Подобно генералам, готовящимся к прошедшим войнам, политики живут в ожидании прошлых выборов.

Извечная украинская проблема: изменение ситуации быстрее способности к ней адаптироваться. Да и стоит ли находиться в напряжённом поиске новых решений при наличии старого опыта? Тем более пайки и конверты до последнего работали с высокой долей надёжности.

В такой ситуации от очередных или досрочных выборов не ожидают особых сложностей. Разве что вопрос закупок немного тревожит: летними бейсболками запастись или осенними куртками?

Но шум лопающихся в Киеве информационных пузырей мешает расслышать происходящее за Кольцевой.

А на местах идут процессы, обещающие серьёзную перекройку привычных электоральных ландшафтов.

Результат, которого не ожидали

Серия проведённых социологических замеров и результаты местных выборов 2016–2017 годов дают интересный материал для анализа. Открывающаяся при этом картина весьма необычна. По всей Украине фиксируется резкий рост поддержки местных органов власти.

По данным "Третьего всеукраинского муниципального опроса", охватившего областные центры, Киев и Мариуполь, рейтинг мэров вырос с 14% в 2015 году до 49% в 2017 году. Троекратное увеличение уровня одобрения стало полной неожиданностью для экспертов. В более чем половине городов респонденты считают, что дела там идут в правильном направлении.

Вторят им и результаты, полученные Центром "Социальный мониторинг" в марте 2017 года. Показатели тем интереснее, что собирались в населённых пунктах Покровского района Донецкой области, входящих в зону АТО и традиционно депрессивных.

Однако вместо ожидаемой деградации, ухудшения оценок благосостояния – наблюдаются позитивные настроения относительно будущего громад и поддержка местной власти. Более 2/3 жителей (около 60%) довольны работой своих мэров. И это – несмотря на постоянную военную угрозу, крайнюю сложность экономической и социальной ситуаций.

Подтверждают наличие тенденции и результаты другого исследования – "Индекса социальной сплочённости и примирения" (SCORE), проведённого SeeD при поддержке USAID, презентованного в конце 2016 года – после армии и полиции наибольшим уровнем поддержки украинцев пользуются органы местного самоуправления.

Возникает логичный вопрос о причинах внезапной волны народной любви. Ответ – реформа децентрализации.

Увеличение доходов местных бюджетов с 68 миллиардов в 2014 году до 170 миллиардов гривен в 2017 году позволяет решать, казалось бы, безнадёжные социальные проблемы. А там, где присутствует практичный интерес, подкреплённый, по словам курирующего вице-премьера Геннадия Зубко, полномочиями и деньгами, – появляется мощный стимул к действию.

И все чаще открытие фехтовальной школы или бассейна в селе, посёлке из разряда экзотических прожектов переходит в разряд реализованных проектов.

Плебисцит о доверии

Своеобразным региональным плебисцитом о доверии местным органам власти являются прошедшие в 2016-2017 годах выборы депутатов и председателей сельских, поселковых, городских советов объединённых территориальных громад (ОТГ).

Учитывая, что это первая избирательная кампания, инициированная не сверху, а снизу, её результаты можно считать вполне корректно отражающими общественные ожидания. Головами ОТГ стали кандидаты, как правило, уже имеющие опыт и зарекомендовавшие себя на подобной работе.

Кроме того, выборы председателей ОТГ проявили ещё одну важную тенденцию – нежелание кандидатов привязывать себя к какому-либо партийному бренду. В сложившейся ситуации принадлежность к известной политической силе скорее компрометирует, чем помогает. Поэтому от 60 до 70% кандидатов предпочитали быть самовыдвиженцами.

В информационной пыли дележа статуса победителя, поднятой "Солидарностью", "Батькивщиной" и Оппозиционным блоком, затерялся факт потери доверия к "большим" партиям.

Лидеры изменений

Несмотря на то, что в ОТГ вошли 25% громад (от максимально возможного) начался процесс формирования новых центров влияния. При этом руководители объединений – не прежние председатели сел и поселков, зависящие от милости районных и областных чиновников. Когда в твоём распоряжении оказывается самостоятельный бюджет, позволяющий не биться над проблемой покупки рулона туалетной бумаги, а заниматься планированием инфраструктурных проектов, происходят ощутимые изменения в самооценке и мироощущении.

И если учесть поддержку людей, то в сумме это даст понимание, с кем предстоит иметь дело в будущем.

Партийность, при наличии оной, не должна вводить в заблуждение – цвет этого маскхалата никогда не имел принципиального значения.

Для полноты оценки ситуации и учёта всех факторов, формирующих всеукраинскую повестку дня, не стоит забывать и о своеобразной микродецентрализации на уровне многообещающего процесса объединений совладельцев многоквартирных домов (ОСМД). На сегодняшний день их уже создано 15 тысяч, и это количество постоянно увеличивается.

