Эпиграф: Когда не знаешь о чем говорить, начинаешь рассуждать о погоде.

Общались этим вечером в сети, обсуждали внезапно наступившую зиму, которую уже и не ждали с этим глобальным потеплением, и вспомнился мне один новогодний вечер.

Было 31 декабря две тысячи лохматого года. Новый год на носу, а праздничного настроения не было, и нет. Новый год – праздник, который у многих ассоциируется с детством, со снегом, с запахом хвои в квартире. А одного из этих атрибутов праздника нет и не предвидится. Снег решил задержаться на неопределенное время.

И вот эти воспоминания природа решила слегка подвинуть колючим ветром и черными улицами города. Вот и не было ощущения праздника.

Выходя из подъезда, вдыхаем морозный воздух в последней наивной надежде, что это немного поможет вернуть ясность мысли, смотрим в темное небо и видим, как сверху, кружась в легком танце, начинают сыпаться первые снежинки. Сначала редкие хлопья, как бы сомневаясь в себе, прикасаются к земле, пробуя ее на вкус. Земля не готова к этим касаниям и снежинки тут же тают. На смену растаявшим приходят новые и новые, и вот уже нескончаемым потоком крупные хлопья засыпают землю, окрашивая все в чистый, белый цвет.

Детство на короткий миг вернулось.

Два года назад я посетил Уманский парк «София». Какая первая мысль у меня возникает сейчас, два года спустя? Это то, что ни в коем случае не стоит совершать свое первое знакомство с парком в сопровождении экскурсовода. Это потом, увидев изначально все своими глазами, без спешки и суеты, можно будет погружаться в скучные цифры показывающие количество перенесенных камней, числа работавших на строительстве крепостных и прочее, прочее, прочее. А вначале надо просто пройти самому.

Как я уже говорил, прошло два года с того момента, как я был в Умани, многое стерлось из памяти, что-то приукрасилось, что-то наоборот выступило в новом нелицеприятном свете. Спустя столько времени, я почувствовал, что пришло время рассказать о своих впечатлениях (как говорил Жванецкий: «ПисАть как и пИсать надо тогда, когда уже не можешь), иначе еще чуть, чуть и в памяти ничего не останется. Изредка я буду вставлять в рассказ скучные справочные материалы, дабы придать заметке умный вид. Итак, начнем.

Нам просто повезло с погодой, когда мы решили приехать в Умань – было тепло, но без жары, которая выматывает все нервы. Небо было слегка пасмурным, как будто вот, вот должен пойти дождик, но он так, и не начинается. От этого воздух наполнялся запахом зелени, свежести, а изредка прорывающиеся сквозь облака лучи солнца ярко раскрашивали пейзаж и только усиливали впечатление, оказываемое природой на нас – ошалелых после долгой поездки туристов, стоявших с открытыми ртами и рассматривающих необычный парк, не похожий на все видимые ранее парки в наших городах; парк, где нет ни одной прямой линии, где полная асимметрия наблюдается во всем. И эта самая асимметрия придает Уманскому парку свой шарм. 

По пути к павильону мы проходим мимо «Серебряных ключей». Скорее всего, такое название они получили из-за того, что вода на фоне темного гранита действительно отливает серебром.

Вдоль нижнего озера ведет дорога, которая в полной мере позволяет насладиться его красотами. Ветви ив мягко касаются озерной воды, от чего при малейшем колебании воздуха вдоль берега идет легкая рябь, как будто со дна озера поднимается рыба, и слегка коснувшись его поверхности плавниками, снова уходит на глубину.

Огибая нижнее озеро, дорога выходит к металлическому мостику, ведущему на площадь сборов.

 В честь чего она получила такое название, я так и не запомнил – оглядывался вокруг, и любовался видами.

С отвесной скалы в озеро стекает водопад. Толпы людей по-над стеной пробирались к нему, намокали до нитки и довольные уходили обратно. Повторить их «подвиг» я так и не рискнул. Конечно, позже нелегкая занесла меня к значительно меньшему водопаду, сказалась тяга к фотографированию. В итоге я все оставшееся время бродил по парку наполовину мокрый. Интересно то, что водопад практически не издавал шума. Я всегда считал, что вода должна с грохотом обрушиваться вниз, а тут такого нет и в помине, лишь легкий шорох воды. Понаблюдав, я понял, в чем секрет. Вода не обрушивается прямо в озеро. Она плавно стекает по скале и мягко опускается на гранитные валуны, щедро разбросанные природой или руками строителей у подножия.

К вершине водопада ведет каскадный ручей. В тот момент, когда я там был, ручей, мягко говоря, был не полноводным, и слегка поддатые  туристы гордо выхаживали по его руслу.

