут.

И вот тогда вопрос другой ребром поставим.
Почти что по Шекспиру: «Бить или не бить?»
Тогда его мы в свете истинном ославим,
И сможем, наконец, гордиев узел разрубить.

Тогда патрон про патронаты позабудет –
Ведь позабыл, что у него есть ахиллесова пята.
И уж за тем то Рубикон перейден будет,
Всё будет сожжено до предпоследнего моста.

А по мосту последнему вернётся наш проказник
В свою утопию, и в воду все концы…
Вот и на нашей улице опять наступит праздник,
И сможет себе каждый строить дачные дворцы.

А что же я? Зачем пишу об этом?
Недаром говорят: «Словами делу не помочь».
Нет! Я не жду, что назовут меня поэтом –
Скорее меня ждёт Варфоломеевская ночь.

Признаюсь: я ношу за пазухой свой камень,
Но этот камень философский, вот в чём речь,
И я иду с ним смело в лёд и пламень,
Чтоб где-то в чём-то истину сберечь.

Я памятник себе, воздвигнуть не пытался –
Почить на лаврах может каждый человек.
Я лишь хочу, чтоб в прошлом весь кошмар остался,
И чтобы счастьем озарил нас восходящий НОВЫЙ ВЕК.