А что из себя представляют люди, решившиеся на добровольное объединение? Это, прежде всего, инициативные граждане, не требующие сторонней опеки и готовые к самостоятельным действиям.

Гуляющий в ФБ хэштег #лідеризмін весьма точно характеризует качественный состав руководителей ОТГ и ОСМД.

Риски и перспективы

Возникает вопрос: каким образом все эти преобразования могут быть экстраполированы на риски и перспективы предстоящих избирательных кампаний?

Складывается парадоксальная ситуация, когда успех реализации реформы приводит не к укреплению, а к ослаблению политических позиций власти и её выборных перспектив.

На местах множащиеся приметы позитивных изменений склонны заносить в исключительный актив местных руководителей.

Отремонтированный участок дороги легче поддаётся позитивной идентификации, чем информация о достижениях президента или правительства, пропущенная через медийную многоголосицу. "Эффект оценочных ножниц" может серьёзно подкроить планы ожидаемого и полученного электоральных результатов.

Можно также предположить, что дальнейшее развитие получит создание региональных политических объединений, дистанцирующихся от общенациональных проектов.

При сохранении нынешних темпов децентрализации, да ещё в преддверии снятия моратория с продажи земли интерес региональных бизнес- и политических элит к созданию и выборам ОТГ будет расти в геометрической прогрессии.

Это, в свою очередь, ослабит потенциал работы всеукраинских партий в регионах – но зато даст возможность местным органам претендовать на более активное участие в выработке государственных решений.

Ждут неприятные сюрпризы и мажоритарщиков. Для них "стоимость захода" на округ будет пересмотрена в сторону существенного увеличения. Особая наценка ожидает гостей со стороны, что может поставить под вопрос рентабельность "мажоритарного туризма".

Соблазнить руководителя громады покупкой б/у ксерокса или холодильника вряд ли получится с прежним успехом. Цена поддержки мэров, глав ОТГ может вырасти несоразмерно ценности самого депутатского мандата – но в то же время расширит поле возможностей выдвиженцев с мест.

Рычаги влияния?

Рост потенциала регионов накладывается на перестроечное состояние государственных структур управления, снижая их потенциальные возможности влияния.

Правоохранительная машина полуразобрана. И решать множественность задач по её апгрейду, функционированию, да ещё и "участию" в выборах она вряд ли в состоянии.

Конечно, ещё остаются рычаги финансового давления путём сокращения источников и процентов дохода в местные бюджеты. Однако любая попытка восстановления до реформенного статуса будет иметь очевидный негативный результат.

Попробуйте без последствий отобрать то, что уже было один раз дано.

Источник силы

Городские головы, председатели ОТГ, руководители ОСМД – люди, имеющие реальную поддержку и авторитет на местах. Эта формирующаяся группа, ещё не осознавшая собственную политическую субъектность, но уже являющаяся потенциальным источником влияний и изменений.

Вопрос заключается в том, кто этим воспользуется и куда будет направлена накопленная энергия.

В Японии реформа децентрализации получила название "третьей революции" и растянулась на 30 лет.

Украинская децентрализация претендует стать "третьим Майданом", который просто пришёл не так и не оттуда, откуда его ожидали.

Андрей Демартино, специально для УП

http://www.pravda.com.ua/rus/columns/2017/06/28/7147979/

"У этой проблемы нет военного решения". Эта установка постепенно превращается в доминирующую аксиому, определяющую как действия власти, так и отношение общества к российской агрессии.

При этом галерея украинских отцов-основателей представлена личностями, которые придерживались прямо противоположных принципов, считая оружие – лучшим украшением исторического портрета.

Мы гордимся их бурным прошлым, с волнением рассматривая в музейных экспозициях потемневшую от времени сталь. Перьям и чернильницам – свидетелям заключённых договоров – достаются случайные взгляды и незаметная участь.

Поэтому весьма непросто вспомнить имена дипломатов, принёсших мир и почитаемых наряду с генералами добившихся побед. И британский премьер Чемберлен с его бесславным "Я привёз вам мир" – один из самых узнаваемых в этом ряду.

Так сложилось со времён фараона Аменхотепа, что самую эффективную "закройку" политической географии осуществляет рука, плотно и потно сжимающая что-то рубящее, колющее или стреляющее.

При всем богатстве накопленного гуманистического багажа, меткий выстрел в зону гарантированного поражения остаётся надежнейшим средством убеждения – особенно когда дело касается базовых жизненных интересов, и нет никаких оснований надеяться на резкие перемены.

В Украине с ее ареопагом атаманов и гетманов, как и у всех остальных народов, первоочередным поводом для гордости служат уничтоженные враги и отомщённые обиды. Поэтому военное решение есть всегда. Утверждение обратного будет противоречить всему энциклопедическому содержанию "Британики".

Просто если его нет у вас – значит, оно есть у кого-то другого.