Площадь сборов обрамлена деревянными лавочками, на которых выгодно располагаются местные жители, или те из туристов, которые прибежали сюда раньше всех. Но согласитесь, что у первых есть явное преимущество.Сама площадь находится на овальном полуострове, в ее центре расположен бассейн, где плавают декоративные рыбы. Вода в бассейн поступает с верхнего озера по проложенной трубе. Система водостока поддерживает воду на одном уровне и сбрасывает ее избыток в нижнее озеро. Слева от площади находится грот. Большая гранитная глыба весом более 300 тонн, зависла без опоры и держится только на трех точках. Называют грот Гротом страха и сомнений. Вполне справедливое название – несмотря на заверения экскурсовода, что сооружение очень надежное и выдержало три землетрясения, я так и не рискнул зайти внутрь. Дальше от площади расположена площадка, вырубленная в скале по краю крутого обрыва. Площадку называют Бельведер, потому, что некоторое время на нем стояла статуя Аполлона Бельведерского.

Следующая часть парка называется Елисейские поля. Конечно они намного меньше своих прообразов во Франции, но чертовски похожи. На востоке от Елисейских полей находится наибольший грот, высеченный в скале. Называется он Громовой. И не зря. Заходя в него, действительно начинаешь слышать звуки, отдаленно напоминающие рокот грома. Источником рокота выступает ручей, стекающий по стенам грота.Постепенно дорога выходит к Верхнему озеру, расположенному в Северо-Восточной части парка. В центре озера расположен остров влюбленных, на который ведет мост. Вокруг снуют лодки, постоянно слышится скрип весел в уключинах, над гладью озера то и дело, раздается веселый смех отдыхающих. Раз в двадцать минут вдоль озера курсирует прогулочный пароход, выполненный в стиле ретро, разбивая гладь воды гребными колесами. 

На берегу Верхнего озера находится Амстердамский шлюз.

Шлюз состоит из двух взаимодействующих частей. Первая работает на перекрытие воды из Верхнего озера, а вторая регулирует уровень воды в озере. Кроме того, шлюз выполняет функцию пропуска лодок из Верхнего озера в подземную реку Ахеронт, и обратно.Желающих совершить путешествие по мифологической реке всегда предостаточно, поэтому следует быть готовым выстоять в очереди от 30-ти до 40-ка минут. Но, дождавшись своего часа, вы, забравшись в лодку, совершите путешествие, которое слегка изменит ваше восприятие времени (об этом чуть позже). Лодка медленно начинает заплывать за Амстердамский шлюз. Вначале он громадой нависает над вами, после чего, темнота медленно начинает охватывать пассажиров. Если быстро оглянуться назад, то еще можно увидеть свет от входа в туннель, но он быстро пропадает, как только лодка повернет за первый поворот. Всех охватывает тьма. Если только не найдется дурака, который захочет сфотографировать, снять на видео с подсветкой или включить фонарик (если такие все же найдутся, то лучше топить их сразу, иначе деньги за вход будут потрачены зря) , потому что он боится темноты, то ощущения будут незабываемые, я бы даже согласился, что в них будет присутствовать легкий оттенок мистификации - лодка, плавно покачиваясь, будет скользить в темноте, изредка касание шестов о стены тоннеля будет напоминать о себе легким стуком. Эффект немного портит, то что рядом с вами находится еще около пятидесяти человек, поэтому присутствие Харона как бы и не ощущается, но, может быть именно это и к лучшему.

А теперь, как и обещал, о времени. Продолжительность туннеля 211 метров, и казалось бы, что проплывать их должны достаточно длительное время, но поверьте, что по ощущениям вы этого не почувствуете. Для вас будет казаться, что вот вы только вошли в темноту и сразу вышли, а самого туннеля как будто и не было.

Надеюсь, что рассказанное мной, кого-то подтолкнет к поездке в этот парк. Если так, то воспользуйтесь моим советом, сказанным еще в самом начале – при первом знакомстве не пользуйтесь услугами экскурсовода.Многое хотелось рассказать, но уже и не вспомнишь всего. Память странная вещь, вроде бы вот оно, вырисовывается где-то на краешке сознания, а как только потянешься к нему, сразу исчезает не оставив и следа. Так, что уж не сильно ругайте за неяркость передаваемых образов.

Часть справочной информации взята из свободной библиотеки «Википедия».

Коктебель

Современная история поселка тесно связана с именем поэта, писателя, художника Максимилиана Волошина. В поселке имеется дом-музей писателя, недалеко от поселка находится могила Волошина. Еще одной достопримечательностью поселка является горно-вулканический массив Кара-Даг, расположенный к западу от него.

Морские экскурсии предлагают на деревянных стилизованных шхунах – экзотическое путешествие, но будьте готовы, что людей набьется как селедки в бочке, однако, морской воздух и виды скрасят это неудобство.

