Нарисую себе судьбу,
Как картинку для букваря.
Чтобы жизнь не катилась зря
И не вылетела в трубу.
Закажу себе сто листов
И на каждом счастливый год,
Самых радостных семь цветов,
Этот радужный хоровод.
Краски смешивая легко,
Тонкой кисти небрежным лётом,
Нежным кружевом облаков
Разукрашу край небосвода.
А когда завершу сей труд,
Раздарю тем, кто сердцу мил...
Вот, на память берите себе,
Чтоб никто обо мне не забыл.

Не пишется, не дышится
И даже не колышется.
Я замерла ракушкою,
Забытою игрушкою,
Забытою, заброшенной
И все еще хорошею...
Достал бы кто и вытряхнул,
Пылинки  сдул так бережно...
Не хочется, а веришь же,
И я держусь на вираже
Над бездною зависла вновь,
Меня спасет моя любовь.

Сладким раскаяньем вычурной линии я обещаю вам желтую лилию, томные негой наполнены взгляды, шепот ночной: ну не надо, не надо ... Вот оно утро и свет на ладони, взгляд опьяняюще вечный, бездонный. Что за удача, что за награда, нежная ласка : так надо, так надо....

Ненадолго....

В больших, как парус репетузах
и груди полные арбузы,
в халате байковом с цветами,
встречалась Кузьмовна с друзьями.
Причоха с бигудем забытым
и макияж на глаз подбитый,
красотка та еще поверь,
а муж ее ну чистый зверь.
Он в ночь ушел дежурить в баню,
а наша краля на диване,
расположилась без затей
и ждет же все таки... друзей.
Они уж мнутся у порога -
Иван, Петро и мелкий Лёха,
подруге пива принесли и все,
давно уж на мели...
Вот Леха правда, расстарался
и с клумбы вырвал пару роз,
 но так бедняга растерялся,
что по дороге спотыкался
и розы к даме не донес.
История  не стоит слов
и описания в деталях,
а Кузьмовна, для близких Галя...
имея утром по фингалу,
кричала всем, что муж суров.

По дороге длинной по дубраве темной конь бежит проворно в сбруе он старинной золотые сети покрывают гриву и копытом звонким он стучит игриво а в седле с высокой выгнутой лукою спит уставший рыцарь в мире и покое он поводья бросил и отдался бегу на щеках ресницы тенью тихой неги молодой красавец в золотых доспехах он с конем сливаясь от любимой ехал он оставил сердце ветреной девчонке и уснул под топот лошадиный звонкий кто его разбудит и куда он мчится то никто не знает может он лишь снится той принцессе милой что в окошко глядя вышивает сердце алой тонкой гладью.

Море пальмы и песок чей то с дыркою носок в шалаше из веток туй спит какой то обалдуй это остров без названья он безлюден даже дик а чудак попал случайно типа дикий озорник убежав от всех подальше поселился там в тиши и для ближних и для дальних понастроил шалаши но никто к нему не едет и живет он сам один с попугаем и медведем своей жизни господин спит и ест и в ус не дует так проходят мимо дни мелом палочки рисует календарик сочинив и не знаю что за место и в каком оно краю и куда же затащило вдруг фантазию мою.

Серый сумрачный день
Переходит в сереющий вечер,
Я как пес, что оставлен
На перекрещеньи дорог.
Он сидит на обочине,
Шерсть треплет ласковый ветер,
Смотрит в серое небо,
Хотелось повыть,
Да не смог.

Когда в твой дом стучит беда и нет достойного ответа, ты у друзей ищи совета, хоть и пустого иногда. Ведь на миру и жизнь красна, не будем о другом ни слова ... И надо жить и верить снова, и улыбнувшись,  добрым словом сказать друзьям: Люблю вас. Да!