В связи с этим кажется крайне опрометчивым погружение общественного сознания в состояние пацифистского успокоения. И остается только повторить за героем "Доктора Живаго": "От того, что нам страшно, не следует, что этого не будет…"

Неизбежное соседство с перегретым российским "реактором" несет перманентные и реактивные угрозы. Необходимость постоянного пребывания в "красной" зоне готовности требует наличия принципиально иных рефлексий.

От восточного соседа можно ожидать как направленного взрыва, так и разлома его "духовноскрепной" конструкции с неизбежно широким разлетом тяжелых обломков. И еще не понятно, что несет большую опасность.

Неустанно подогреваемая Кремлем патриотическая истерия, помноженная на хронические недоимперские комплексы, кризис управления – смесь опасная и слабо прогнозируемая.

Можно не соглашаться быть чьим-либо аванпостом, но точно с таким же упорством можно отрицать факт заболевания. В таком случае остается либо принять реальность и начать лечение – либо дать болезни завершить начатое.

Поэтому постоянно звучащие подсчёты неблагоприятного для нас соотношения танков-самолётов-миномётов и математически убедительные рассуждения о неизбежности поражения – совсем не те установки, которые должны быть сформированы у сознательных граждан.

По сумме негативных прогнозов Украину постоянно и неизбежно помещают в монохромную заданность "от плохого к худшему" – "ваш путь предопределён, сопротивление бессмысленно, планы не реализуемы".

Однако подобный рационализм как метод прогнозирования так же надёжен, как и здравый смысл в утверждении, что Земля плоская.

Вождям афганских племён, к примеру, хронически не успевали донести мысль о бесперспективности противостояния с разного рода имперскими образованиями. Видимо, поэтому британские винтовки викторианской эпохи "Энфилд", наряду с советскими автоматами АК-47 занимают почётное место среди военных трофеев в пуштунских шатрах.

У истории вообще нет предопределённых и безвыходных ситуаций.

Хотя историки не любят аналогий, но глубину понимания сути происходящего они определённо задают.

Франция периода Великой революции. Конвент в состоянии войны с Англией, Австрией, Пруссией, Голландией, Испанией. В стране засуха, голод, экономическая блокада, восстание провинций, политический кризис... Самое время сказать, что "у этой проблемы нет военного решения".

Но французы образца 1793 года отличались от французов образца 1940-го года. Тотальная мобилизация, всеобщий призыв и миллионная армия стали гарантами национальных прав и свобод.

Именно поэтому полтора столетия спустя позор капитуляции и колоны Вермахта в Париже не сделали Францию менее великой. Кроме "ватерлоо", у нее были свои "аустерлицы".

А если что-либо подобное произойдёт с нами – какой ответ мы в состоянии дать, когда, как известно, "существует только одно решение"?

Какой исторической матрице мы будем соответствовать? Или ее необходимо задать?

И если нам даже удастся избежать необходимости бороться за выживание в условиях большой войны – разве с нас снята обязанность вернуть законно нам принадлежащее?

В этом случае наше суверенное право – самостоятельно определять, какие решения возможны, а какие нет.

У истории, как известно, мрачноватое чувство юмора и склонность повторяться в зеркальном отражении. Когда Россию будет трясти и выворачивать – хунта, фашисты и распятые мальчики станут осязаемой российской реальностью – самое время возвращать "наши пяди и крохи".

И тогда "вежливые добробаты" в Симферополе и "тактичные ЗСУ" в Донецке не должны казаться чем-то нереальным и не реализуемым.

Наступит время с возможностью принятия только одного правильного решения.

Но ответственность человека, его принимающего, будет несоизмеримо тяжела.

А пока остается надеяться, что диагноз генерала фон Клаузевица об уповании на будущее, которое создаётся в настоящем и выходит уже изуродованным из ленивых рук – это о ком то другом.

Андрей Демартино, специально для УП

"Я последнее, что стоит между вами и Апокалипсисом", – заявила Хиллари Клинтон в одном из своих последних предвыборных интервью. И "апокалипсис" не заставил себя ждать – Дональд Трамп победил.

При этом республиканцы сохранили контроль над сенатом и палатой представителей, получив контроль и над законодательной, и над исполнительной властью.

Произошло все в точности вопреки прогнозам и предсказаниям ведущих аналитиков, экспертов, социологов.

Впрочем, это становится "доброй" западной традицией: в режиме нон-стоп производить мониторинг общественного мнения, замерять каждый чих и твит – и в итоге не заметить слона в посудной лавке.

В 2015 году подобное случилось на парламентских выборах в Великобритании, когда социологи в один голос предрекали паритетные результаты лейбористов и тори, обещая по 35% каждой из партий, а по факту консерваторы получили абсолютное большинство и сформировали однопартийное правительство.