Наибольшее впечатление Кара-Даг производит своим береговым склоном, если смотреть на него с моря. Тут и кажущиеся отпечатки пальцев на скалах, как будто сам бог прикоснулся к горе (есть такая легенда), и скалы, причудливо приобретающие формы животных.

Далее находится Львиная бухта, по центру которой возвышается Шайтан-Калу (Чертовы ворота) – 37 метровая арка, по-русски именуемая «Золотые ворота».  Ширина арки 9-11 метров, высота 18 метров. Так что, небольшая шхуна тут может пройти, что мы и делаем. Существует древнее поверье, что загаданное желание во время прохода через эту арку обязательно сбудется. В воду летят монеты – люди загадывают желания, хотя бросание денег это уже придуманный экскурсоводами ритуал, и с исполнением желаний не имеющий ничего общего.

Для тех, кому нравятся пешие прогулки самое место в Новом свете с его заповедником, через который, петляя змеей, проходит туристический маршрут, именуемый «тропа Голицына».

С запада бухту Зеленая замыкает гора Коба-Кая, что в переводе с татарского – «Пещерная скала», высотой 165 метров.

Еще пятнадцать минут назад мы изнывали от жары, обмахивались платками, и вспоминали о кондиционерах, не смотря на ветерок с моря, а теперь с каждым поворотом серпантина горной дороги температура падает на полградуса. И вначале это воспринимается как долго ожидаемое облегчение, но позже холод уже не радует. Всегда у нас так – чего-то не хватает, получаем это, и тут же начинаем жалеть о времени, когда нам этого не хватало.

Один раз проезжаем мимо места, где свирепствовало удивительное природное явление – некое подобие маленького урагана, который неожиданно опускается на землю, обрушиваясь на нее всей своей безумной мощью разрушая все на своем пути, а потом также быстро исчезающем в никуда. Вырванные с корнем деревья, перекрученные, и сломанные как спички стволы лежат на земле, верхушками указывая направление, в котором дул ветер. И все это на площади 60 на 100 метров.   А вот уже и вершина, и стоя на ней, ежась от прохладного воздуха, с удивлением смотришь вокруг. Внизу суета городов, неразрешенные проблемы. А тут тишина, покой. Склоны укрыты зеленым ковром, который издали, кажется мягким и податливым, но это впечатление обманчиво. Чем выше, тем беднее растительность, тем менее яркие цвета, поражающие своим аскетизмом. Вдали виднеются крымские водохранилища, неправильными кляксами нарушающие зеленую гармонию лесов.

Как назло, нет времени любоваться просторами, его всегда катастрофически не хватает, даже тут. И уже надо спускаться под землю, уже ждет проводник. Нам предстоит спуститься на глубину 125 метров, в пещеру открытую в 1927 году Симферопольскими спелеологами. Площадь пещеры 12000 квадратных метров, объем 80000 метров кубических.

Вход в пещеру оборудован на месте древнего источника. Перед нами, прорубленные в породе ступени, круто спускающие вниз на глубину. Температура резко падает. Тут она всего три градуса. Внешний мир как будто отсекается невидимой дверью. Пространство меняется, даже воздух становится другим. И мы уже во власти этих метаморфоз. Окружение гротескно. Нет прямых линий, все плавно перетекает из одной формы в другую. Огромные наплывы сменяются башнями сталагмитов, к которым с потолка тянуться сталактиты со скоростью миллиметр в десятилетие. И в далеком будущем они обязательно сойдутся в тесном объятии, чтобы не расстаться уже никогда.

В 80-х годах была открыта галерея, принесшая пещере мировую известность, покрытая кальцитовыми кристаллами – «пещерными цветами», причудливо сверкающие в свете фонарей. Сейчас она запечатана. Тут создан заповедник, что бы пыль приносимая туристами, не уничтожила эту красоту. Там же, где доступ открыт, воздействие приносимой пыли и воздуха, выдыхаемого человеком, видны всюду. На стенах имеются черные наплывы, которые можно принять за плесень, но это всего лишь обычная пыль.

Кое-где проходы достаточно узкие. Приходится протискиваться, но усилия стоят того. Мы входим в зал заваленный  обломками камней, когда-то давно обрушившихся с потолка. Зал на первый взгляд кажется маленьким, но это не так. В действительности он имеет размеры в высоту 60 метров, в ширину 45 и в глубину около 200 метров. Под землей пространство воспринимается по-другому. Тут вообще все воспринимается по-другому. Известен случай, когда группа ученых проводила исследования и добровольно прожила длительное время в пещере не поднимаясь на поверхность. К концу срока пребывания под землей они перешли на 48 часовый цикл жизни – сутки растянулись. Что уж тут говорить про пространство, если и время здесь не властно над нами.Снова узкие лазы, ступени, коридоры, спуски и подъемы. Ярких цветов тут нет. Все в желто-коричневых тонах.