Со своей стороны выскажем осторожное предположение, что с нынешней скоростью информационного воздействия изменения общественных настроений начали происходить в перманентном режиме, не поддающемся корректному замеру.

Данные измерений каждый раз оказывались в состоянии на "час назад".

Хотя и это мало что объясняет в условиях, когда практически вся Силиконовая долина, лучшие умы IT работали на одного кандидата – и это был не Трамп.

Причины проигрыша в беспроигрышной, казалось бы, ситуации – новые технологии.

Но началось все в 2006 году с предсказания директора Google Эрика Шмидта: президентские выборы выигрывает тот, кто правильно воспользуется возможностями сети.

Барак Обама смог, сказав – "Yes We Can".

2008. Вера без доказательств

Обама не был первопроходцем в использовании интернета для решения электоральных задач – но он стал первым, кто доказал его эффективность.

Базовые онлайн-инструменты в своих избирательных кампаниях использовали также сенатор Джон Маккейн и губернатор Говард Дин еще в 2000-2003 годах. Фандрайзинг, персональный сайт, присутствие в поисковиках – все это было и у них.

Онлайн давал возможность собирать миллионы пожертвований и обеспечивал политикам национальную узнаваемость.

К 2007 году, когда у 71% американцев был доступ к интернету, а 40 миллионов присутствовали в социальных сетях, интернет был обязан превратиться в еще более весомый фактор. Вопрос заключался в том, кто рискнёт первым.

2012. "Кранчеры Шмидта"

Лозунг "Выборы закончились. Да здравствуют выборы!" был полной мерой реализован для подготовки к следующей схватке за Белый дом. Игнорировать фактор интернета стало небезопасно для политического будущего.

Однако то, что было инновацией в 2008 году, стало обыденностью в 2012-м.

Бессменный руководитель штаба Обамы Джим Мессина (Jim Messina) прекрасно понимал всю сложность задачи. Он был убеждён, что современные выборы – это "стремительно развивающиеся технические кампании". Поэтому предложение Эрика Шмидта обойтись без "политических профи" и сделать ставку на тех, кто быстро делает программы, попало в десятку.

Мессине требовались алгоритмы обработки и интерпретации собранных данных о миллионах американцах. По словам директора-аналитика штаба Обамы Элана Кригела,

Решить поставленную задачу могли технологии Big data и "кранчеры Шмидта". Руководитель технического отдела Харпер Рид (Harper Reed) (работавший, как утверждают злые языки, продавцом футболок в интернет-магазине) и его 5000 "хардкорных айтишников" создали глобальную систему аналитики в режиме реального времени.

Сложные алгоритмы позволяли подобрать точное индивидуальное сообщение, а 13 миллионов собранных мейл-адресов – обращаться к избирателям по имени и обзванивать их с учётом уровня лояльности.

Эффективность работы начала оцениваться в байтах и терабайтах, а не по количеству привлечённых агитаторов.

Лучшей иллюстрацией изменения самой природы избирательной кампании служит твит руководителя команды разработчиков "Obama for America" Скотта Ванденпласа (Scott Vandenplas), в котором уместилась история победы Обамы-2012:

"4 Гб/с, 10 запросов в секунду, 2000 нод, 3 дата-центра, 8,5 миллиарда запросов. Дизайн, развертывание, демонтаж. 583 дня для избрания президента".

Выборы–2016. Большие данные. Большое влияние

Неудивительно, что выборы-2016 ещё до их начала назвали "войной данных".

И в этой битве, как утверждает авторитетное издание "Advertising Age", демократы, "сдавшие в оружейную" информацию двух кампаний Обамы, имели явное преимущество.

Однако подобно тому, как корпорация Applе с уходом Джобса не создала ничего нового, так и выборы 2016 года не стали историей прорывов. А все вторичное чревато дефектами. Базовые тренды были заданы командой уходящего, а не будущего президента.

Приглашённый в команду Майкл Слаби, работавший старшим советником Обамы по инновациям, с помощью созданного им стартапа Timshel обеспечивал кампанию программным продуктом для работы с электоратом и сбора средств.

Извечный "супер-коуч" демократов Эрик Шмидт на платформе Timshel запустил полусекретный проект The Groundwork, основная задача которого сводилась к построению технологической инфраструктуры для сбора информации об избирателях, "политической версии системы управления взаимоотношениями с клиентами (CRM)".

Вполне вероятно, что под столь замысловатым определением скрывалась одна из основных программ по мобилизации сторонников.

Директор аналитики штаба Клинтон Элан Кригель, отвечающий за ту же сферу деятельности в команде Обамы, привлёк к работе специалистов из BlueLabs, специализирующейся на "технологиях больших данных и инновационных моделированиях". Работавшие под его началом 60 математиков и аналитиков в круглосуточном режиме составляли планы, прогнозировали возможные проблемы, прокачивали до 400.000 симуляций возможных вариантов исхода событий 8 ноября.

Кроме всего прочего, в распоряжении команды Клинтон были огромные возможности держателя базы данных Демократической партии – компании TargetSmart, хранившей информацию о 191 миллионе зарегистрированных избирателей, 254 миллионах телефонных номеров, персональных взносах, а также множество других полезнейших "фичей".

В целом, как отмечает журналист Саша Иссенберг, специализирующийся на выборной тематике, на стороне демократов работали крупные национальные компании-монополисты.

Скептически настроенный по поводу возможностей Big data Трамп был последователен – на начальном этапе своей кампании фактически не инвестировал в это направление. Ветераны "цифровых сражений", такие как Зак Моффатт, прямо предупреждали об угрозе отставания республиканцев на целое поколение.

Ещё в феврале 2014 года было заявлено о создании программы Para Bellum Labs, позволяющей собирать и анализировать предложения о ходе кампании, внося необходимые корректировки. В августе 2015 года был запущен высокотехнологичный стартап Republic Computer Science, управляющий "полем" и работой волонтёров в системе CRM. Набор услуг по статистическому моделированию, аналитики и цифровой рекламы предоставляли известные на рынке компании Deep Root Analytics и Targeted Victory.

Лишь за три месяца до финиша Трамп, заподозрив неладное, все же нанял кембриджского аналитика, который работал с Тедом Крузом, – для внедрения собственной программы данных.

Таким образом, технологии Big data, микро-таргетинг, CRM-системы стали одними из основных инструментов работы штабов. И демократы имели здесь явное преимущество.

В то же время, Трамп стал лидером по присутствию в социальных медиа.

Его показатели: 11,8 млн подписчиков в Facebook, 12,9 млн в Twitter и 2,8 млн в Instagram.

Число подписчиков Клинтон составило 7,7, 10,1 и 2,8 миллиона соответственно.

Twitter в стратегии Трампа отводилось особое место: он стал основной информационной площадкой, снискавшей скандальную славу.

За время выборов Трамп опубликовал в общей сложности 34 миллиона твитов, из которых, по подсчетам The Washington Post, 11% были оскорблениями и нападками на – Клинтон, оппонентов, журналистов, мусульман. Наверное, количество все-таки имеет значение.

Почему Big data не "спасли" Америку?

"Мы заполняем человеческую интуицию машинным интеллектом", – гласит слоган одного из проклинтоновских стартапов, хорошо иллюстрируя причины победы и поражения в президентском марафоне-2016.

Демократам удалось создать совершенную выборную машину, в которой все – от выдвижения кандидатов до мобилизации сторонников – объединилось программными решениями.

Накоплены миллиарды байт информации о сотнях миллионах избирателей. Изученность поведенческого профиля давала возможность персонализированного общения. Волонтёры и сторонники объединялись в единые сети, стирая грань между онлайном и оффлайном.

Однако превалирование технического подхода к решению выборных задач стало как основным достижением команды Клинтон, так и её главной проблемой.

Увлечённость виртуализацией избирательного процесса придало привкус искусственности всему исходящему от кандидата демократов. И это ощущение многократно усиливалось традиционным недоверием к представителям истеблишмента.

Червивое яблоко Трампа смотрелось предпочтительнее красивого, но пластмассового на вкус продукта "made by Clinton ".

Свойства человеческой психики остаются слишком сложными для её измерения и оценивания в байтах информации.

Успешный опыт двух кампаний Обамы сыграл злую шутку с демократами, поверившими во всемогущество интернета и забывшими о человеке, как носителе неалгоритмизируемых чувств и переживаний.

Человеческие эмоции – главное ноу-хау и главное секретное оружие, использованное Трампом.

Руководители штаба Клинтон – выпускники элитных университетов, менеджеры транснациональных корпораций – могли не попасть в нужную реальность. "Выборы проводятся не для экспертов, СМИ, консультантов и аналитиков, а для тех 70% американцев, которые считают, что США движутся в неверном направлении", – предупреждало издание American Thinker в пророческой публикации "Почему Трамп победит".

С другой стороны, создан колоссальный задел на будущее: приобретённый опыт работы с данными, объем собранной персональной информации, наличие технологий и апробированных знаний впервые создали условия для осуществления масштабного контроля и влияния.

Вопрос, как всегда, упирается в то, в чьих руках окажется этот "ядерный чемоданчик".

Автор: Андрей Демартино,

политолог,

специально для "Европейской правды"

Скандал вокруг вмешательства "русских хакеров" в ход президентской кампании США 2016 года неожиданно приобрёл чуть ли не характер "кибер-Перл-Харбора", предрекаемый экс-главой Пентагона Леоном Панеттой.

Проявленная американскими властями беспечность и нерешительность в отражении киберугроз имеет негативные долгоиграющие последствия.