Еще один зал. Тут немного светлее – сверху льется солнечный свет. Пару веков назад в результате землетрясения откололся огромный кусок породы (он и сейчас лежит в этом зале), открыв тем самым проход в пещеру. Через этот провал сюда попадали редкие животные, тут они и оставались навсегда. Прямо напротив меня лежат останки мамонтенка, нашедшего себе последнее пристанище в темных кастровых пещерах. Это сейчас мы смотрим без дрожи на светлое пятно в потолке, а ведь каким должен был быть тоскливым взгляд этого мамонтенка, когда он последний раз в своей жизни провожал лучи уходящего солнца.

Идем дальше. Сырость, падающие капли монотонно, микрон за микроном наращивающие гигантские наросты. Впереди «колодец желаний» глубиной три метра. Это его так назвали туристы. Вряд ли он исполняет сокровенные мечты, но людям нужно верить в сказку. Об этом свидетельствуют россыпи мелочи вокруг колодца, оставленные на счастье. И я не обращаю внимания на то, что вода в колодце мутная, хотя я всегда представлял себе, что в пещерах она должна быть кристально чистой, и рука сама тянется в карман и швыряет в воду монетку.  Суеверия жили, живут и будут жить в нас.

Вдали слышится органная музыка. Удивительное сочетание – пещера и орган. Происходящее обладает свойствами  чего-то нереального, воздушного. Большое становится маленьким, маленькое наоборот вырастает в размерах. И я просто стою на месте и всем телом впитываю звуки многократно отраженные от стен, усиленные резонансом. Звук органа провожает нас на пути к поверхности.И вот над нами небо. Мы наверху. Я подхожу к провалу, куда когда-то провалился детеныш мамонта, пытаюсь заглянуть в него в глубину пещеры, но там только мрак, хотя снизу он выглядел как окно в мир, к свету.

Справочные материалы взяты с сайтов: www.allcrimea.ru/speleo; www.ccssu.crimea.ru

Одним нравится отдых на море, другие любят озера, реки, кто-то даже балдеет от городских улиц, а мне всегда нравился лес. Притягивал он меня своей энергетикой, силой, можно даже сказать – той особенной тишиной, которая, как ни парадоксально, наполнена особенным лесным шумом, где сочетается и шорох деревьев, и крики птиц, и шум ветра и много чего еще неизвестного и невидимого взгляду.

К своей прогулке я начинал готовиться за день. Как мне казалось, меня ожидало настоящее «путешествие», поэтому и подготовка была «серьезной». Готовилась одежда, обувь – кругом были пески, поэтому обязательно должна была быть нормальная обувь, что бы песок не набивались во внутрь и не мешали потом при ходьбе. Покончив со сборами, уже под вечер я укладывался спать. Недалеко от дома была еще и крупная сортировочная станция, поэтому ночную тишину постоянно разрушали переговоры по громкой связи: «Михалыч, подойди на пост… Составитель Авдеев, зайдите к дежурному…» А в перерывах между фразами, в открытое окно проникал шум близкого леса. Этот шум ощущался даже не слухом, а всем организмом. Как будто что-то большое стоит за порогом и ожидает тебя. С такими чувствами я и засыпал.

Стволы деревьев стоят еще не плотно, лишь кроны верхушек тесно прилегают друг к другу, словно близкие родственники тесно обнялись. Земля усыпана толстым ковром из опавших иголок, поэтому шаги мягкие, пружинящие, сопровождаемые легким потрескиванием, когда наступаешь на мохнатые шишки и опавшие сухие ветки. На окраине леса идти легко. Просветы между елями широкие, кустов еще мало, и движешься быстро, уходя в глубину этой махины.

Постепенно, то тут, то там встают великаны-сосны, вокруг которых щедрой рукой разбросаны молодые деревца, жадно тянущиеся к верху. Ковер из иголок начинают разрывать кусты, которые тоже пытаются отвоевать свое место под солнцем. Я подбираю с земли крупную, прямую как стрела ветку для того что бы было легче идти. Хотя, и не нужна она мне, молодому организму и так легко. Зато как интересно нет, нет, да и ковырнуть еловый ковер, легко ударить по стволу сосны и услышать, как зазвенит мощное дерево, затухая где-то в вышине. 

Местность пересеченная, часто встречаются песчаные холмы, на которые взбираешься, глубоко уходя ногами в песок. Подготовка не помогла, и песок предательски забирается в обувь, натирает подошвы ног, и часто приходится останавливаться, что бы вытрусить его из кроссовок.