Поставлена под сомнение легитимность нового президента. Посеяны зерна недоверия к выборным институтам. Признан факт внешнего вмешательства во внутренние дела Соединённых Штатов.

Ирония ситуации заключается в том, что свободная пресса становится добровольным помощником и многократным усилителем разрушительных для американской политической системы намерений и действий.

50547 страниц, которые потрясли Америку.

Развернувшийся сюжет был прост и предсказуем, как любовный роман.

22 июля 2016 года 50547 страниц переписки Национального комитета Демократической партии (НКДП) публикуются на сайте Wikileaks и становятся неоскудевающим источником скандальных новостей. Содержащаяся в письмах конфиденциальная информация о фактической фальсификации праймериз в пользу Хиллари Клинтон и о внутренней кухне штаба приносит огромные имиджевые потери президентской кампании демократов.

Первое расследование, по заказу НКДП, проводит частное агентство CrowdStrike, которое заявляет о выявленном российском следе.

Обнаружен характерный "почерк" хакерских групп CozyBear (известная также как APT29) и FancyBear (APT28), которые связывают с Федеральной службой безопасности и Главным разведывательным управлением РФ. Ранее эти группы уже были замечены на объектах Украины, Грузии, НАТО.

Российские "родимые пятна" нашли и у хакера Guccifer 2.0, взявшего на себя ответственность за взлом сети и передачу материалов Джулиану Ассанжу.

Возмущённая Клинтон обвиняет Кремль в организациях кибератак, попутно намекая на выгоду для её оппонента Дональда Трампа, демонстрирующего готовность поддержать Путина.

Министерство внутренней безопасности и Управление директора национальной разведки США проводят своё расследование и в октябре выступают с совместным заявлением о вероятной причастности высших российских чиновников к вмешательству в избирательный процесс.

В этой ситуации Барак Обама возлагает на Россию и лично Путина ответственность за действия хакеров, обещая пропорциональный ответ "в то время и в том месте, которое (мы) выберем". Спецслужбы получают задание подготовить сводный доклад по выдвинутым обвинениям.

После выборов ситуация не успокаивается.

Клинтон называет кибератаки одной из главных причин своего поражения. Группа сенаторов инициирует создание временного Специального комитета для расследования действий российских хакеров.

При этом Трамп и его окружение категорически отвергают возможность подыгрывания его кампании со стороны России. Позже без пяти минут президент в свойственной ему экспрессивной манере называет выводы ЦРУ "нелепыми". Мол, хакеры могут быть из России, Китая, а может, это "какой-то парень в своём доме в Нью-Джерси".

Но в декабре, на этом фоне, неожиданно появляется заявление одного из ключевых советников Трампа Райнса Прибуса, который не исключает возможность признания президентом Трампом факта вмешательства России, если ему будет предоставлен согласованный доклад экспертов разведки. По всей видимости, имеется в виду позиция ФБР, к тому времени не подтвердившего и не опровергнувшего возможности российского влияния на выборы.

Россия устами своего МИДа назвала обвинения со стороны США "грязными приёмами предвыборной борьбы".

Комментарий пресс-секретаря Кремля Дмитрия Пескова был ещё короче: "Это смешная чушь". А российский президент Владимир Путин, отвечая на вопрос Bloomberg о взломе базы данных Демократической партии, дал ответ, не требующий комментария: "Не важно, кто взломал, важно, что нашли, вот об этом и надо говорить".

"Они действуют настолько филигранно, настолько тонко, могут показать в нужном месте и в нужное время свой след – или даже не свой след, а закамуфлировать свою деятельность под деятельность каких-то других хакеров из других территорий, из других стран", - заявил российский президент.

Тем не менее, уходящий в историю Обама проявил не свойственное ему упорство в стремлении наказать Кремль.

Гризли в степи

Пожелания советников Трампа о единой позиции экспертов разведки были выполнены.

В последние дня  2016 года появился совместный доклад Национального центра кибербезопасности и интеграции коммуникаций (NCCIC) и ФБР США "Гризли в степи – российская вредоносная киберактивность" (GRIZZLY STEPPE – Russian Malicious Cyber Activity)

Фраза Grizzly steppe – кодовое название атаки.

Вывод спецслужб однозначен: "Правительство США подтверждает, что два различных российских субъекта участвовали в кибератаках на объекты в США: APT29 и APT28". При этом деятельность первой группы связывают с ГРУ, а второй с ФСБ РФ.

В самом докладе подробно проанализирована техническая часть работы "степных гризли" – с одним уточнением, что авторы не предоставляют никаких гарантий относительно содержащейся в нем информации.

Подобного рода ремарка весьма ожидаема для подобного рода расследований. Но, дабы быть объективными, стоит разобрать и альтернативные версии.

Версия I.

Не было никаких "русских хакеров", а была утечка информации в штабе Клинтон.

Версия о том, что причиной утечки был технический сбой или халатность, действительно звучала. Соратник Джулиана Ассанжа, экс-посол Великобритании в Узбекистане Крейг Мюррей заявил, что весь компромат был получен "в лесу" от инсайдера из лагеря демократов, а не в результате компьютерного взлома.

Предположение о том, что взлома не было вовсе, весьма интересно, особенно в качестве киносценария.

Но, учитывая широкую вовлеченность в процесс (в том числе в техническое расследование) крайне разнородных структур – государственных и частных, – трудно представить возможность их сговора.

Версия II.

Хакеры были, но не связанные с РФ.

Звучала также версия о хакерах – американских, китайских или, к примеру, сербских, которые "ненавидят чету Клинтонов за их роль в югославском конфликте" (последняя идея объясняет найденные следы кириллицы).

Действительно, исходя из интересов избирательной кампании, штабистам Клинтон во сто крат выгоднее говорить о "кремлёвских руках в американских избирательных урнах". Грех не использовать волну антироссийских настроений и старых фобий времён холодной войны.

IT-эксперт Василий Гатов пошёл ещё дальше, предположив, что кто-то мог сымитировать работу русских.

Версия III.

Название третьей версия достаточно длинное – имеет смысл привести его в формулировке Следственного комитета: "Руководство России приняло и реализовало преступный план внешнего вмешательства в процесс выборов президента США, создав благоприятные условия для кампании лояльного Кремлю кандидата. Для достижения поставленных целей были задействованы технические возможности российских спецслужб по незаконному вмешательству в информационные системы".

В качестве подтверждения рабочей гипотезы предлагается формула из трёх "да" – наличие мотива, возможностей, опыта, и одного "нет" – отсутствие ограничений.

Было ли российское руководство заинтересовано в избрании Трампа?

Учитывая жёсткую позицию Клинтон в отношении российского режима и путинофильскую риторику кандидата от республиканцев, предположение весьма вероятно. Санкции, Сирия, Украина, Крым, нефть – обо все этом Кремлю удобнее говорить с тем, кто привык говорить о ценах, а не ценностях.

Располагает ли Россия возможностями для осуществления кибернападений?

Инцидентов последних десяти лет, за которыми остаётся российский след, более чем достаточно. В 2007-2015 годах зафиксировано десятки широкомасштабных DDos-атак на сайты органов власти и критических инфраструктур Эстонии, Грузии, Украины, Турции.

"Ломались" системы Всемирного антидопингового агентства, немецкого ХДС, Бундестага, фонд Джорджа Сороса – список далеко не полный.

При этом в распоряжении Кремля имеются как официальные структуры по примеру американских Cyber Command, так и разнообразного рода "фрилансовские" прокладки, действующие под надёжной "спецкрышей".

Подобного рода организации, как ЦОР Security (Esage Lab), "Специальный технологический центр", попавшие под действие санкций, по мнению американцев, имели прямое отношение к материальному обеспечению киберопераций ГРУ.

Автор – "Felix Edmundovich"

Однако ответить на ключевой вопрос – "Вмешалась ли Россия в ход американской президентской кампании, поддерживая избрание Трампа?" – довольно непросто.

С одной стороны, не существует причин, по которым Кремль не мог на это пойти.

В то же время, доказать факт прямого участия российского руководства в организации кибератак на интернет-ресурсы США представляется маловероятным. Путин, называвший работу хакеров труднопроверяемой, хорошо знал, о чем говорит.

То, что злоумышленники вместо смайликов использовали три скобочки (по мнению американских экспертов, это характерно для России и Восточной Европы) или то, что имя автора отредактированного файла звучит как "Felix Edmundovich" – интересная улика, но не бесспорное доказательство.

Убедительным доказательством могла бы служить обнародованная тематическая электронная переписка или телефонные разговоры россиян, о чем туманно намекали американские чиновники. Но на это вряд ли стоит рассчитывать: информация традиционно остается под грифом секретности.

Пикантности ситуации придает то, что компьютерная система Национального комитета Демпартии была просто идеальным объектом для взлома, в которую мог проникнуть и хакер-одиночка.

Ко взлому готовы!

По словам сотрудников центрального офиса демократов, на нужды безопасности выделялись у них крохотные средства, которых едва хватало.

Беу Вудс, заместитель директора Инициативы по кибербезопасности, утверждает, что первоначально взлом произошёл с помощью элементарного подбора пароля, который, по некоторым данным, состоял из слова "password".

Информация о взломе была получена ещё в сентябре 2015 года, о чем Федеральное бюро расследований предупредило подразделение технической поддержки комитета. Но переданное по телефону сообщение было принято за розыгрыш. Два месяца сети комитета оставались абсолютно открытыми, прежде чем были приглашены профильные специалисты.

Сервера НКДП представляли не больше сложности для "атаки", чем любой другой офис крупной кампании Москвы или Нью-Йорка.

Поэтому, с одной стороны, не стоит преувеличивать мощь и возможности российских суперхакеров. С другой, не стоит её преуменьшать, особенно в плане нарастающей агрессивности от чувства безнаказанности.

Америка, погруженная в сонное состояние благополучия, оказалась не готова к атаке извне.

Лучшей иллюстрацией служит поведение упомянутой FancyBear. К удивлению специалистов, эту хакерскую группу абсолютно не волнует, что их могут отследить, и они не меняют алгоритм действий. Причины подобного поведения могут быть в том, что – они просто никого не боятся и уверены в собственной безнаказанности.

"Последняя соломинка"

Насколько взлом почты и демонстрация политического грязного белья демократов помогли Трампу в избрании, не возьмётся с уверенностью сказать никто.

Что имело большее значение в процессе выбора – махинации с праймериз или поддержка Клинтон Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA), подкосившей индустриальные штаты Среднего Запада?

Но в любой ситуации существует последняя соломинка, которая ломает горб даже самому упрямому верблюду. В данном случае это был осел.

Если выборы Обамы 2008 года представлялись как время безграничных интернет-возможностей, то 2017 и последующие годы могут стать периодом глобальных интернет-угроз.

Под прицел применения "малозатратного и высокоэффективного" кибероружия взят весь западный мир, не готовый к ответу и действию.

Автор: Андрей Демартино,

политолог,
специально для "Европейской правды"

http://www.eurointegration.com.ua/rus/articles/2017/01/5/7059761/

Расследование Das Magazin о том, как психолог Михаил Козинский и компания Cambridge Analytica разработали технологии персонализированной рекламы в Facebook, благодаря которым Дональд Трамп стал президентом, вызвало нешуточное возбуждение украинской и вроде бы европейской общественности.

Оказывается, при помощи Facebook можно собирать информацию о людях и использовать её для манипуляции сознанием. Ну не может быть! Как хорошо, что применить «уникальный» метод в контексте выборов только сейчас додумался директор Cambridge Analytica Александр Никс, а до этого, по всей видимости, волонтёры ходили с вёдрами и клеили листовки на фонарных столбах. Сразу представилось, как нервно курит в сторонке пристыженный лидер рынка Big Data TargetSmart Communications, со своей 200-миллионной базой американцев. У них-то за плечами всего две «несчастные» президентские кампании типа Obama for America и прочие выборы. И выиграны они были благодаря как бы технологиям персонализации общения.

Но настоящую «сенсацию» смог нарыть только Das Magazin. О том, что Catalyst и Analyst Institute ещё в 2010 году заключили контракт с Facebook, позволяющий использовать данные пользователей, вроде не большая тайна. Как и существование разработанного в 2011 году метода target sharing, интегрирующего в кампанию информацию соцсетей. А о возможностях фирмы Resonate, анализирующей 7000 индивидуальных особенностей 90 % взрослого населения США, вообще подумать страшно.

Как будто не было выборов Обамы 2012 года, победу на которых обеспечили технологии Big Data. Или это не его команда создала модель, позволившую выделить 15 миллионов неопределившихся избирателей и склонить их на нужную сторону? Или для сбора данных крутились телефонные диски и рассылались письма в конвертах? Но, может, всё-таки анализировались взаимодействия избирателей с кампанией через лайки, волонтёрские контакты, посещённые события, пожертвованные деньги, тональность комментирования и ещё так минимум по 800 параметрам?

Вроде не было Джима Мессины с его страстью к обработке данных, собравшего за две президентские кампании Обамы информацию о миллионах американцев? Майкла Слаби с его проектами Groundwork и Timshel, адресно разработанных под работу с большими цифровыми массивами, позволяющих управлять избирательной кампанией и поведением избирателей?

Наверное, это только сейчас, а не в 2012 году, CNN признало, что «компании знают нас лучше, чем мы сами знаем себя».

Может, задействованная в команде Трампа фирма Deep Root эксклюзивно именно под эти выборы предлагала возможности определения предпочтений аудитории, к примеру, по сериалам, которые она просматривает. «Морская полиция» — для избирателей, которые являются противниками реформы здравоохранения, а «Ходячие мертвецы» — для людей, озабоченных иммиграцией?

И подобных стартапов, корпораций, компаний предоставляющих услуги персонализированной рекламы не только в социальных сетях, но и на всех других возможных носителях в одних только США наберётся сотня.

В целом, оказывается, у человека есть ноги, и «они ходят» — подобным образом звучат откровения авторитетного издания. Скажу больше — то, что стало шокирующим открытием для немецкого журналиста, — обыденная практика выборов в США, как минимум пятилетней выдержки.

http://detector.media/infospace/article/121430/2016-12-14-sensatsionnye-tekhnologii-big-data-ryadovaya-praktika-amerikanskikh-vyborov/